Фиктивная жена для бывшего - Анастасия Градцева

землю и впивается в мои губы горячим требовательным поцелуем. И, кажется, это реально единственный способ, который может заставить меня сейчас замолчать.

Я отвечаю на этот поцелуй яростно: сплетаюсь с его языком своим, прикусываю губы, стискиваю пальцы на широких плечах.

А внутри пульсирует болезненно и ярко: моймоймоймой…

люблюлюблюлюблюлюблю…

Если он уйдет из этого мира, все потеряет смысл. Я потеряю смысл.

Он мне нужен. Нужен как воздух.

И прошлые ошибки не имеют никакого смысла по сравнению с этим чувством, которое сейчас так яростно и больно полыхает во мне.

– Поехали, – хрипло говорит Дамир, с трудом отрываясь от меня. – Поехали домой, Лер. Надо успокоиться. И тебе, и…

И ему. Потому что он возбужденно дышит, явно заведенный от нашего горячего, совершенно не подходящего для улицы поцелуя.

Но успокоиться не получается.

Едва мы оказываемся в машине, как пламя вспыхивает еще сильнее.

Никогда меня еще так безоглядно не тянуло к Дамиру, никогда еще я не желала с такой силой, чтобы он меня взял. Сейчас. Прямо здесь.

– Остановись, – болезненно стонет он, когда мы то ли целуемся, то ли кусаемся, слившись в единое целое на переднем сиденье, а наши руки трогают все, до чего дотягиваются. – Сумасшедшая, я ведь еле держусь…

– Ненавижу тебя, – хриплю я, но вжимаюсь в его тело так, словно в нем вся моя жизнь.– Ненавижу! Я так испугалась! Ужасно!

– Прости…

– Только попробуй меня оставить!

– Никогда!

– Обещаешь? – задыхаясь, спрашиваю я, заглядывая в его темные глаза, полные возбуждения и жара.

Дамир слегка хмурится, становясь вдруг очень серьезным.

– Сделаю все возможное.

Он берет мою руку и прижимает ее к своей груди, и я замираю, чувствуя, как в мою ладонь отдается неровный взволнованный стук.

– Оно бьется для тебя, – негромко говорит Дамир. – Для тебя, и больше ни для кого. И это не изменится. Слышишь?

– Слышу, – шепчу я в ответ и тянусь к его губам. – Я тебя люблю.

– Лера… – У Дамира срывается дыхание. – Девочка моя…

Мы жадно и совершенно непристойно целуемся на переднем сиденье машины, наплевав на все правила приличия, пока нам в стекло не стучит полицейский.

– До дома дотерпеть не могли? – строго говорит он, когда Дамир опускает вниз стекло.

– Не могли, – спокойно подтверждает Дамир, и что-то в его тоне заставляет полицейского сменить гнев на милость.

– Ну… вы тогда куда-то в более уединенное место хотя бы переместитесь. А то… сами понимаете. Тут люди ходят. И дети. А у вас тут форменный разврат.

От этой фразы мне почему-то становится смешно, и я фыркаю Дамиру в плечо, но потом виновато хлопаю ресницами и слезаю с его колен, пересаживаясь на пассажирское сиденье.

– Молодожены, наверное? – вдруг с улыбкой интересуется полицейский.

– Будущие, – отвечаю я.

– Это хорошо. Давайте, осторожней езжайте, чтобы никаких происшествий. И не нарушайте больше.

Дамир кивком соглашается, закрывает окно и, перед тем, как нажать на педаль газа, поворачивается ко мне.

Взгляд острый, испытующий.

– Будущие молодожены, значит? – хрипло осведомляется он.

– Да, – осторожно говорю я и жду… Не знаю чего.

Удивления, сомнения, бурной радости.

Но Дамир только мягко усмехается, и в его черных зрачках я вижу свое отражение.

– Выбирай дату свадьбы, любовь моя, – ласково говорит он. – И поехали уже домой, иначе жених сорвется и трахнет невесту прямо в этой машине.

– А если невеста не против? – игриво спрашиваю я, когда мы трогаемся с места.

– Тогда она сама напросилась, – ухмыляется Дамир так, что у меня внутри все сладко обмирает. – Кажется, тут где-то недалеко была закрытая платная парковка…

Эпилог

Дамир

– Пап, я хочу пить, – ноет Лейла.

– Вот сок. – Я вытаскиваю из сумки, которую мне собрала Лера, яркую коробочку. Втыкаю туда соломинку и отдаю дочке, искренне надеясь, что она не обольёт соком своё нарядное платье.

– А я хочу писать! – звонко кричит Тимур.

И все зрители, собирающиеся в зале, с улыбками на нас смотрят.

– Правда? – хмурясь, спрашиваю я, уже прикидывая, куда бежать.

– Нет, – подумав, мотает головой мой сынок.

Понятно. Значит, сказал только для того, чтобы тоже урвать кусочек внимания и не оставлять всё сестре.

Вечно у них то любовь, то соперничество. Иногда и до драк доходит.

Двойняшки – это, конечно, что-то. Просто квест на выживание.

Первый год мы с Лерой вообще едва справлялись, несмотря на помощь нянь, но сейчас, когда детям исполнилось три, стало полегче.

– Так, сидите тихо, скоро мама выйдет, – наказываю я им, попутно поправляя бантики на тёмных косичках Лейлы и приглаживая непослушные вихры Тимура.

Лейла – моя копия, так во всяком случае все говорят.

Лера даже как-то ради смеха сняла видео, где дочка хмурится и мотает головой, отказываясь от брокколи, а потом показала мне точно такое же видео, как я хмурюсь и мотаю головой, разговаривая с деловыми партнёрами.

Сходство абсолютное.

А вот Тимур наоборот очень похож на Леру. Сероглазый, улыбчивый, с очаровательной ямочкой на правой щеке.

И как же мне нравится, что мы с Лерой буквально отражаемся в наших детях!

– А маму скоро покажут? – требовательно интересуются двойняшки.

– Скоро.

Свет в зале гаснет, мои трёхлетки радостно взвизгивают, а я пытаюсь шёпотом призвать их к порядку.

На проекторе идёт короткий видеоролик, в котором собраны счастливые улыбки родителей и детей. Детей, которых спас Лерин фонд «Щедрое сердце». Он существует уже пять лет, и сегодня они празднуют юбилей.

Сколько денег, а главное – сколько душевных сил и времени вложила моя прекрасная жена в этот фонд. Какое же невероятно важное дело она делает.

И как сильно я ей горжусь.

Видеоролик заканчивается, звучит красивая музыка, и на сцене появляется она.

Лера.

Моя жена, мама моих детей, самая красивая на свете женщина. Моя любимая.

– Мама! – вопят наши дети. – Мамочка! Мы тут! Мама!

Мы сидим близко, а зал не такой большой, поэтому Лера слышит двойняшек и с улыбкой машет им рукой.

А потом она произносит небольшую, но очень искреннюю речь о том, как ей важно было создать этот фонд. Как она гордится своими сотрудниками, как восхищается родителями и детьми, которые с мужеством преодолевают тяжёлые болезни.

– Всё, что я делаю, я делаю для вас, – говорит она.

Потом происходит награждение сотрудников, которые работают с ней все эти пять лет, а затем на сцену поднимается министр здравоохранения.

Он коротко и сдержанно хвалит Леру, вручает ей благодарность от правительства Российской Федерации, а затем сообщает, что и она, и её фонд прошли в шорт-лист претендентов на премию «Филантроп».

– Такие люди, как вы, Валерия, делают этот мир лучше, – завершает он.

Лера