Солнечная кошка (СИ) - Хаан Ашира

Растерялась, чуть не заплакала, ахнула, вспыхнула, дернулась так, что чуть не свалила вазу со стола, хорошо, он подхватил.

— Можешь, котеночек. Давно пора. — Артем улыбнулся и снова поймал мои руки, сжал их. — Если бы я не закрутился с учебой, уже давно бы не зависели от твоих блядовитых подружек, оставалась бы ночевать у меня. Ты для меня самый близкий человек после мамы. Вчера я понял, что не могу тебя отпустить. Мы с ней поговорили и… вот. Поедешь сегодня ко мне?

— Она же видела меня… голой!

— И что? — поднял брови Артем. — Что она там нового узрела? А про тебя давно знает, с нашей первой ночи в бабушкиной квартире.

— Не знаю…

— Котеночек… — Артем наклонился ко мне, но тут официантка принесла наш заказ и пришлось на время умолкнуть. Обсуждать маму моего парня, которая видела мою грудь, я была готова только наедине. Но она ушла, и он продолжил: — Котеночек, нам все равно негде больше встречаться. А мама не против.

— Что мы будем трахаться в соседней комнате, пока она смотрит телек? — прошипела я, стараясь, чтобы не услышали соседние столики.

— Твоя подружка в той же квартире тебя не смущала, — возразил он.

Я сжала губы.

Моя подружка.

Опустила глаза и взяла палочки. Погоняла ролл по тарелке. Засунула его в соевый соус и выложила на край — обсыхать.

— Ярин… Прекрати. — Артем забрал у меня палочки и пальцем приподнял мой подбородок, чтобы я посмотрела ему в глаза. — Я люблю только тебя.

Он был такой красивый… В темных глазах отражались яркие лампы, губы хотелось целовать.

Никто никогда не впускал меня в свою жизнь так глубоко.

И он не звал туда никого другого. Я знала о нем больше прочих: о том, как он стесняется своего детства в маленьком северном городе и того, что отец испарился раньше, чем Артем вообще появился на свет. О том, что хотел учиться на художника и когда-то неплохо рисовал, но врачи могут зарабатывать больше, особенно если эмигрировать, поэтому он пошел в медицинский. О том, что он врет своим друзьям, что иногда спит с женщинами на двадцать лет старше за деньги, хотя зарабатывает их переводами и простеньким веб-дизайном.

У нас могли быть разногласия, ссоры и недопонимание. Мы могли совершать ошибки. Но разве не это настоящая любовь — когда ты не расстаешься с человеком чуть что не так, а работаешь над отношениями? Пусть даже иногда бывает страшно и больно — оно ведь стоит того. Когда человек — по-настоящему твой. Когда он доверяет тебе.

Я потянулась к нему, касаясь губами. Сдаваясь.

— Ты сегодня такая красивая! — Артем обнял меня за талию, привлек к себе.

Он нес букет, а я просто шла рядом и думала, что этот летний вечер — правильный. Настоящий. То самое, чего мне не хватало рядом со Стасом сегодня днем. Знать, что этот мужчина — со мной. Что он любит меня.

— Спасибо.

— Не видел у тебя такого платья раньше. Пуговички такие… забавные, — он прижал меня к себе и, отвлекая внимание поцелуем, начал выпутывать верхнюю пуговицу из петельки.

— Артем, твоя мама и так видела мои сиськи! Предлагаешь второй раз начать с того, на чем закончили? — я вывернулась из его рук.

— Ну ладно, ладно… — рассмеялся он. — Все равно скоро попадешь ко мне в лапы вместе с пуговичками, платьицем и всеми остальными своими частями. Дай только срок!

Мы поднимались по лестнице, и я еще этажом ниже почуяла неладное. Пахло сырым бетоном и болотом. Артем тоже принюхался, встревожился, взлетел на свой этаж, сунулся открывать — но замок был не заперт. Он толкнул дверь и выматерился. Я подошла поближе и ахнула — пол в прихожей был по щиколотку залит водой, с потолка капало в подставленные ведра, обои местами уже отслоились и на полу валялся кусок мокрой штукатурки. Офигевший Принц сидел на шкафу и смотрел на это все огромными желтыми глазами.

Артем вытащил из кармана телефон и выматерился еще раз. Ну конечно, он же вырубил его еще в ресторане. Я прошла по коридору на кухню — везде стояли тазики, ведра, валялись какие-то тряпки, которыми явно пытались собрать воду. С потолка уже почти не капало.

— Алло, мам! Что? Ага. Ага. Ага. — Артем прошел на кухню, скривился, прошел в комнату — там захлюпало. — Да, я понял, подожду.

Я подошла к нему — в комнате тоже плескалось море. Артем залез на верхнюю полку шкафа, достал оттуда ворох пестрых занавесок и бросил их на пол в коридоре. Повесил повыше мой и свой рюкзаки, присел на корточки и принялся собирать тряпкой воду, выливая ее в ведро.

— Соседи залили. Мать названивала два часа, пока мы развлекались, она сбегала попросила, чтоб перекрыли воду, — с глубоким отвращением на лице он возил тряпкой по полу. — Сейчас придет кто-то из управляющей компании, надо сходить с ним наверх. На кухне ничего, там линолеум, а тут паркет вздуется… Ох, пизда нам от хозяйки.

Задребезжал звонок — хрипло и вяло, словно тоже захлебнулся водой. Артем умчался открывать, дверь хлопнула, я осталась одна. Вздохнула, глядя на Принца, который решил пересидеть потоп повыше.

— Вот такое романтическое свидание и знакомство с родителями! — сообщила я ему.

Желтые глаза презрительно сощурились, пушистый хвост хлестнул по боку.

Топтаться просто так было неловко, так что я прошла в комнату, кое-как подобрала платье и нагнулась, поднимая мокрую тряпку. Отжала ее в тазик, снова кинула в глубокую лужу, которая собралась на паркете. Высокая платформа босоножек помогала не увазюкаться окончательно, так что дело пошло бодро.

Снова хлопнула дверь, и я выпрямилась, чтобы сообщить Артему, что ему повезло, и до его комнаты потоп не добрался, но услышала не только его голос, но и мамин. Они прошли на кухню, обсуждая разводы на потолке:

— Вот, смотри, отсюда все пошло. Труба лопнула и залило, а дальше уже в комнаты. Свет не включай, я автомат вырубила, пока не просохнет.

Я снова отжала тряпку в тазик.

— А там кто? — настороженно спросила Алевтина Давыдовна, показываясь в дверях. — А, Яриночка, это ты… Ну что ж ты, в таком виде и возишься с тряпками… — она скользнула по мне взглядом и вернулась к Артему.

А в каком виде мне возиться?

Честно говоря, я рассчитывала на какую-то благодарность, а в ее словах мне послышался упрек. Хотя, казалось бы, что ей до моего платья?

Я почти закончила в комнате и прошла в коридор. Там почти всю воду впитали занавески, а вот на кухне был бассейн… Я собрала куски упавшей штукатурки в мусорный пакет и повернулась к Артему, который поймал меня сзади и чмокнул в шею:

— Трубу заварили, сбегаю попрошу стояк включить.

— Яриночка? — раздалсь из комнаты.

Я поспешила к Алевтине Давыдовне, которая полулежала в кресле, на спинке которого устроился милостиво согласившийся спуститься Принц.

— Доброго вечера, — кивнула я, чувствуя себя на редкость неуютно.

Хорошее знакомство вышло, что и говорить.

— Да какой он добрый… Деточка, сходи на кухню, накапай мне валокордина тридцать капель.

Я поспешила выполнить просьбу, чуть не подскользнувшись на разбухшем от влаги половике. Нашла какой-то стаканчик, налила воды из графина, отсчитала тридцать капель и принесла маме Артема.

— Там была рюмка специально для лекарств… — проворчала Алевтина Давыдовна, опрокидывая в себя стаканчик.

— Ну… — я смутилась, не зная, что сказать. — Как уж получилось…

Почему даже самые элементарные вещи у меня выходят такими неловкими? Казалось бы — все условия. Прилетела, помогла, показала себя хозяюшкой, позаботилась. Хорошая девочка, мечта любой свекрови.

А я снова какая-то не такая.

Артем вернулся минут через двадцать, которые я провела на кухне. Лучше уж собирать воду в тазик, чем сидеть в комнате напротив Алевтины Давыдовны и не знать, о чем говорить. Принес сэндвичи из супермаркета и бутылку колы, включил автомат, уточнив, что свет лучше не зажигать, но холодильник пусть работает. И телевизор можно.

Пока мы ужинали в полутьме, он бодро рассказывал маме про свою сессию, делился мнением о согруппниках, нес какую-то чушь про сериалы — все, чтобы разбить ледяное молчание за столом. Не знаю, что чувствовала Алевтина Давыдовна, а мне хотелось свернуться клубочком как ежик и укатиться куда-нибудь нафиг.