Эмма Дарси - Королева подиума

Невозможно было не дрогнуть под таким натиском.

— На самом деле ты так не думаешь…

— Именно так я и думаю со дня твоего отъезда с Тортолы. Вместе мы сможем сделать намного больше, Розали.

Можно ли верить ему? Или он говорит так под влиянием момента? Под напором своего желания?

— А вдруг я не оправдаю твоих ожиданий? Не дам тебе того, на что ты рассчитываешь?

Адам покачал головой, насмешливо улыбаясь.

— Как это может быть, если ты — часть меня? Да, мне мало, если ты подаришь мне только часть себя, но я согласен и на это, потому что это лучше, чем ничего. То, что я предлагаю тебе сейчас, никогда не будет отнято. И это не сделка, Розали. Я не пытаюсь обменять свои предложения на твое время и внимание. Это дар, Розали. И в ответ я мечтаю лишь об ответном даре — чтобы ты вошла в мою жизнь, мою и Кейт.

Жить в его доме в промежутках между работой и благотворительной деятельностью? Пользоваться его поддержкой, стоит ей сказать «да»? Это будет капитуляция, но как же ей хочется быть с ним…

— Нет, Адам! Дети всегда останутся для меня на первом месте, — выпалила она. — Они нуждаются во мне!

— Розали!

Это был голос Кейт. Розали вырвалась из рук Адама и резко повернулась, услышав в голосе девочки неподдельное страдание. Неужели Кейт слышала их разговор?

Она стояла в дверном проеме в той же одежде, что и была. Похоже, она даже не поднималась к себе. По щекам девочки градом катились слезы.

— Ты что, не видишь? — прорыдала она.

Розали вскинула руки в молчаливой мольбе о понимании.

Кейт тоже вскинула руки и потянулась к ней всем телом.

— Нам с папой ты тоже нужна! — задыхаясь, прокричала она.

Это было больше, чем Розали могла вынести. Эмоциональный водоворот грозил увлечь ее и вынести туда, где было не ее место. Кейт нужна мать, и она инстинктивно ищет ей замену. Но у нее есть отец. А Адам… Он давно уже привык быть один. Их потребность в ней не жизненно важна, это не вопрос жизни и смерти, как для тех детей, которые ждут ее. Дети…

— Мне так жаль, но я больше ничего не могу для вас сделать. Я должна идти. — Слова толчками вырывались из ее горла. Сейчас самое главное — уйти, потому что ее сердце грозило разорваться при виде двух этих людей. — Моя сумка… — Она на диване. Хватай ее и уходи. Не смотри на них, просто уходи.

— Розали… — позвал ее Адам. Его глубокий голос вибрировал в ее ушах, по телу бегали мурашки. Не глядя по сторонам, она ринулась мимо Кейт к входной двери, и тут ноги отказались повиноваться ей — голос Адама проник в ту ее часть, которая уже принадлежала ему и которая никогда никому больше принадлежать не будет.

Она оглянулась.

Мука в его глазах прожгла ее душу.

— Прости меня, — прорыдала она, понимая, насколько справедливы все его слова.

Она сама все начала — эгоистично, безответственно, безрассудно… Сама поехала на Тортолу, позволила себе глубоко привязаться…

— Мне нечего прощать. — Адам покачал головой.

— Есть! — крикнула она, терзаемая чувством вины.

Но в его глазах не было обвинения. Он смотрел на нее так, как будто знал о ней все, все понимал и принимал ее такой, какова она есть. Было в его взгляде и еще что-то, что согрело ее измученное сердце, наполнило надеждой душу.

— Мне нечего прощать, — повторил он с нежностью в голосе. — Я люблю тебя.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Они съехались все… Слетелись на Тортолу со всех концов света… Все члены семьи Джеймс. Они не могли не приехать, потому что их Розали — Розали с Филиппин — выходила замуж! Никто из них не думал, что это когда-нибудь случится. Теперь каждый хотел своими глазами увидеть мужчину, которому удалось завоевать ее сердце, и убедиться в том, что он подходит ей, что с ним она обретет все, что ей необходимо.

Для них было неважно, что Адам Кэйзелл — миллиардер, чья сеть компаний «Сатурн холдинг» охватывает весь мир. Их Розали была особенной девушкой — бесконечно преданной своему делу, отдававшей ему свое сердце, не говоря уже о деньгах. Все они знали о ее прошлом и хотели знать точно, что Адам Кэйзелл тоже из тех, кто стремится отдавать, а не брать.

Цун Ши, с успехом гастролировавший по Европе, попросил на несколько дней заменить его дублером; в Калькутте Мухаммед и Лия попросили своих коллег позаботиться об их пациентах; в Гонконге Ким отложил рассмотрение сложного юридического дела о правах эмигрантов; Шасти предупредила коллег по ЮНИСЕФ, что вынуждена поехать в Англию по очень важному семейному делу; Закари Ли, ведший в Лос-Анджелесе переговоры о новой телевизионной программе, поручил завершить их своему помощнику.

В Австралии Джоэл Фабер, муж Тиффани Маканы, организовал авиаперелет всех «австралийских» Джеймсов. Сюзен Гриффит и ее муж Ли Кэрью оставили виноградники в надежных руках отца Ли. По пути в Брисбен они захватили Тома из Эллис-Спрингс и присоединились к остальным членам семьи. Кэрол и Алан Тай оставили свою туристическую фирму на помощников и вылетели в Брисбен из Хэвен-Бей.

В Таиланде Джозеф пообещал своим подопечным из сиротского приюта привезти много фотографий со свадьбы Розали и с благодарностью воспользовался специальным билетом, присланным ему Адамом, для бесплатного перелета на самолете его компании. Эдвард и Хилари Джеймс — люди, собравшие всех этих людей в одну семью, — прервали свое путешествие по Южной Африке и поспешили на Тортолу, чтобы посмотреть, как их приемная дочь… их Розали, наконец-то нашедшая свою любовь, выходит замуж.

Рибел и Хью привезли с собой Селесту, которая по-прежнему была лучшей подругой Кейт. Дэвенпорты были особыми гостями, и их поселили прямо на вилле. Во время церемонии Рибел должна была быть замужней подружкой невесты, а Хью — свидетелем Адама. Именно в Дэвенпорт-Холле в сочельник Адам и Розали объявили о помолвке. Рибел не сомневалась в глубине чувств, связывающих ее сестру и Адама, но знала, что остальные члены семьи захотят удостовериться в этом лично. Потому что Розали… это Розали.

Итак, они слетелись со всего света. По прибытии в аэропорт каждого из Джеймсов встречала машина и доставляла на виллу, большое количество которых специально арендовал Адам. Он горел не меньшим желанием познакомиться со всеми членами этой замечательной семьи, чем все они — познакомиться с ним. Его дом был гостеприимно открыт для них в любое время.

Селеста рассказывала Кейт историю каждого усыновления или удочерения. В конце концов у нее даже созрела мысль, которую она и высказала подруге со всей прямотой:

— Ты должна сказать Розали, чтобы она удочерила тебя, как Рибел — меня. Тогда ты тоже станешь одной из Джеймсов. Они потрясающие, и ты сразу же захочешь этого, как только познакомишься со всеми.