Дом - С. Дж. Тилли

мы ужинали в Вегасе.

Как его назвал водитель, когда мы выезжали из отеля? Босс?

Еще один уровень обмана.

Салон внедорожника Дома наполняется звоном, а на приборной панели отображается КВ.

Дом нажимает кнопку на руле, чтобы ответить, но ничего не говорит.

На мгновение становится тихо, а затем в машине раздается голос Кинга: «Верни ее».

Я смотрю на буквы на экране, не зная, что чувствовать.

Доминик язвительно смеется. «Тебе потребовалось всего три с половиной часа, чтобы решить, что она тебе нужна».

Его слова правдивы. И поэтому они так ранят.

Я отвожу взгляд в окно, желая, чтобы этот холод снова наполнил меня.

«Я пытался ей позвонить», — рычит Кинг на Дома. «Она не отвечает на телефон».

Мои губы дрожат, и мне ненавистно то, что я не знаю, говорит ли он правду.

«Она с тобой?» — голос Кинга теперь другой. Волнуется?

Я чувствую, что Дом смотрит на меня, но я не отвечаю. Ни одному из них.

«Дом…» — начинает Кинг.

«Ты ее не заслуживаешь». Доминик завершает разговор.

Никто меня не достоин.

Как будто никто не хочет меня видеть рядом.

Когда в машине снова наступает тишина, я сосредотачиваюсь на дыхании.

Вдох.

Выдох.

Но дыхание не работает. Оно не отталкивает ужасные чувства внутри меня.

Сжав руки на коленях, я прохожу по шагам, которым меня научил психотерапевт, чтобы вернуться в настоящее.

Я вижу три вещи. Дерево. Знак выхода. Красный пикап.

Я слышу три вещи. Шорох шин на дороге. Гул двигателя. Выдохи Доминика.

Я делаю еще один медленный вдох.

Три части тела. Я шевелю пальцами ног. Я выпрямляю пальцы рук. Я поднимаю плечи, затем позволяю им упасть.

Все еще там. Все плохое. Но и некоторая оцепенелость тоже есть.

Глядя на свои колени, я задаю вопрос, за который уже ненавижу себя. Но мне все равно нужно его задать. «Имел ли Кинг к этому какое-то отношение? К нам с тобой?»

Дом долго не отвечает, и в моем зрении мелькают первые проблески предательства.

Но потом он отвечает: «Нет. Это был только я».

Дом прочищает горло, и тут что-то кладут мне на бедро.

Мой телефон.

«Если хочешь проверить, — он снова кладет руку на руль. — Посмотри, говорит ли он правду».

Я не знаю, когда он взял мой телефон, но я медленно поднимаю его и вижу, что настройки изменены на «Не беспокоить».

Я жду одного мучительного момента, пока не выключу настройку, и экран не заполнится уведомлениями.

Звонки от Кинга.

Тексты от Кинга.

Он пытался мне позвонить с тех пор, как мы уехали.

Меня охватывает чувство вины при мысли о том, что он может быть замешан в этом.

Я открываю тексты и пролистываю их дрожащими руками.

Кинг: Возвращайся.

Кинг: Ты в порядке?

Кинг: Почему ты плакала?

Кинг: Ответь на звонок.

Кинг: Извини, если я был резок.

Кинг: Вэл, ответь мне.

Кинг: Пожалуйста, ответьте мне.

Кинг: Я расскажу Саванне.

Кинг: Не заставляй меня ей говорить.

Кинг: Мне жаль, что я его не остановил.

Кинг: Просто скажи мне, что с тобой все в порядке.

Новые слезы, настоящие слезы, текут из моих глаз.

Потому что Кинг не лгал.

Но ничто из этого не отскребает отвратительные сомнения, цепляющиеся за мои ребра. Потому что Кинг — честный человек. И он, вероятно, реагирует таким образом из-за семейных обязательств.

И мне так чертовски надоело быть обязанностью. Обузой. Родственницей, которая не вписывается. Той, которая получает стул за столом из жалости. Потому что ей больше некуда идти.

Я шмыгаю носом, слезы все еще текут.

И это несправедливо.

Это несправедливо по отношению к Кингу, Саванне или Аспен. Потому что, возможно, они пытаются. Но это не меняет фактов. И это не меняет историю.

Я вытираю щеки.

Приятно, что Кинг мне позвонил.

Но я выберусь из этой ситуации. Так же, как я выбиралась из всех предыдущих.

Я печатаю ответ Кингу.

Я: Извини, мой…

Удалить.

Я: Мой телефон был выключен. Я позвоню тебе позже. Я в порядке…

Удалить.

Я: Мой телефон был выключен. Я буду в порядке.

Отправлено.

Я больше не буду ничьей обузой.

ГЛАВА 18

Дом

Я пытаюсь сосредоточиться на дороге, чтобы не убить нас, но не могу оторвать глаз от Валентины.

Кинг имел к этому какое-то отношение? К нам с тобой?

Какого черта она спрашивает что-то подобное?

Разве мы не стояли перед тем же Кингом всего несколько часов назад? Этот человек был готов оторвать мне голову нахрен. Его сегодняшняя ярость могла сравниться с его яростью тех месяцев назад, когда он думал, что я веду себя подозрительно с его женой.

Не знаю, почему Вэл сомневалась в нем, но, судя по тому, сколько времени она прокручивала на своем телефоне, я думаю, Кинг говорил правду о своих попытках связаться с ней.

Но она ему не перезванивает. А после того, как она отправляет сообщение, я оглядываюсь и вижу, как она выключает телефон.

Какого черта?

Я постукиваю пальцами по рулевому колесу.

Я действительно чувствовал, что имею хорошее представление о том, кто такая Валентина, но ее реакция на все это заставляет меня сомневаться в некоторых вещах.

Решив, что нам обоим не помешает немного воздуха, я включаю поворотник и пробираюсь сквозь разбросанный трафик, чтобы свернуть на следующий съезд. Машина позади нас следует за нами.

Вэл ничего не говорит, пока я делаю несколько поворотов в сторону большой, хорошо освещенной заправочной станции, но это неудивительно.

Я подъезжаю к открытой заправке и глушу двигатель.

Вэл протягивает мне телефон.

«Хочешь, я подержу его у себя для тебя?» — спрашиваю я.

Впервые с тех пор, как я стоял в прихожей Кинга, Валентина поднимает глаза, чтобы встретиться с моими. Они красные и тусклые, и я скрежещу зубами.

Она переводит взгляд с меня на телефон, который все еще у нее в руке, затем медленно опускает его. «Ты не собираешься его у меня забрать?»

Я поворачиваюсь на сиденье, чтобы лучше ее рассмотреть. «Я не заберу твой телефон».

«Ох», — она звучит растерянно, затем смотрит в лобовое стекло. «Могу ли я воспользоваться туалетом?»

Что?

«Да, Валентина. Ты можешь воспользоваться туалетом». Мое замешательство соответствует ее собственному. «Ты не заключенная».

Она кладет телефон обратно на колени. «Тогда я могу пойти домой?»

Вот оно.

Я качаю головой. «Теперь у тебя новый дом».

«Но я больше не хочу идти с тобой».

Ее слова не должны ранить. Очевидно, она больше не хочет идти со мной. Я