Училка моего сына (СИ) - Натали Лав

Когда возвращаюсь, Ева сидит, уперев руку локтем в колено и приложив ладонь ко лбу. Еще и слегка покачивается из стороны в сторону.

Кирилл — на том самом месте, где я его оставил, засунув руки в джинсы, стоит, сцепив челюсти и играя желваками.

— Вот, — подаю Еве стакан.

— Надеюсь, ты-то хоть туда ничего не намешал... - кусает она меня.

Но стакан берёт, выпивает залпом.

— Ев... Не перегибай... - говорю ей я.

Она поднимает лицо вверх.

— Как же вы задрали с этихи играми в богов... Его же в полицию сдать надо... Чтобы впредь ему было неповадно насиловать. А я... Похоже, этого сделать не смогу.

Ева приподнимается с дивана тяжело, впихивает пустой стакан обратно.

Поворачивает голову в строну моего сына.

— Потому что... Самое поганое в этом во всём... Ты-то этого не понимаешь. Она ведь весь удар на себя приняла, чтобы тебе не прилетело. Это ж до какой степени ей на тебя не всё равно? — Ева выглядит изумлённой.

Кирилл... При последних её словах он теряет всю спесь и гонор. Шумно сглатывает. Его лицо сейчас выражает какую-то детскую растерянность. Это, когда дети балуются, делают что-то плохое и не знают, как всё, что натворили исправить, ведь они так не хотели, а вот оно — случилось.

— И самое трудное сейчас, что правду-то я узнала, а как поступить — без понятия, потому что сдать тебя в полицию, её отцу, отчиму, брату — это значит пойти против неё. Она же себя поедом съест, если ты, герой, по заслугам получишь...

— Послушайте... - начинает Кирилл.

Но Ева от него отмахивается как от надоедливой мухи.

— Ничего мне не говори... - и направляется в сторону выхода из комнаты.

Останавливается напротив меня. Ненадолго.

Лишь, чтобы выплюнуть мне в лицо:

— Ну, что, отец — гордись! Отличного короля мира и наследника ты воспитал! Такой не просрёт твои миллионы... А за душой-то у вас что?!

С этими словами она уходит. Я ей ничего не отвечаю, потому что... Что тут отвечать?!

Кирилл тоже помалкивает...

Одни в гостиной мы стоим двумя статуями довольно долго.

Потом я не выдерживаю. Невыносимо тут. Резко срываюсь с места.

— Пап, ты куда? — спрашивает Кирилл.

— Надо мне... К Лийке поеду. Там хоть дышать есть чем. А тут я задохнусь скоро...

В спину мне летит:

— Даже сейчас я тебе на хрен не нужен. Ну, давай катись!

Оборачиваюсь.

— А ты чего ждал — что сопли тебе буду вытирать?! Так ты взрослый. Умел натворить — хлебай теперь.

Мчусь в ночь. Сам не знаю зачем. Ведь даже не уверен, что мне откроют.

А вломиться — после сегодняшнего я больше к Лие не посмею.

Глава 30

Лия

Откладываю телефон в сторону. Запрокидываю лицо вверх. Щёки горят, у груди ноет, между ног влажно и горячо. Там всё пульсирует от возбуждения. Грязного и неправильного.

Я спятила...

Мне снилось, как я занимаюсь с Кабириным сексом. И мне нравилось. Во сне не было никаких ограничений и установок. Мне просто нравилось, как он меня трахает.

Какое оправдание себе найти?! И есть ли оно — это оправдание? Он, этот взрослый, прожженный мужик, выходит прав, что мы — животные?!

Только если бы сон... Я проснулась от сексуального напряжения. И не успела открыть глаз, как Захар позвонил. Он, видите ли, хочет приехать. И разрешения спрашивает! Надо же! Что ж он его раньше не спрашивал, когда следовало? Прежде чем моя психика стала напоминать плохо застывшее желе. Того и гляди — потечёт лужей.

Я наорала. И отключилась. Только легче мне не стало. Ни капли.

Я хочу секса... Почему именно сейчас? Почему так сильно? Почему мне снилось, что с Кабириным?

Состояние разболтанное. Хочется верить, что он не приедет. Не надо ему сейчас сюда. Я... Сама не знаю, что со мной.

Сначала падаю обратно на кровать и пытаюсь уснуть, только... Внутри по-прежнему напряжено. Я хочу мужчину. Это состояние никак не проходит и довольно мучительно. Настолько, что я проскальзываю рукой в собственные трусики. Там влажно и горячо, нащупываю клитор. И перед глазами возникает лицо Захара...

С губ срывается ругательство. Хоть и не матерное, я стараюсь не выражаться. Вообще.

Выдергиваю руку из своего нижнего белья и ругаю себя — совсем крыша потекла, если я собралась мастурбировать, думая о... О Кабирине. Ненормальная!

Вскакиваю с кровати и почти бегу в ванную. Долго умываюсь холодной водой. Потом плетусь на кухню. Включаю подсветку на кухонном гарнитуре и завариваю себе ромашковый чай. Подхожу к окну и всматриваюсь в ночь. Человек общественен. Чтобы комфортно жить, нам нужны другие люди.

Женщине нужен мужчина, мужчине — женщина. Так мы чувствуем, что выполняем свои социальные роли. Но... Это не математическое уравнение. Всё это перемешано с чувствами, которые подчас настолько сложные, что ты сама в них разобраться не можешь. Где уж объяснить что-то другим.

Я после смерти родителей и предательства жениха оказалась в тотальном одиночестве. Единственный, кто держал меня на плаву, был брат. Но это совсем другое. Я... так устала... от одиночества. Мне просто хочется хоть немного любви. Совсем чуточку. Разве я не заслуживаю? Разве во мне нет ничего, что может нравиться? Или я обречена стать лишь матерью для брата, а всё остальное в этой жизни пройдёт мимо? Я ведь хочу быть женой и матерью! Не брату... Своим собственным детям. И любить... И быть любимой... Этого тоже хочу.

Неужели это всё не для меня?!

Телефон в спальне звонит... Торопливо иду туда. Ожидаемо — это Кабирин. Вот уж кому чужды какие-либо сомнения и кто не понимает слова "нет". Если только его "хочу" и всё.

Собираюсь смахнуть вызов, чтобы не разбудить Богдана. Но вместо этого принимаю его. Случайно.

— Я поднимусь? — голос Захара приглушенный. На фоне музыки. Какой-то заунывной и пробирающей до костей.

— Нет! — отвечаю резко и хрипло, — Чего тебе?

— Хочу тебя увидеть... - а вот здесь у него в голосе проскальзывают такие бархатные нотки... Что у меня все волоски на коже встают дыбом.

— Я сейчас спущусь! — всё также резко.

И не задумываясь, бросаюсь в прихожую. Ныряю в ботинки, накидываю сверху подаренную Кабириным куртку и выскакиваю в ночь, не забыв запереть квартиру. Богдан спит крепко. Если проснётся, позвонит мне на телефон, который я тоже сунула в карман.

Не позволяю себу думать. Лишь действую. Машину Кабирина вижу сразу. И его самого, потому что в салоне автомобиля горит