Ли Майклс - Любовь, проверенная временем

Раз уж начал перечислять, криво усмехнулся он, важно ничего не упустить; не обязательно быть писаной красавицей, по если она хорошо сложена и чертовски сексапильна, то его это вполне устроит.

Теперь, когда он все продумал, нетрудно представить, какой должна быть его идеальная женщина.

Стоит только закрыть глаза, и…

Перед глазами была Пейдж.

Пейдж с друзьями, которые ей ближе, чем сестры. Пейдж, склонившаяся к Дженнифер. Пейдж, вскинувшая на пего глаза прошлой ночью, когда ему показалось, что они горят желанием…

Ты завелся, Уивер, потому что она отвергла тебя, одернул он себя. Кончай с этим, Уивер.

Но откуда-то из глубины сознания неслось: неужели ты надеешься, что тебе это удастся?

Только подойдя к контрольному пункту, Остин вспомнил, что забыл удостоверение дома. Он точно знал, где оно лежит. Мог представить его лежащим рядом с запонками из оникса и запиской, которую он так и не подписал и которую Дженнифер должна была отнести сегодня в школу, чтобы отправиться на экскурсию с классом.

На беду, охранник не расположен был поверить Остину на слово. Он показал водительские права, но это только запутало дело, потому что того заинтересовало, почему они выданы в Джорджии, если Остин живет в Колорадо. Появился второй охранник, и все началось сначала.

Он все еще выяснял отношения, когда в главную дверь вошел Калеб, стянул мотоциклетный шлем, махнул своим удостоверением и встал как вкопанный при виде своего нового главного администратора в цепких объятиях охранников.

— Похоже, у тебя проблемы? — искренне изумился он.

— Не мог бы ты сказать им, кто я? — Остин чуть не скрежетал зубами.

— Подтвердить твою личность? С радостью. Эй, парни, пропустите его. Он принесет сразу два удостоверения завтра, чтобы вы успокоились.

Остин прошел через контрольный пункт.

— Надеюсь, ты не будешь возражать, если на них будут разные имена, — бросил Калеб через плечо.

Он улыбнулся Остину. — Я предупреждал, что персоналу твои меры безопасности придутся не по вкусу. Никак не ожидал, что ты первый поднимешь шум.

— Ладно, — признался Остин, — может, я немного и перестарался. Ты этого ждешь?

— Нет, меня больше интересует, почему ты без удостоверения. Забывчивость — это первый симптом, насколько я припоминаю.

— Симптом чего?

— Синдрома «Жены напрокат». Не хочешь заглянуть в кафетерий и подкрепиться пончиками?

Остин скривился:

— Спасибо, я вчера пробовал. Пейдж права: с этим кафетерием надо что-то делать.

— Вот и второй симптом: упоминание имени при каждом удобном случае.

Остин пропустил намек мимо ушей. Калеб всего лишь выуживает информацию; это, конечно же, Сабрина его надоумила.

— Вот уж никак не ожидал увидеть тебя здесь сегодня.

— Моя прекрасная невеста взвалила на себя заботу отвечать на звонки в «Жену напрокат». А потому я решил не путаться у нее под ногами.

— По-моему, обычно этим занимается мать Пейдж.

— Так и есть, кроме сегодняшнего дня. Эйлин в больнице.

Остин изумился.

— Но.., когда это случилось?

— Прошлой ночью. Вероятно, когда вернулась Пейдж. Не важно, в котором часу.

Остин не стал отвечать на выпад.

— В какой больнице? — Он заметил, как у Калеба от удивления изогнулась бровь, и раздраженно пояснил Мне надо бы послать цветы.

Калеб расстегнул застежки на рукавах черной кожаной куртки и присел, положив ноги на уголок стола.

— Нужно было предупредить тебя, как только ты пришел к нам на работу, — сказал он. — Я имею в виду эти дела с «Женой напрокат». Вначале все происходит как бы невзначай. Удобно, разумно. Но если не остеречься, то и опомниться не успеешь, как поставишь подпись под договором о покупке.

Остин усмехнулся.

— Наверное, не самое плохое предложение, раз ты заключил его.

— Влюбиться по уши — пренеприятнейшее чувство, — размышлял Калеб. — Похоже на голод, да только утолить его можно лишь одним блюдом. И к чему я все это говорю? Ты и так знаешь.

Он убрал ноги со стола, поднял шлем и вышел, насвистывая.

Только одно блюдо может утолить голод…

Давно пора признаться. Калеб всего лишь ткнул его носом в правду, но для него в этом нет ничего нового — просто ему не хотелось сознаваться в этом даже себе.

Вовсе не Трисию Кейд отверг он этим утром, беспечно перечисляя требования, которым должна удовлетворять его жена. Это относилось к любой, кроме Пейдж.

И не потому он пригласил Трисию на вечеринку к Сабрине, что успел познакомиться только с ней по приезде в Денвер. Он пригласил ее потому, что она не нравилась Пейдж, — в пику за то, что она предпочла провести вечер с пятилетней малышкой, а не с ним.

И по прошествии стольких лет он все еще томился по ней.

Но та, которую он желал, решительно отвергла его. Как быть с этим?

Когда к Эйлин Пришел врач с лекарством, чтобы облегчить ей дыхание, Пейдж мерила шагами коридор, потом решила выпить еще одну чашку кофе, лишь бы занять себя.

Двинувшись в сторону буфета, она буквально налетела на Остина. Сердце, бешено забившееся от неожиданности, тут же сжалось от боли. Зачем было ему приходить? И почему — несмотря на принятое решение — ей так приятно видеть его, вбирая в себя каждую черточку его лица?

В сознании пронеслись слова матери: ты так смотришь на него…

Если Эйлин заметила, надо быть с Остином вдвойне осторожней… Прознай он о страстной тоске, затаенной в душе, ей не вынести жалости в его глазах А если он не догадался о ее чувствах, то просто потому, что и не потрудился по-настоящему заглянуть ей в душу, а это еще хуже.

— Как мама? — спросил он.

— Вероятно, завтра ее выпишут. Мы вовремя спохватились, не дав простуде перейти в воспаление легких.

Она повернулась к стоящей рядом девочке.

Дженнифер обеими руками прижимала к груди горшок с огромным папоротником, закрывающим ей лицо.

— Не видала прежде растений с ногами, — задумчиво сказала Пейдж. — Какой же флорист продал тебе это?

Дженнифер захихикала:

— Это же я, недогадливая.

Пейдж раздвинула ветки, будто для того, чтобы убедиться, что малышка и вправду там.

— Ну что ж, пойди и поставь его.

Дженнифер серьезно кивнула и заглянула украдкой в приоткрытую дверь.

— Привет, Эйлин. Я принесла тебе цветок. Я сама его выбрала.

Пейдж не доводилось прежде слышать в голосе Эйлин столько нежности:

— Он такой красивый, дорогая! Поставь его и присаживайся рядом — послушай-ка о своей кошечке.

Как только Пейдж двинулась в палату, Остин стал у нее на пути.

— Прошу тебя, подожди. Знаю, что ты не хочешь и слышать об этом, но я не могу все так оставить.

Понятно, что сейчас не время и не место…