Семь "Я" Семеновых (СИ) - Жанна Софт

беседке, и просто целуется с девушкой на десять лет его моложе и что самое невероятное, он не хочет торопиться, не хочет окончить все прямо здесь, в этой сырой беседке. А ведь как просто было бы подтолкнуть ее к той лавочке, и заставить позабыть обо всех принципах, и моралях, и подарить ей такое наслаждение, которое она будет помнить всегда. Отдаться без оглядки, бесстыдно, на виду у этого дождя и прозрачных пузырьков на лужах. Он мог это сделать, но не хотел. Он держал Вику в объятиях, как некое сокровище, готовый держать ее так всю жизнь. Он почувствовал ее дрожь, и медленно отстранился. Она недоуменно закачалась, на секунду потеряв равновесие.

— Ты совсем замерзла, — сказал он, и подал Вике куртку, ту самую, «на всякий случай».

Девушка приняла куртку, глядя на Макса расширенными, непонимающими глазами. Она хотела его. Сейчас и немедленно! Но Семенов достал сигареты, и, закурив одну, стал на край беседки.

Вика закуталась в его куртку, почувствовав едва уловимый аромат его одеколона, и подошла к Максу сзади, в надежде его обнять. Но сквозь мокрую майку ее внимание привлекла темная полоска на его спине.

— Макс?

Семенов оглянулся, заметив ее неожиданное недоумение.

— Откуда у тебя эти шрамы?

Максим посмотрел на Вику и тут же вспомнил свой недавний сон.

— Я получил ранение, когда служил.

— А где ты служил?

— В Чечне.

Виктория пораженно смотрела на Максима.

— Но ты ведь спортсмен.

— Одно другому не мешает.

— Ну, как же…

— Давай не будем об этом? С этим промежутком в моей жизни связаны не самые добрые воспоминания…

Вика вспомнила весь тот ужас из новостей. Отрезанные головы, пленники, мертвые семьи, самосуд, разрушенные города, и цинковые гробы…

— А поехали кататься? — вдруг предложил он.

— Но ведь сейчас дождь.

— Ну и что? У меня есть шлемы. Поехали, я покажу тебе наш город, каков он есть.

Он снял шлемы с багажника, и подал один Вике.

— Ты ездила раньше на мотоцикле? — застегивая пряжку под подбородком, спросил Макс.

— Да, правда, очень давно.

— Ну, вот и прекрасно. Сейчас прокатимся на славу.

27.

Черная «Мазда» довольно медленно катилась по мокрому асфальту. Когда хлынул дождь, Ксюша и Кирилл не проехали даже половину пути.

— Ты специально едешь так медленно? — наконец, Ксюша нарушила тишину.

— Возможно, — спокойно отозвался Кирилл.

— Ты от меня ничего не добьешься, — твердо заявила девушка.

Наумов взглянул на нее, и резко ударил по тормозам.

— Что ты творишь?!

Кирилл выбрался из автомобиля, обошел его, и довольно грубо вытащил Ксюшу с пассажирского сидения. Семенова — Тульская впервые видела его таким злым! Наумов встряхнул ее, довольно сильно, и, заметив испуг на ее лице, сам испугался, и крепко сжал ее в объятиях, вдруг решив, что мог сделать ей больно, испугать, и она тогда больше никогда не захочет видеть его снова…

— Я люблю тебя, Тульская. Почему ты не хочешь этого понять?

Ксюша, взглянула в его лицо.

— Я вижу это, — тихо сказала она, — только нам нельзя быть вместе.

— Почему?

— Даже если ты сначала оставишь Наташу, а потом придешь ко мне, моя семья нас не простит. Я люблю свою семью, и не хочу портить отношения с сестрами, братом, и родителями.

Кирилл медленно разжал объятия и отошел от Ксении.

— Другими словами ты выбираешь их?

Девушка подняла на Наумова решительный взгляд.

— Ты ставишь ультиматум? — холодно спросила она.

— Я просто хочу понять, как мне жить дальше. Ты ворвалась в мою жизнь, перевернула ее с ног на голову, а теперь, вот так просто, все бросаешь? Это, по-твоему, не подло?

Ксюша опустила глаза, понимая, что он прав. Он невероятно прав.

Кирилл шагнул к ней, и снова обхватил за плечи.

— Посмотри на меня. Посмотри на меня! Ты твердишь, что я подлец, обманываю твою сестру, но ведь ты не лучше! Ты готова обманывать их до конца. Ты боишься правды и скандалов!

Ксюша судорожно вырвалась. Но Наумов ее крепко держал. Слезы бессилия и обиды хлынули из ее глаз. Он прав! Он, как всегда, прав!!!

— Да! Я просто ужасная сестра! Да, я переспала с женихом сестры! — Ксюша билась в истерике, Кирилл разжал руки, и девушка сама никуда не уходила, лишь рыдала в голос, дрожала и бурно жестикулировала, — Я знала, что у тебя есть невеста, и все равно пошла на это! Просто я влюбилась как дура, в тебя, с первого взгляда! Тогда, когда свернула тебе нос, той проклятой дверью! Да, я тоже подлая, но я не хочу, что бы об этом узнали мои самые близкие люди, понимаешь?! Понимаешь??

Кирилл крепко сжал ее в объятиях. Он подрагивала, и слезы текли градом, их смывал ливень. Оба вымокли, и стояли, обнявшись под нескончаемым потоком воды.

Когда она затихла, Кирилл осторожно подвел ее к машине, и посадил на пассажирское сидение, сам вернулся за руль.

Теплота в сухом салоне отрезвила обоих. Ксюша лишь слабо шмыгала носом, слипшиеся волосы свисали на лицо, и скрывали ее от Наумова.

— А давай уедем? — вдруг сказал он.

Девушка подняла на него непонимающий взгляд.

— Хэнэ. Он пригласил тебя в Берлин, так?

— Да, и?

— Сделаем так. После юбилея я разорву помолвку с Натальей. Ты, как раз к тому времени, уже отправишься в Берлин. Я вернусь на кафедру, и добьюсь перевода в твой ВУЗ в Германии. Там мы встретимся как — бы случайно. И там мы будем вместе. Никто, никогда не догадается, что мы были вместе до Берлина. Твоя семья, конечно, удивиться, но сомневаюсь, что они решат, что ты отбила жениха у Натальи. Я прав?

Ксюше показалось, что, словно какая-то сила, вдохнула в ее легкие воздух и вернула к жизни ее бренное тело. Глаза загорелись, и захотелось жить дальше…

— Только, детка, не говори ничего Вике, хорошо? Я хочу, что бы ничто нам не помешало, ты меня понимаешь?

Тульская кивнула. Она готова была на Библии поклясться, что будет молчать, и хранить их тайну до конца.

Кирилл отодвинул мокрые волосы с ее лица, и легко коснулся ее губ своими. Ксюша прильнула к нему всем телом, и поцеловала его так, словно в последний раз. Наумов стянул с нее мокрый сарафан, Ксюша влажными руками расстегнула его рубашку, и скинула всего одежды, обнажив плечи. В этом соитии не было нежности их первого раза, не было неожиданной страсти. Они воспользовались друг другом, как необходимым лекарством.

Когда желание было утолено, и они дрожащие и разгоряченные лежали в объятиях друг друга, на заднем сидении его «Мазды», Ксюша снова заплакала.