Эмма Дарси - Второй медовый месяц

— Отвечая на твой вопрос, скажу, что вряд ли здесь имела место любовь. Больше всего мы были сосредоточены на самих себе. Как я уже говорил, я этим не очень горжусь. — Он протянул руку через стол и властно сжал ее кисть, неотрывно глядя ей в глаза. — И я знаю, что с тобой у меня все совсем иначе, Джина.

Она не стала высвобождать свою руку из его, наслаждаясь теплом и силой, шедшими от его пожатия.

— Что ты увидел во мне в первую очередь, Рейд? — спросила она, невольно возвращаясь к теме первой встречи. — Что тебя во мне привлекло? — быстро добавила она, сужая свой вопрос.

Она работала в книжной рождественской лавке, продавая детские книжки. Это было в Центре Бонди, в самой оживленной его части. Лавка была яркой и привлекала внимание прохожих. Но Рейд прохожим не был. Он сидел со своей матерью в кафе в нескольких метрах от ее лавки.

Когда его мать ушла, он подошел и купил какую-то книжку, скорее всего только затем, чтобы иметь повод познакомиться и предложить встретиться. Прекрасные Принцы не часто так врываются в жизнь девушек, и потрясенная Джина согласилась. Мысль об отказе ей и в голову не пришла. Она едва дышала, сгорая от нетерпения снова его увидеть и боясь, что это ей привиделось во сне.

А теперь он сидит напротив нее — ее муж, с которым она прожила почти семь лет, — и его лицо, по мере того как он мысленно возвращается в прошлое, становится все добрее. Мечтательная улыбка смягчила губы Рейда. Решительный блеск глаз сменился теплым светом воспоминаний о том времени, когда все было гладко и между ними не было никаких препятствий.

— То, как ты улыбалась детям, — сказал он наконец, кивая собственным воспоминаниям. — Ты была прекрасна, но я видел множество красивых женщин, которые оставляли меня равнодушным. Меня пронизала твоя улыбка, обращенная к детям. Ты вся светилась нежностью. Настоящей нежностью.

Дети. Неужели они занимают главнейшее место в его жизни?

Рейд внезапно улыбнулся, в его глазах блеснули веселые искры:

— Но когда ты улыбнулась мне, я просто потерял голову. Никакой фальши. Открытая и радостная улыбка. Это было похоже на радугу, и я не мог забыть ее весь день и сказал себе: это золотая девушка. Скорее бери ее и увози с собой.

Не удержавшись. Джина рассмеялась. Потом глубоко и печально вздохнула. Да, он мог быть Прекрасным Принцем. Когда хотел.

— А ты, Джина? — мягко спросил он. — Что во мне тебя привлекло?

— Трудно описать. — На этот раз ее смех был слегка нервным, и она смущенно посмотрела ему в глаза. — Ты скажешь, что это глупо.

— Нет, — серьезно ответил он. — Скажи мне.

Она сделала глубокий вдох, подумав, как бывает трудно рассказывать о своих чувствах. Но, может быть, именно из-за того, что они никогда этого не делали, их брак и пришел к тому, что они теперь пытаются исправить. В этом им обоим надо практиковаться. Почаще.

— Когда ты впервые заговорил со мной, посмотрел мне в глаза, я почувствовала восхитительный звон во всем теле, с головы до пят. Это было так непривычно. Такого со мной не случалось ни разу. Мне показалось, что меня коснулись волшебной палочкой.

Он задумчиво посмотрел на нее.

— А теперь я могу это сделать, чтобы ты почувствовала такой же звон?

— Ты и сделал, когда мы летели сюда и ты в первый раз встал со своего места и подошел ко мне, чтобы справиться, все ли в порядке. Ты посмотрел на меня… Мне показалось, что ты снова увидел меня после долгой-долгой разлуки. — Джина вздрогнула, чувствуя некоторую неловкость. — Если ты понимаешь, о чем я, — смущенно пробормотала она.

— Я понимаю, — с жаром сказал Рейд, удивляя Джину своей уверенностью. Его глаза потемнели. — Это происходит, когда ты нуждаешься в ком-то и сам чувствуешь себя нужным. А если говорить начистоту, то у меня пропало чувство, что ты хочешь меня, Джина. Похоже было, что всю твою жизнь заполняют дети, и…

— Но я хотела тебя. Рейд, ты всегда был мне нужен! — горячо воскликнула она.

Он покачал головой, с трудом говоря о своих переживаниях.

— Однако это не проявлялось так, как мне того хотелось бы, — негромко сказал он.

— Теперь я знаю об этом. Рейд, но как тогда я могла догадаться? — вскричала Джина. — Ты был моим первым мужчиной во всех смыслах этого слова. Мой отец никогда не заговаривал со мной на тему секса. Моя мать была слишком воспитанной леди, чтобы обсуждать с ним эти вопросы при мне. Для него я была маленькой принцессой, пока не вышла замуж за тебя. С тех пор он живет в Квинсленде с братом, помогая ему в его корабельном бизнесе. Откуда же я могла узнать подобные вещи, если не от тебя?

Он ответил не сразу. Сначала, нахмурившись, долго обдумывал ее слова.

— Я полагал, что если это чувствовать, то все придет естественным путем, — медленно сказал он.

— У меня не было понятия о свободе в сексе как о естественной вещи, — осторожно сказала Джина. — Все связанное с сексом должно было быть скрыто, скрыто и еще раз скрыто. Вот чему я была научена, Рейд, и избавиться от этого комплекса было не так-то легко.

Долгий вздох Рейда выразил его чувства.

— Ты великолепно справилась, Джина, — нежно сказал он. — Прости, что я тебе не помог.

— В этом виновата я сама. Из-за беременностей я стала слишком придирчиво относиться к собственному телу. Я выглядела так ужасно, что мне казалось, что у тебя ко мне не может возникнуть ни малейшего желания. И скрывать от тебя мое тело вошло у меня в привычку.

Рейд посмотрел на нее с изумлением.

— Но ты выглядела восхитительно, когда была беременна! Чертовски восхитительно!

— Джина, не веря своим ушам, засмеялась.

— Что ты такое говоришь?

— Это правда, — весело ответил он. — Для любого мужчины ты выглядишь желанной. Твою фигуру любой признает женственной. Особенно во время беременности. А для меня ты всегда была самой лучшей на свете. Королевой красоты.

Джина была слишком потрясена, чтобы ответить.

Рейд удивленно-радостно покачал головой.

— Теперь я понимаю, что весьма успешно скрывал это от тебя, я должен был повторять это тебе, пока бы ты не поверила мне. Для меня это было так естественно… — Он вздохнул. — Это я виноват.

Джина тоже вздохнула:

— Мы оба виноваты. — Но она чувствовала себя невыразимо счастливой от заверения Рейда, что всегда была для него самой лучшей. — Нам надо было гораздо больше говорить друг другу. Рейд.

— И больше друг друга ласкать. Помнишь тот номер, который ты для нас сняла, — его губы слегка скривились, — для занятий любовью днем, а я был таким глупцом, что упустил возможность?

Она вспыхнула.

— Ну, я просто хотела наладить наши отношения.

— В таком случае теперь ты можешь быть абсолютно уверена в моей поддержке в подобных вещах. А чтобы доказать это, я тоже снял для нас номер на эту ночь.