Я подарю тебе сердце - Мария Александровна Савельева

Артему накладывается санкция в виде удаления до конца партии. Все это вносится в протокол.

– То есть команда может продолжать игру? – уточнила Вероника, ликуя, что им с Ромой уже совсем без разницы на эти наказания.

– А вот здесь загвоздка. Сборная медицинского колледжа требует вас дисквалифицировать и исключить из турнирной таблицы.

Послышался стон Аси, громкий выдох Жени, матерные ругательства Азии. На всеобщее удивление, Вероника осталась спокойна. Она была лицом команды и старалась держать планку до последнего, хотя все ее старания за два года словно смыли в унитаз. Ника прищурилась и вгляделась в их капитана. Его нос распух и был зажат ватками, но смотрел он на нее как на грязь.

– Это всего лишь товарищеская игра, которая ни на что не влияет, – попытался вмешаться Женя. – В таком случае вас тоже надо исключить, ведь вы тоже набросились на Рому.

Артем скривился:

– Мы готовы доиграть матч без всех этих исключений, но… – Он развел руки, поджимая губы в ухмылке. – Тогда на вашего драгоценного драчуна я напишу заявление в полицию за побои.

В помещении воцарилась звенящая тишина. Все всматривались в лица друг друга, пытаясь прочесть, о чем же те думают.

– Команда не должна страдать, пусть пишет, – подал голос Рома, прикладывая лед к опухшему веку. Он говорил немного в нос и все еще продолжал держать голову запрокинутой.

– Ну-ну, юноша, вы слишком горячитесь. Зачем ломать жизнь человеку? – покряхтывая, судья успокаивающе постучал по плечу капитана медицинского колледжа, отчего тот дернулся.

Нике казалось, что все это какой-то кошмар или дурацкий розыгрыш. Ей было страшно. Она никогда не попадала в подобные ситуации, а саднящая скула ярко доказывала ей, что сейчас она сама принимала в ней активное участие. Она защищала Рому, который, ни секунды не раздумывая, заступился за любимую девушку. Она была уверена, что он бы это сделал ради любого из них, и собиралась бороться за него до конца. В любом случае в этой игре ей площадки не видать.

– Часть первая статьи пять точка шестьдесят один кодекса об административном правонарушении, – она смотрела только на Артема, произнося все слова так звонко и четко, чтобы никто не усомнился в ее твердости.

– Что? – тупо переспросил он.

– Часть первая статьи пять точка шестьдесят один кодекса об административном правонарушении. Оскорбление, то есть унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной или иной противоречащей общепринятым нормам морали и нравственности форме, влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от трех до пяти тысяч рублей.

– Ты что несешь?

– Мой папа – участковый, сейчас я ему позвоню, и мы быстренько на тебя заявление накатаем, а Ира его подпишет. Интересно, твоим будущим работодателям понравится, что у тебя уже есть «административка»? Даже любопытно на это посмотреть, потому что кто пойдет на прием к врачу, который относится к людям как к скоту? Отношение к тебе будет соответствующим, но, надеюсь, до хирургического ты не дойдешь, а то так же будешь резать людей на операционных столах.

Его затрясло, он буквально позеленел и кинулся на нее. Ника зажмурилась от страха, сердце колотилось, как бешеное, но она не ступила ни шагу назад. Женя успел закрыть ее собой и толкнул Артема в грудь, отчего тот отлетел к своей команде, но устоял, готовый кинуться повторно уже на Женю. Сзади послышались недовольные возгласы команды Ники, которые просили наказать парня за нападение на девушку. Красильников, не поворачиваясь, нашел руку Вероники и переплел пальцы.

– Ну всё, довольно, молодежь. Это, конечно, похвально, что ты так горой за свою команду, но вы переходите все рамки. И не надо портить парню жизнь, – зачем-то опять повторил судья, уже обращаясь к Веронике.

– Значит, ему можно нам портить жизнь, а мне ему – нельзя? Несправедливо, – снова возмутилась Ника, чувствуя, как Женя еле заметно сжал ее руку, как бы намекая ей, чтобы она остановилась. Но поезд уже понесло, поэтому она отдернула свою ладонь и снова встала перед ним. – Остальные наши ребята вообще участие в драке не принимали. Рома защищал честь и достоинство своей девушки. Мы все это подтвердим. – Вся команда уставилась на Рому с Ирой, словно только что прозрели.

– А ты кого защищала? Ты на меня накинулась, чуть глаза не выцарапала! – нашелся еще один.

– Ты тоже меня, между прочим, приложил, но я не отказываюсь от своего наказания и готова снять капитанскую повязку. Можете дисквалифицировать меня вместе с Ромой, но команду не трогайте.

Кто-то ахнул, а Женя легонько коснулся ее руки, но она снова отдернула ее.

– В конце концов, Женя правильно сказал, что это товарищеская игра, которая ни на что не влияет! Почему мы сейчас это тут обсуждаем? Мои условия просты: вы не пишете заявление на Рому и не требуете исключить нас из турнирной таблицы, а мы не пишем заявление на вашего капитана.

Артем сверлил ее взглядом, за которым она разглядела нечто иное, словно проблеск света, заставивший ее всей душой поверить в то, что он одумается и примет ее выпад за чистую воду. Никогда раньше Ника не думала, что ей пригодятся истории папы с работы, но это, видимо, сама судьба накануне вечером разговорила его о невежестве практиканта, который не смог отличить оскорбление от дискриминации и клеветы. Вероника мысленно поблагодарила папу, пообещав себе, что сварит для него его любимый борщ, и постаралась выдохнуть. Она только сейчас поняла, что была напряжена, как струна.

– Хорошо, доигрываем, – бросил Артем и первым покинул раздевалку.

Ника открепила свою повязку и наклеила Жене выше локтя.

– Удачи, капитан, – она искренне улыбнулась ему. В его глазах бушевал огонь и восхищение, снова сверкали молнии, будто хотели пронзить ее насквозь.

Когда все вышли, Вероника обессиленно опустилась на скамью. Рома сел рядом.

– Главное – уйти красиво. Да, Кэп? – он засмеялся, но охнув, сразу прекратил, потому что рана на губе вновь начала кровоточить.

– Да-а-а, Ромео, от смеха и поцелуев тебе точно в ближайшее время стоит воздержаться. – Вероника достала из аптечки ватные диски и протянула ему.

– Спасибо тебе. За всё. Ты лучшая, и я не перестану это говорить. Мне даже стало жалко, что ты не хочешь пойти по стопам отца.

Она улыбнулась, похлопала его по плечу и направилась в свою раздевалку, чтобы переодеться. Уже через полчаса подруги радостно вбежали и кинулись обнимать Нику всей толпой.

– Кэп, мы выиграли!

– Так этим отморозкам!

– Мы отомстили за всех!

Визг и крики буквально оглушили, пока ее стискивали в объятиях. Она радостно кричала «УРА!» и прыгала вместе с ними, смеялась и