Первая любовь - Анна Тарасова

прежняя грубая ничем не прикрытая страсть. Он ласкал ее тело с жадностью изголодавшегося любовника, каждый уголок её нежной плоти, лишая девушку последних сил к сопротивлению. Она ощущала нарастающее желание, подобно волнам, которые вздымаются все выше и выше перед приближающимся штормом. Татьяна изгибалась дугой, прижимаясь к нему и несясь во весь опор в бурное море страсти. Когда, наконец, он вошел в нее, она издала тихий стон. Девушка уже не ощущала, где начинается она и где кончается он. Все, что она понимала, — это то, что движется навстречу пику удовольствия. И они достигли его вместе.

Потом они долго лежали с закрытыми глазами, совершенно обессилевшие. Сказалось напряжение последних дней — оба крепко заснули.

Таню разбудил лай собаки и звуки чьих-то голосов. Медленно выходя из глубокого сна, она по-совиному захлопала глазами, когда в комнате неожиданно зажегся свет. Татьяна приподнялась и застыла, с ужасом глядя на потрясенные лица родителей.

— Мама? Отец? — пролепетала она, освобождаясь из объятий Андрея. Тот сел в кровати, заспанный, взъерошенный, но совершенно спокойный.

— Андрей? — изумилась Людмила Николаевна. — Я… я полагала, что здесь Дмирий…

— Танюша разорвала помолвку с ним. — майор Николаев счел нужным внести ясность и с улыбкой посмотрел на красную от смущения девушку. Она робко жалась к нему, натянув одеяло до подбородка.

— Весьма предусмотрительно при данных обстоятельствах, — возмущенно заметил доктор Исаев, беря жену за руку. — Пойдем вниз, милая, пусть они оденутся.

— Какое сегодня число? — в отчаянии спросила девушка, когда дверь за родителями закрылась. Андрей взглянул на часы:

— Четвертое марта.

— Они собирались вернуться лишь на следующей неделе, — простонала она, вдруг засуетившись. — Ради Бога, быстрее уходи. Господи, а собаки! Уверена, Джет наделала лужи по всему полу.

— Успокойся, — урезонил ее Андрей, одеваясь как по тревоге. — Я все объясню и принесу извинения.

— Не надо, — накинулась на него девушка, в отчаянии бегая по комнате и хватая разбросанные вещи. Она небрежно провела расческой по волосам, безнадежно глядя в зеркало на пылающие щеки. — Как ты себе это представляешь⁈ Простите, что трахнул вашу велико возрастную дочку⁈ Я взрослая женщина. В конце концов, спать с мужчиной в своей комнате, — не преступление. Но лучше, чтобы это был не ты!

— Чтооо? А Макарова они восприняли бы благосклонно?

— Разумеется! Не забывай, мы собирались пожениться! Для них он мой жених! — огрызнулась девушка. — Боже мой, ну пошевеливайся же, Андрей!

Николаев легко оттолкнул ее от двери.

— Поскольку я поставил тебя в неловкое положение, я пойду первым. — Не реагируя на бурные протесты, он быстро спустился вниз и вошел на кухню, где Людмила Николаевна, как и следовало ожидать, подтирала лужи.

— Игорь вывел собак на прогулку. Полагаю, майор, что щенок ваш? — она, как ни в чем не бывало, обращалась к нему. — Я поставила чайник. Хотите кофе?

Людмила, казалось, уже забыла о сцене в спальне дочери и спокойно объяснила, почему они вернулись раньше срока. Ее сестра купила очень дорогой билет на благотворительный концерт и выиграла приз — поездку в Турцию.

Доктор Исаев вошел на кухню, ведя отряхивающихся собак.

— А здесь холодновато, — бросил он на Андрея недружелюбный взгляд. — Майор, я продал вам дом, но не свою дочь в придачу.

— Папа! — вмешалась Татьяна.

— Я обязан всё объяснить твоему отцу, — резонно заметил Андрей.

— Право, не стоит, — смягчился Игорь Николаевич, — видимо, я отстал от жизни. Татьяна — взрослая женщина и вправе сама распоряжаться своей судьбой. И если она считает возможным лечь в постель с мужчиной, это не наша забота.

— В том-то и дело… — майор встал, держась очень прямо, демонстрируя военную выправку. — Танюша не соблазняла меня. Инициатива исходила с моей стороны…

— Правда? — изумленно спросила у дочери Людмила Исаева.

— Ну, да… в определенном смысле…

— Тогда вам действительно придется рассказать о случившемся! — нахмурился отец.

Неожиданный телефонный звонок разрядил обстановку. Андрей, извинившись, ответил. Он с минуту молчал, затем поспешно ответил:

— Я понял. Скажи ей, я иду.

— Речь об Оле? — забеспокоилась девушка.

— Да. Она плачет, потому что меня нет рядом. — Андрей быстро надел парку.

— Меня она тоже зовет?

— Я объясню, что приехали твои родители, и ты придешь утром. — Он повернулся к супругам Исаевым. — Прошу, ради Бога, извинить меня, но этот важный разговор придется отложить. Хочу только, чтобы вы знали — я намерен жениться на Татьяне, и прошу вашей поддержки!

Родители дружно выразили одобрение, и Татьяна, не успевшая возразить, вышла вместе с ним, чтобы поговорить с глазу на глаз.

— Чёрт… Вот кто тебя тянул за язык? — сердито спросила она. — Тебе недостаточно сложностей, с которыми мы столкнулись?

— Но я сказал чистую правду, клянусь! — И у Татьяны перехватило дыхание. — При других обстоятельствах я бы дал тебе время на раздумывание, но, поскольку твои родители застали нас в довольно щекотливой ситуации, необходимо поставить точку над «I».

— Секс в современном мире — не повод для брака, — обиделась Таня, — похоже, ты задержался в прошлом столетии.

— Давай поговорим позднее, — заторопился Андрей, — мне нужно идти к Ольге. Держа поводки в одной руке, он другой привлек Татьяну к себе и жарко поцеловал. — Жду тебя утром, милая!

Глава 21

Бегство

Неожиданный поворот событий совершенно сбил девушку с толку. Возвратившись в дом, она впервые в жизни не знала, что сказать родителям.

— Я заварила свежий чай, — спокойно произнесла мама, заметив покрасневшую от смущения дочь. — Пока мы с тобой одни, объясни откровенно: ты серьёзно хочешь выйти замуж за Николаева?

— Неееет, — не задумываясь, ответила она. — Он не имел никакого права так высказывать такие свои желания!

— Ладно, дорогая, давай сменим тему. Я так беспокоилась за тебя! Твой мобильный отключен. Мы пытались связаться с тобой, звонили в квартиру, но там отвечал незнакомый молодой человек, наверное, друг Светы, он сообщил, что ты уехала, поэтому я позвонила Дмитрию, и он объяснил, почему ты отправилась сюда.

Тут появился отец.

— Папа, извини, что я поставила вас в такое неудобное положение, — виновато