Андреа Блейк - Ночь урагана

Позже Джули никак не могла понять, что заставило ее одеться и отправиться на поиски Гизелы. Если бы тогда она осталась в своем номере, ее будущее могло стать совсем иным.

Ей не пришлось долго искать мачеху. В холле напротив главной лестницы располагался один из коктейль-баров отеля. В нем на высоком табурете около стойки сидела Гизела в белом облегающем декольтированном платье. Неопределенного возраста грузный мужчина с толстой шеей, сидящий с ней, что-то шептал ей на ухо. Гизела смеялась и кокетливо поглядывала на него из-под бархатных ресниц.

Увидев отражение Джули в зеркале над стойкой, мачеха быстро повернулась, и глаза их встретились. Джули мгновение смотрела на нее, потом быстро развернулась и стремительно поднялась в свой номер. Она задыхалась от отвращения, горячие слезы текли по ее щекам.

Боже, какой я была наивной, доверяя ей, в отчаянии подумала девушка. Саймон прав. Она просто играла хорошо заученную роль… Она дурачила меня точно так же, как дурачила отца.

Гизела без стука вошла к ней в комнату.

— Что случилось, Джули? Почему ты убежала?

— Выйди из моей комнаты, — дрожащим голосом сказала девушка.

— Послушай меня… — начала Гизела.

— Нет, это ты послушай меня! — разозлилась Джули. — Прошло только девять дней с тех пор, как умер мой отец. Я понимаю, ты не любила его. Неужели у тебя нет вообще никакого уважения к его памяти? Разве так трудно хоть на время сделать вид, что ты горюешь о нем?

— Что такого ужасного я сделала? Просто немного выпила в приятной компании, — зло проворчала Гизела. — Почему я постоянно должна сидеть в четырех стенах одна? Джонни ничего не имел против, если мы выпивали с кем-нибудь.

Злость Джули улетучилась, и она почувствовала усталость, опустошение и безграничное разочарование.

— Я рада, что он не успел узнать, что ты собой представляешь, — решительно сказала она. — Слава Богу, он был избавлен от этого. А сейчас выйди и оставь меня одну. Утром я уеду и надеюсь, что никогда в жизни больше не увижу тебя.

— Что ты говоришь? Разве у тебя есть какие-нибудь деньги? Теперь все в моих руках. И я не дам тебе ни цента, поняла, ты, наглая крошка! — хрипло бросила ей Гизела.

— Как-нибудь обойдусь. — Джули вошла в ванную и с шумом закрыла за собой дверь.

В восемь утра она позвонила в Роуз-Холл. К телефону подошел дворецкий.

— Могу я поговорить с мистером Тьернаном? Это — Джули Темпл.

— Доброе утро, мисс Джули. Конечно, если вам угодно, я сейчас позову мистера Саймона.

Через несколько минут она услышала быстрые шаги Саймона. Во рту у нее пересохло, и она вынуждена была сделать глоток воды из стакана, стоящего на столике у кровати.

— Джули? — послышался более низкий, чем обычно, голос Саймона.

— Д-доброе утро, — заикаясь произнесла она. — Я… решила не ждать условленного часа и сообщить тебе: я с радостью принимаю твое предложение.

На другом конце провода воцарилась такая долгая пауза, что Джули подумала, не разъединили ли их.

— Алло? Ты здесь? — обеспокоенно спросила она.

— Да, я здесь. Это… прекрасно, Джули. Благодарю тебя.

Что-то в его голосе заставило ее насторожиться:

— А ты не изменил своего решения?

Послышался звук, напоминающий смех.

— Нет, дорогая. Мое предложение остается в силе. Ты уже позавтракала?

— Не успела, я только что встала.

— Побыстрей съешь что-нибудь, через сорок пять минут я заеду за тобой, и мы поедем покупать кольцо. — После этих слов послышался щелчок и связь отключилась.

Джули заказала завтрак в номер, затем вошла в комнату мачехи и разбудила ее.

— Через полчаса я уезжаю. Если тебе что-то понадобится, я буду в Роуз-Холле у Тьернанов.

— О! Ты собираешься жить за их счет, милочка, не так ли? — насмешливо протянула Гизела. — И сколько времени, по-твоему, они будут оказывать тебе гостеприимство? Думаю, не слишком долго, моя дорогая. Хотелось бы мне знать, куда ты отправишься потом, когда Тьернаны тактично укажут тебе на дверь?

— Я буду жить там постоянно… в качестве жены Саймона, — спокойно сказала Джули и вернулась к себе.

Когда она паковала свой по-прежнему скудный гардероб, Гизела вошла к ней. Как ни странно, мачеха не выказала ни удивления, ни недоверия к словам девушки Прислонившись к двери и закуривая сигарету, она сказала:

— Мои поздравления. Когда это все произошло? Вероятно, вчера. Почему же ты ничего не сказала мне вечером?

— Предпочитала ненадолго сохранить это для себя одной.

— Итак, ты отдала свое нежное девичье сердце Саймону Тьернану? Довольно неожиданно, ты не находишь? Когда он впервые появился на Солиэтре, ты сделала вид, что терпеть его не можешь.

— Да, а сейчас я люблю его… и благодаря какому-то чуду он тоже любит меня, — тихо сказала Джули.

Она ждала язвительного замечания со стороны мачехи, но та только спросила:

— И когда же свадьба?

— Не знаю. Мы еще не обсуждали детали.

— Тебе действительно повезло.

Гизела выпустила кольцо дыма — Мужчины с состоянием Саймона обычно бывают старыми и безобразными. Тебе можно позавидовать, милочка: теперь ты будешь кататься как сыр в масле.

— Я вышла бы за Саймона даже если бы у него не было ни цента, — резко ответила Джули.

— О, разумеется… Ты ведь из породы донкихотов. Надеюсь, ты не забудешь пригласить меня на свадьбу? Мы же не хотим, чтобы возникли какие-то кривотолки, и «Дейли ньюс» опубликовала бы еще какую-нибудь скандальную статейку, — нежно промурлыкала Гизела. — Итак, я говорю не «прощай», а только «до свидания». — Она засмеялась и удалилась в свою комнату, закрыв за собой дверь.

Джули дожидалась приезда Саймона у входа в отель. Когда он подъехал, она смущенно сказала:

— Ты, наверное, удивлен, увидев меня с вещами. Я могу вернуться в коттедж, Саймон? Мне здесь очень плохо. Твоя мама не будет против?

— Конечно нет. Я сам собирался предложить тебе снова переехать к нам. Кстати, я поделился с мамой, рассказав ей о нашем решении, и она дала мне записку для тебя.

Джули развернула листок белой бумаги и с волнением прочитала:

«Моя дорогая девочка! Я не могла не обрадоваться той неожиданной новости, которую Саймон обрушил на нас, поэтому тебе не надо беспокоиться о предстоящей встрече с твоей будущей свекровью. Желаю вам вдвоем провести чудесный день. Шампанское будет ждать вас дома. Энн».

— Любимая моя, что в ее письме заставило тебя плакать? — поднял брови Саймон, когда Джули взглянула на него глазами, полными слез.