(Не) в активном поиске - Галина Кор

не видно, но я не оставляю попыток. Сама себя не понимаю… То готова послать кавалера в путешествие на Луну, то выпучиваю глаза, пялясь в зеркало, пытаясь рассмотреть кубики-шмубики.

— Привет, как дела? Ты дома? — Максим, как ты не вовремя.

— Нет, я не дома.

— Ну мы же собирались на диджей-сет?

— Это ты собирался, а я… на свидании.

— Неужели позвонил? — насмешливо интересуется.

— Ага, представляешь! Сам. Вот в художественную галерею пригласил. У него друг художник, сегодня открывает свою выставку. «Африка в мегаполисе», как тебе название? — это все мне поведал Бздашек, пока мы шли к машине.

— Глупее ничего не слышал. Следующая будет называться «Австралия в деревне»?

Дверь открывается и на место водителя садится хозяин машины.

— Все, пока, — сбрасываю.

Если честно, то я бы и рада пойти с Максимом на диджей-сет. Во-первых, я там никогда не была, а во-вторых, все это высокое искусство не по мне. Меня останавливает лишь одно, желание докопаться до сердцевины Бздашека. И, либо окончательно увериться, что он псих и придурок, либо, кусая себе локти от счастья, радоваться, что я ошиблась и мне достался настоящий алмаз.

Галереей оказалось здание бывшей районной библиотеки. Когда-то, будучи ученицей 5-А класса, я брала здесь книги для домашнего чтения и написания реферата по географии. Конечно, здесь сделали ремонт, но в памяти остались эти воспоминания.

Стоило только переступить через порог, как к нам подскочил мужчина примерного телосложения и возраста Бздашека, и принялся обнимать его и расцеловывать. Я такие воздушные поцелуи видела по телеку, когда звезды играют на публику, чмокая друг дружку. Богема, высокие отношения…

— Дэш, привет, дорогой, — я так понимаю, это он так сокращает его настоящее имя. Прямо не Бздашек, а двуликий Янус… (тут главное правильно определиться с первой буквой). Проходи-проходи. Ты не один? — осматривает меня с ног до головы. — Миледи… — протягивает мне руку. Вкладываю свою, и он целует ее. Прямо Дон Жуан. — Вы — великолепны. Шарман! Прошу, приобщайтесь к моему творчеству. Пейте вино, угощайтесь сыром и оливками. Сегодня только из Италии доставили угощения, они еще пропитаны солнцем и морским воздухом такой гостеприимной и всеми любимой страны.

— Спасибо, — растягиваю улыбку. Ненавижу оливки… даже если они чем-то там и пропитаны… Главное, чтобы не нитритами и нитратами. Солнце и воздух, надеюсь, я перенесу.

— Самое интересное впереди, — загадочно подмигивает. Его зовут и он, так и не представившись, испаряется походкой «а-ля мотылек».

— Это твой друг?

— Да, его зовут Милаш Кошек. У него специфический юмор, и вообще, он сложный человек, но как друг и товарищ просто незаменим.

— Ну пойдем, посмотрим, что там твой незаменимый товарищ намалевал…

Останавливаюсь у первой картины на пути. Подпираю указательным пальцем подбородок и зависаю. М-да, вот это фантазия… прямо «Содом и Гоморра». Картина нарисована в красных тонах. Переплетение тел: мужских, женских… понятное дело, что обнаженных, но… у них нет голов. Просто какие-то обрубки. И вот о чем хочет рассказать автор? Что пофиг с кем? Не важно где? Главное не качество, а количество?

— Тебе нравится? — любопытствует мой спутник.

— Здесь что-то есть… какая-то глубина, только смысл мне не очень понятен, — бормочу себе под нос.

— Милаш пытается донести свое видение свободных отношений. Привязка к одному партнеру — утомляет, человек закрывается, как моллюск в раковине, он скован, неполноценен…

— Это спорно… — критически осматриваю холст и… Просто мазня. Какие на фиг свободные отношения?

К нам возвращается автор сего безобразия.

— Милая, обрати внимание на этот шедевр, — подхватывает меня и тащит к какой-то картине возле противоположной стены. — Узнаешь?

Глаза увеличиваются, а рот открывается. И что, собственно, я должна здесь узнать, или кого? Попытаюсь описать увиденное. Первое — ракурс… Такое чувство, что художник сидел или лежал на полу и смотреть на модель-мужчину снизу вверх. То есть, сначала идут колени, потом голое мужское «ОНО», грудь… и где-то там, в самом верху — голова. И то, нарисованная наполовину. Видно, с лицами у него проблемки… Получается, что четче всего нарисована средняя часть тела мужчины. Я-то и людей не всегда узнаю в лицо, а узнать кого-то по нарисованному «ОНО»… ни разу не приходилось.

Чуть приближаю лицо к картине, пытаюсь рассмотреть детали. Раз он спрашивает, не узнаю ли я модель, значит, чисто теоретически, я с ним знакома. Угу… что я могу сказать о хозяине «ОНО». Много волос, прямо африканские кудри и… где-то там, в глубине, что-то маячит, но это не точно.

Отстраняюсь от картины и качаю головой.

— Шедеврально, — выношу вердикт. — Простите, конечно, но я так близко мало с кем знакомилась, поэтому сразу и не признаю.

— Это же Бздашек! — восклицает Милаш.

— Да что вы, — произношу задумчиво. Перевожу взгляд с картины на хозяина кудряшек. И мысленно добавляю: «Буду знать».

Становится немного смешно от того, что пыталась рассмотреть что-то в зеркало заднего вида, зря только шею вытягивала. Вот! Смотри — не хочу! Насчет кубиков ничего не скажу, они на месте… и вроде даже шесть, но…

Нет, ничего такого не подумайте. Я ни на что не претендую и не зарюсь, было бы на что, конечно, но… короче, я в шоке. Ну как так-то… Ни-че-го… «ОНО» — испарилось! Поэтому он такой крикливый?

— Вина? — интересуется кавалер-недомер?

— Да… спасибо.

Пока Бздашек с Милашем что-то эмоционально обсуждают по-польски и идут в сторону стола с угощениями, бегло осматриваю остальные «выдающиеся» произведения искусств. В принципе, они на одну тематику и иногда — однотипны. Нет-нет, я не ханжа, каждый самовыражается так, как считает нужным и приемлемым, но…

В кармане снова оживает телефон. Вынимаю и прикладываю к ухо.

— Да, — почему-то получается сипло, будто голос сел.

— Ну что, приобщилась к прекрасному? — снова Макс. Вот без обмана — я рада его слышать.

— Угу, аж подташнивает. Максим… — запинаюсь.

— Что?

— Ты это… прости меня? — длительная пауза. Видно, обдумывает, что я успела сделать предосудительного за короткий промежуток времени между звонками.

— За что? — все-таки решает уточнить.

— Не знаю… В общем-то я ничего какого не сделала, но надо было прислушаться к тебе и не связываться с этим Бздашеком.

— Я потом поржу над его именем, ты только скажи, он тебе что-то сделал… плохое… — ищу глазами Бздашека среди толпы. Помещение не слишком большое, а людей хватает, создают эффект толпы. И я вижу его, в дальнем углу зала. Он стоит с Милашем и какой-то дамой с длиннющими ногтями черного цвета. Мужчины с двух сторон приобняли ее за талию и поочередно целуют… в губы. Кхм-кхм… Это уже перебор. У них тут что, клуб по интересам? А я