Помощница на заказ (СИ) - Либрем Альма

Нет, тут точно постаралась Василиса Михайловна. Приложила, так сказать, свою золотую ручку, решила немного откорректировать список жильцов этого дом.

— То есть, ты готов подозревать кого угодно, Асю, маму свою, но эту мерзкую женщину не способен? — холодно поинтересовалась я.

— Да ладно тебе, — вздохнул Кирилл. — Она немного резко на тебя реагирует, конечно, но в целом-то Василиса Михайловна — добрая женщина. Я её с детства знаю, и мне кажется, она ни на что плохое не способна…

— Тебе кажется.

Кирилл почесал затылок. Он, конечно, был готов даже признать, что не прав, но явно не знал, что делать в этой ситуации.

Может быть, не хотел обижать женщину, которую знал уже невесть сколько лет. Конечно, уж побольше, чем меня.

Хм, что же…

— Знаешь, — проворковала я, — в этом доме я в опасности. Но ты всегда можешь меня уволить, и тогда моя жизнь точно не будет подвергаться покушениям…

Кирилл взглянул на меня так, как будто только что понял всю коварность этого ужасного плана.

— А может, — протянул он, — это ты сама поставила мышеловку? А теперь спираешь на Василису Михайловну?

— Слушай, а ты отличный кавалер! — воскликнула я. — Тебя отшивать, Воронцов, приятнее некуда! Вот вроде и не знаешь, за что бы зацепиться, думаешь, может, зря проклинала, надо было уже простить и принять ухаживания, а тут — нет! Вот он, настоящий я! Василиса Михайловна — ангел земной, а я, конечно же, сама всё подстроила, чтобы уволиться. Может, ещё и хочу с тебя денег содрать в качестве компенсации? Ах, чертово одеяло! Вот если б ногой влезла, тогда бы…

— Хватит, Ксю! — возмутился Кирилл. — Не передергивай.

Но я уже забыла и о Василисе Михайловне, и о том, с чего на самом деле начинался разговор. Пошире распахнув дверь, я вновь указала пальцем на коридор.

— Давай, выметайся.

— Ксюш…

— Выметайся, сказала, — повторила я без особенных сомнений в собственных действиях. — Давай, чеши отсюда.

— Но я…

— Вон!

Кирилл нахмурился.

— А как я в комнату зайду?

— А ты к Василисе Михайловне сходишь, — пожала плечами я. — А заодно спросишь у неё, с каких это пор в доме завелись мыши, почему их ловить надо как раз возле моей спальни и всё такое. Можешь поведать ей жалостливую историю о том, как среди ночи ты захотел в туалет, дверь сама захлопнулась, но ты не знаешь, как это случилось. Полтергейст, не иначе! А потом ты едва не влетел в мышеловку, спасибо, что успел отскочить. Для правдоподобности, конечно, можешь и на свою ногу её поцепить. Тогда Василиса Михайловна точно-точно разжалобится и не станет спрашивать, что там с дверью произошло.

Забыв о том, что мышеловка вызывала у меня страх, я уверенно схватила одеяло, разжала её зубцы и, деактивированную, всунула в руку Кириллу. Тот с легкой опаской взглянул на предмет, словно побаиваясь, что сейчас лишится пальцев, а потом жалобно посмотрел на меня, но я была непреклонна.

Вместо того, чтобы жалеть Воронцова, я решительно отошла от двери, поправила подушку, бросила одеяло на кровать и собиралась уже ложиться, но в последнее мгновение вспомнила: ещё не все мои дела завершены.

— Погоди! — окликнула я его.

— Да? — почти что с надеждой оглянулся Кирилл и взглянул на меня, улыбаясь. Наверное, ждал, что я сейчас брошусь ему на шею, повисну на ней, расцелую, радостно заявлю, что мышеловка забыта, а у нас впереди отличная лавстори.

Но радостного столкновения не случилось.

— Шкаф на место поставь, — велела я, забираясь под одеяло. — А то не хочу, чтобы он вот так отодвинутым стоял.

— Но…

— Нет, ну если ты и на это не способен, — закатила глаза я, — то, конечно, можешь и так оставить. Я уж завтра сама с этим разберусь.

Я повернулась к нему спиной и притворилась спящей, но краем уха слышала, что Кирилл всё-таки выполнил просьбу, и шкаф вернулся на положенное ему место. А мышеловка, судя по тихому стуку, была оставлена на прикроватном столике.

Нет, ну я как бы и не сомневалась в том, что пожаловаться на Василису Михайловну этот гений даже не попытается. Как же, он же вырос с нею, он её с детства знает, а у меня ну просто-таки никаких доказательств!

Вот только если Кирилл хочет когда-то с кем-то завести отношения, пусть даже не со мной, такое поведение точно ему не поможет.

Глава семнадцатая

Утром, когда я проснулась, мышеловка лежала всё там же. Кирилла, благо, рядом не оказалось, шкаф он вернул на место и больше попыток пробраться ко мне в спальню не совершал. Может быть, разочаровался во мне, девушке, притягивающей к себе внимание мышеловок, и решил, что с такой заразой лучше не связываться, а добровольно держаться на определенном расстоянии. Я как-то не особенно об этом задумывалась и, если честно, не расстроилась бы, если б Воронцов оставил меня в покое. Не хотелось иметь с ним дела, вновь вляпываться в какие-то проблемы, потом ещё и разгребаться со всеми этими Василисами Михайловнами, Анжеликами Пантелеевнами, Асями и прочим… Мало ли, сколько ещё обиженных девиц жаждет выцарапать Воронцову глаза или хотя бы плюнуть ему в лицо? Может быть, я не одна такая! А у скольких из них есть отличный потенциал воплотить-таки свою мечту в реальность?

Но мышеловка всё равно не давала мне покоя. Я уж и в душ сходила, привела себя в порядок, голову помыла, да что там — высушить успела отросшие до внушительной длины волосы, завязала их в высокий хвост, оделась… Но взгляд в комнате то и дело возвращался к мышеловке. Я и в руках её крутила, и даже один раз выставила, как на мышь, а потом деактивировала с помощью многострадального одеяла. Нет, определенно, случайно такое произойти не могло. Кто-то положил мышеловку мне под дверь, и я знала, кто именно. Нечего вестись на провокацию Воронцова. И верить в невиновность Василисы Михайловны тоже нечего!

Я решительно схватила эту решающую улику, которая должна была послужить мне при нападении на экономку, я остановилась перед зеркалом, расправила плечи, попыталась внушить себе, что я умная, обоятельная и привлекательная, а значит, не боюсь атаки на какую-нибудь назойливую дамочку, которая только зла и желает, и потом решительно направилась на кухню.

Василиса Михайловна была, разумеется, там. Готовила для хозяев завтрак — я проснулась раньше обычного, гонимая жарой, — и напевала что-то себе под нос. Настроение у неё было отичное. Как раз такое, как обычно случается у людей, когда они сделали какую-нибудь пакость и ждут, как она обернется дурными последствиями для кого-нибудь.

Теперь в виновности этой женщины я ни капли не сомневалась.

— Кгхм, — кашлянула я, привлекая к себе внимание.

— Ксения? — Василиса Михайловна повернулась ко мне. Хорошее настроение как рукой сняло — она, очевидно, рассчитывала на то, что утром я встречусь с мышеловкой, а не с нею на кухне. — Доброе утро.

— Очень доброе, — протянула я. — Подскажите, не знаете номер какой-нибудь дезинсекционной службы… Или кто этим занимается?

— Чем — этим?

— Травит в доме крыс, — мой голос был холоднее замороженой рыбы, которая сейчас в миске крутилась в микроволновке, установленной в режиме "разморозка".

Василиса Михайловна изобразила удивление.

— У нас в доме нет крыс, — протянула она. — Даже мышей давно нет. А что случилось? Кого ты видела? Надо сказать об этом Анжелике Пантелеевне.

Я подошла поближе и положила на кухонную поверхность мышеловку.

— Да, — произнесла я как можно увереннее, — действительно, об этом надо обязательно уведомить Анжелику Пантелеевну. Потому что, как я подозреваю, она не в курсе, что происходит у неё под носом в её же доме.

Василиса Михайловна удивленно изогнула брови.

— И что это такое?

— Мышеловка.

Женщина брезгливо скривилась.

— И ты ставишь её на кухнную поверхность? Фи! Убери это отсюда немедленно, — отвернулась. — Боже мой, ну и молодежь. Никакого уважения!

Я бы поверила этим словам, если б не видела, как задергался у Василисы Михайловны уголок губ. Да и её доброе на первый взгляд лицо исказилось от гнева, словно она никак не могла простить мне, что я так легко ускользнула, не попалась в ловушку и сейчас не выла там, на третьем этаже, от жуткой боли. Всё же, мало приятного — перебить пальцы. Мышеловки могут быть очень опасными и для людей в том числе.