Покори меня - Мишель Валентайн

другого. Но я хотел бы, чтобы она передумала насчет этого мудака. Мысль, что он прямо сейчас может целовать ее сладкие губы, заставляет мою кровь кипеть. Я пробовал эти губы на вкус, и все, что я делал за последнюю неделю — думал о том, как сделать это снова.

Протыкаю стейк перед собой вилкой и энергично начинаю разрезать его, представляя самодовольную физиономию Джексона.

— Ого. Что эта штука тебе сделала? — спрашивает Макс.

Я пожимаю плечами.

— Ничего. Просто задумался.

— Насчет Холли и Джексона, — подсказывает Макс, прежде чем откусить кусочек.

Я перевожу взгляд на парня, но не отвечаю. Мне не нужно, чтобы он знал о моих делах.

Макс делает глоток воды и ставит стакан.

— Мне никогда не нравился этот парень.

— Почему? — спрашиваю я и откусываю еще кусочек, прежде чем взглянуть на Билла, который все еще спит в кресле. — Я думал, вы друзья или что-то в этом роде.

— Или что-то в этом роде… — говорит Макс. — Джексон Круз — узколобый гомофоб, который разговаривает кулаками.

— Вы двое уже сталкивались раньше?

Макс кивает.

— О да, много раз.

Я поднимаю бровь.

— И Холли осталась с ним. Я думал, что девичий кодекс гласит: если парень и лучший друг не ладят, парень долго не протянет.

Макс пожимает плечами.

— Я ей никогда не говорил.

— Почему?

— Может, я и гей, Трип, но у меня есть гордость, как у любого другого мужчины. Я не хочу, чтобы все знали, что мне надирают задницу каждый раз, когда я оборачиваюсь, особенно моя лучшая подруга, которая относится ко мне как к мужчине больше, чем большинство людей здесь.

— Я думал, никто не знает твоей… сексуальной ориентации.

— Я никогда официально не объявлял, если ты это имеешь в виду, но люди уже давно строят догадки.

Я делаю глубокий вдох.

— Тебе все равно следовало бы рассказать Холли, каким придурком был с тобой Джексон.

Макс отрицательно качает головой.

— Я хотел, чтобы она сама увидела, какой он мудак. Холли упряма, и если бы я попытался рассказать ей о Джексоне то, что она не была готова услышать, она бы не поверила. Холли из тех девушек, которые должны увидеть все собственными глазами. Как гласит старая поговорка — любовь слепа.

— Да, я слышал. — Я проглатываю последний кусочек еды и откидываюсь на спинку стула, думая обо всем том безумном дерьме, через которое прошел «Черный сокол» с Ноэлем и Риффом и их женщинами. Эти двое никогда не прислушиваются к моим советам в сердечных делах. Как будто они слишком поглощены собственной драмой, чтобы понять причину.

Телефон Макса вибрирует на столе, и я отчетливо вижу имя Холли на экране. Беру трубку, не спрашивая его разрешения, и отвечаю, отмахиваясь от его руки.

— Как твое свидание?

— Трип? Почему ты отвечаешь на звонки Макса? — Замешательство отчетливо звучит в ее голосе.

— Мы здесь наслаждаемся восхитительными стейками. Где ты? — Она шмыгает носом в трубку, и я понимаю, что она плачет. Застываю на стуле. — Что случилось? Джексон сделал тебе больно?

Сжимаю телефон в руке в тот самый момент, когда Макс отталкивается от стола и направляется к двери. Я смотрю в окно, вижу, как он садится в машину и выезжает с подъездной дорожки. Наверное, мне следовало спросить, куда он направляется, но что бы это ни было, это его дело.

— Нет. Он не причинил мне вреда, но оставил здесь, в «Пауло». Ты можешь попросить Макса приехать и забрать меня?

Сердце бешено колотится в груди. Мысль о том, что Холли осталась одна и попала в беду, больно бьет по мне. Плохие вещи могут случиться с женщинами, оставшимися в одиночестве в уязвимом состоянии. В следующий раз, когда увижу Джексона, он труп.

— Я приеду и заберу тебя. Оставайся в ресторане, — приказываю я.

— Хорошо, — соглашается она и отключает телефон.

Кладу телефон Макса на стол и достаю из кармана свой. Ищу адрес ресторана в своем телефоне, а затем подключаю его к GPS-навигатору. Через две минуты я уже в пути, следуя указаниям цифрового голоса.

Подъезжаю к ресторану и глушу мотор. В небольшом мексиканском ресторанчике намечается вечеринка. Диджей в углу крутит лучший поп-хит недели, и на небольшом танцполе собираются люди.

Джексон привез ее сюда, чтобы обсудить дела трека? Очевидно, ему на самом деле наплевать на «Маунтин Тайм». Что за чертов придурок.

Я вхожу и оглядываюсь, пока не замечаю Холли в одиночестве за угловым столиком на двоих, потягивающую напиток. Она хмурится, наблюдая за всеми вокруг. Девушка сидит в полном одиночестве в комнате, полной людей, которые хорошо проводят время, и у меня возникает внезапное желание поднять ей настроение.

В тот момент, когда я подхожу к ее столику, из динамиков звучит песня Smooth группы «Сантана», и я вспоминаю, как впервые увидел Холли и как весело она проводила тот вечер в баре. Я хочу сделать все, чтобы снова увидеть ту улыбку.

Протягиваю руку, и взгляд ее голубых глаз скользит вверх по моей руке, пока не встречается с моим взглядом.

— Потанцуй со мной.

Холли ставит бокал на стол и кладет свою руку в мою, позволяя мне поднять ее и отвести на танцпол. Звучит сексуальная гитарная мелодия, когда я без разрешения притягиваю Холли к себе. Девушка обеими руками обвивает мою шею, и я скольжу руками вниз по ее спине, прежде чем остановиться на стройных бедрах. Мы раскачиваемся в такт ритму, наши взгляды прикованы друг к другу, никто не произносит ни слова, в то время как наши тела говорят все.

Девушка приоткрывает рот, когда я сдвигаю руки чуть ниже и сжимаю ее задницу. Я ожидаю, что Холли отстранится и бросит на меня злобный взгляд, но она этого не делает. Вместо этого шокирует меня, облизывая губы в предвкушении.

Пресвятая богородица.

Эти губы. Они все, о чем мечтаю я, но не хочу подталкивать Холли к тому, чего не хочет она.

Холли приподнимается на цыпочки и шепчет мне на ухо:

— Твое приглашение с первого танца отвезти меня домой все еще в силе? Я устала думать о Джексоне. Заставь меня забыть о нем.

Холли облизывает мочку моего уха, прежде чем пососать. Мои глаза закатываются. Она понятия не имеет, как сильно заводит эта хрень. У меня не так много самоконтроля.

Отстраняюсь и смотрю ей в глаза. Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что она выпила несколько рюмок. Холли не настолько пьяна, чтобы полностью потерять рассудок, лишь слегка расслаблена. Я чертовски хочу ее, но желаю, чтобы она хотела