Развод. Искушение Ангела и Беса (СИ) - Ларгуз Ольга

— Отлично! Предлагаю отметить это дело! — Зотов развернулся и пошел в сторону подъезда. Прошел несколько шагов и обернулся, с усмешкой глядя на остолбеневшего друга. — Что непонятно в моем приглашении? Или ты предпочитаешь раскинуть поляну на капоте твоей машины?

В холостяцкой квартире Зотова было тихо. Мягкая подсветка, распахнутые настежь окна. Легкий летний ветерок играл светлым тюлем, прятался в тяжелых складках ночных штор.

— Коньяк? Виски? — Тим направился к бару, Бестужев, оглядываясь, прошел к большому кожаному креслу.

Сегодня в этой квартире не было женщины. Точно.

— Коньяк, — махнул рукой Иван и бросил взгляд на часы. Почти полночь. — Ты особо не суетись, я ненадолго.

— А я и не суечусь. Ты наливай, а я сейчас вернусь.

На журнальном столе появились два пузатых бокала и бутылка элитного коньяка. Зотов исчез на кухне. Мягко хлопнула дверца холодильника, зашуршала упаковка.

— Остатки роскоши, — словно оправдываясь, Тим поставил на стол тарелку с мясной и сырной нарезкой. — Не слишком много, но нам хватит. Завтра будет доставка, а пока вот так…

— Хватит, да. Так что ты хотел сказать?

Зотов налил коньяк себе и другу, откинулся в кресле, расслабился. Сегодня был хороший вечер, который он запомнит надолго.

— Я хотел предупредить, что Ангелина видела тебя и Наталью. Видела, как твоя жена вцепилась в тебя, как клещ.

— Вот черт!

— Типа того, да. Наш столик был на втором этаже и… сам понимаешь…

— Ладно, с этим я разберусь. Ты лучше ответь, какого черта тебя занесло в ресторан вместе с моей женщиной? — Бес сделал глоток и поставил бокал на столик.

— Не только с твоей Иван. Мы сидели втроем: я, Лина и Данка.

Бестужев хорошо знал Даниэлу, сестру Тимофея, и даже был приглашен на ее свадьбу. Новая информация никак не проясняла ситуацию. Мужчина пристально смотрел на собеседника, ожидая продолжения.

— У Даны после рождения сына началась послеродовая депрессия, а Лина помогла ей решить проблему. Блин, она и правда классный специалист! Вчера у Данки была последняя сессия, а сегодня вечером она пригласила Лину в ресторан, чтобы отметить это событие.

— А ты здесь каким боком? Тоже лечился от послеродовой депрессии? — хмыкнул Бес.

— Нет. Я присутствовал за компанию и на правах того, кто порекомендовал сестре Ангелину. Почему бы не совместить приятное с полезным?

И вроде бы все понятно, кусочки информации сложились в полноценную картину, но не до конца.

— Я видел только тебя и Ангела, когда вы выходили из ресторана. А где была твоя сестра?

Тимофей улыбнулся и сделал очередной глоток. Да, Бес всегда был въедливым и внимательным к мелочам и деталям, потому сумел подняться в бизнесе.

Жаль, что с женой другу не повезло: большие деньги слишком быстро испортили характер Натальи.

— Данку увез Артур минут за пятнадцать-двадцать до того, как ты нас увидел. Он как раз проезжал мимо и прихватил любимую домой, и, упреждая новый вопрос, сразу скажу, что с племянником все это время сидела его бабушка, моя мама. Еще вопросы будут?

— Вопросов нет. Тим, ты заруби себе на носу, что Ангелина — моя, ладно? Я не хочу выбирать между другом и любимой женщиной, но если придется это делать, то извини…

— Я-то зарублю, но и ты не особо расслабляйся, — отозвался Зотов. — Лина слишком хороша, чтобы остаться без мужского внимания.

Напряжение постепенно уходило, растворялось в откровенных разговорах и открытых взглядах. Двое оставались друзьями, а у Беса прибавилось головной боли: нужно поспешить с разъяснениями, а то девочки — такие девочки, сами себе придумают, обидятся и отомстят.

33

Иногда жизнь идет не по плану, а по пи… закону Мерфи.

Если что-то может пойти не так, то оно пойдёт не так.

— Иван Сергеевич! — истерическая нотка, звучавшая в голосе абонента, убивала надежду на спокойную ночь.

— Слушаю, — обреченно бросил Бестужев. Он успел доехать до дома и секунду назад заглушил двигатель автомобиля. — Что случилось? Мне нужны только факты, без эмоций.

— … — невнятный шепот явно матерных слов, тяжелый вздохи, наконец мужчина взял себя в руки. — Стена треснула. Сквозная вертикальная щель…

— Что?!? — Бес посмотрел на имя абонента, которое высветилось на экране. Прораб мурманского объекта Петр Дикий был молод, но умен и опытен не по годам. — Какая трещина? Откуда она взялась? И почему, черт побери, вы сообщаете мне об этом почти в полночь?

— Я сам только что приехал на стройку, Иван Сергеевич. Сторож совершал обход территории, услышал странные звуки, а когда увидел трещину, сделал фото и отправил мне, а я — вам. Что делать?

— Снимать штаны и бегать, — выдохнул Бестужев. — Распорядитесь никого не пускать на территорию, я скоро прилечу.

— Жду, Иван Сергеевич, — Дикий завершил звонок, а Иван устало растер лицо руками и набрал номер друга. — Тим, в Мурманске ЧП, треснула стена. Два этажа под снос, но надо бы приехать и разобраться. Собирайся, жду в аэропорту, а я пока подгоню команду.

— Понял. Принял, — давя зевок, отозвался Зотов. — До встречи.

Частный джет вылетел в Мурманск в три часа ночи.

— Лина, пожалуйста, не делай поспешных выводов. Я вернусь и все объясню, — торопливо набирал сообщения Иван, сидя в зале ожидания. — На несколько дней улетаю в командировку. Связь там отвратительная, поэтому прошу: просто дождись…

Палец соскочил с клавиатуры, нажал на другую кнопку и отправил недописанное сообщение. Бестужев откинулся на спинку сиденья, спрятал телефон в карман пиджака. Оставалось скрестить пальцы и надеяться на то, что Ангел не начнет крушить все то, что осталось от их отношений после этого вечера.

Он вернется и все исправит. Поговорит, объяснит, заберет женщину и ее сына в свой дом. Надежда согревала и придавала сил. Когда все дела и планы летели под откос, мысли об Ангеле держала Бестужева на плаву.

«Просто дождись…»

Плотникова прочитала это сообщение, когда сидела в вагоне метро. Сегодня утром будильник звенел слишком тихо, и она проснулась от чувства внутренней тревоги: что-то шло не по плану.

— Да ладно! — выдохнула, глядя на часы, откинула в сторону одеяло и… понеслось. Бегом, очертя голову, почти галопом. Только спускаясь в метро и доставая проездной, Лина заметила, как в том же кармане смартфон мигал индикатором входящего сообщения. Последние слова Ивана напомнили старую добрую песню Газманова.

Только дождись меня, через дожди храня,

Свет моих глаз, свет моих грез, песни о нас.

Знай, что пройдут дожди, только меня дождись,

Памяти нить наши сердца соединит.

Да, было понятно, о чем он писал: встреча в ресторане хорошенько встряхнула женщину, в очередной раз устроила проверку на прочность.

«Возвращайся, я жду.»

В этом ответе скрывалось все, что она чувствовала. В конце концов, кто в доме хозяин? Она или ее страхи? Вот вернется Бестужев, и они непременно поговорят. Кстати, а куда он улетел?

«Возвращайся, я жду.»

Иван прочитал ответ только в середине нового дня, когда вместе с Зотовым вернулся в гостиницу с осмотра места происшествия, чтобы перекусить и обсудить ситуацию без посторонних глаз и ушей.

— Лина написала? — Тимофей моментально считал состояние друга. Плотно сжатые губы дрогнули в легкой улыбке, в синих глазах мелькнула нежность.

— Да. Обещала дождаться. Господи, хорошо-то как! Ты чего ржешь, как конь?

— Да ничего. Мы ждем результата экспертизы, которая вероятнее всего покажет факт саботажа или диверсии на стройке, в которую вбухан дохулиард денег, а ты говоришь «хорошо» и лыбишься, как котяра. Вот что женщины с нами делают. Веревки вьют, оригами складывают, — отозвался Зотов.

— Пусть складывает, я не против, — перед глазами Ивана возник момент их поцелуя. Ее прикосновения. Нежные, а потом дерзкие, даже отчаянные, на которые он отзывался, потеряв голову.

— Раз тылы прикрыты, пойдем дальше работать, — Зотов решительно хлопнул по подлокотникам кресла и встал. — Нам еще опрос проводить, показания сравнивать. Если оставим все это на следователя, завязнем на год. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, верно?