Юджиния Райли - Упрямая Золушка

— Д-да?

— Мы должны снова заняться этим.

— Э-э… снова?

— Снова. На этот раз для тебя, дорогая.

— А прошлый раз было не для меня?

Он издал низкий, волнующий смешок и поднял ее на ноги. Трейси слышала, как у нее пульсирует кровь в венах, когда он вел ее по бархатистому ковру холла. В темной спальне он снял с нее халат, а с себя — пижаму. На этот раз он любил ее более нежно, чудесно возбуждая ртом каждую клеточку ее тела, даже ту ее часть, которую она хотела бы скрыть. Она сходила с ума от желания, когда он решил соединить их тела, но входил в нее так медленно, что она наконец сама рванулась вперед. И услышала его грудной смех.

— Я разбудил тигрицу, — прошептал он.

— Энтони, пожалуйста, просто… просто…

— Что?

— Чудовище!

Он резко вышел и притянул ее сверху.

— Покажи мне, чего ты хочешь, дорогая.

Она покорилась, окружив его лунным сиянием волос. Любовный инстинкт направлял ее движения, а мужчина помогал, обучая ее всему — как двигаться, как прикасаться к нему, как расслабляться. Она плыла от одного ошеломляющего мгновения к другому, пока его желание не стало невыносимым, и он притянул ее, чтобы принести им обоим полное освобождение. И когда этот момент пришел, ощущение оказалось таким сильным и всеохватным, что Трейси совсем потеряла контроль над собой, она схватила подушку и прижала ее к лицу, прикусив губу. Подушка тотчас была выхвачена из ее рук, и губы Энтони жадно прильнули к ее губам.

— Дорогая, я люблю тебя, — дрожащим голосом прошептал он через несколько секунд.

— Я тоже люблю тебя, Энтони, — шепотом ответила она и, посмотрев на него, увидела в его прекрасных темных глазах слезы.

Они долго лежали, обнявшись, но наконец Энтони нарушил их удовлетворенное молчание.

— Как его зовут, Трейси?

— Кого?

— Парня, который сегодня пригласил тебя на свидание.

— Алан Сандерсон.

— Ну да, тот самый мистер Сандерсон, с которым ты обедала. Кажется, я говорил тебе, что не хочу, чтобы ты с ним встречалась. Обещай, что не станешь, Трейси.

Она промолчала, и тогда он навалился на нее и сказал:

— Или пообещай мне, что больше не увидишься с ним, или я буду держать тебя здесь и заниматься с тобой любовью так долго, что ты не сможешь встать с кровати.

Она улыбнулась:

— Хорошо, я обещаю. А ты настырный.

Он усмехнулся.

— А теперь расскажи мне о подушке.

— О подушке?

— Почему ты закрыла лицо подушкой?

— Энтони, ради Бога, ты меня смущаешь ужасно!

Но он был безжалостен:

— Скажи, зачем ты схватила подушку.

— Черт побери, Энтони… ну ладно. Я боялась, что…

— Да?

— Закричу.

Он восхищенно рассмеялся:

— От боли?

— Нет, не от боли, глупый, а…

— В экстазе?

— Ты твердо решил смутить меня, да?

— Нет. Я твердо решил услышать, как ты кричишь.

— Ты шутишь. А как же миссис Фернандес?

— Она далеко, в другом конце дома.

— И она привыкла слышать женские крики, доносящиеся из твоей спальни?

— Я регулирую громкость.

— Извращенец!

— Ну-ну, Трейси, не будь такой обидчивой, — поддразнивал он, прижавшись губами к ее шее. — Похоже, что мне придется немного смягчить тебя.

— Энтони, ты же говорил, что если я пообещаю не встречаться больше с Аланом, то ты…

— Я — что? Знаешь, дорогая, тебя надо запатентовать, а то ты такая восхитительная…

— Слушай, если ты не прекратишь, я действительно не смогу встать с кровати.

— Вообще-то это прекрасная идея. Кроме того, — остальные подушки полетели на пол, — я очень хочу услышать, как ты кричишь.

И он услышал.

Глава 10

— Я хочу рассмотреть тебя, дорогая.

Голос Энтони рассеял ее сон. Трейси окончательно проснулась от того, что он стягивал покрывало с ее спины. Потом он выпрямился, улыбнулся и присвистнул. Смутившись, она перевернулась и протерла заспанные глаза.

Он сложил руки на груди и застыл, любуясь ее фигурой, взлохмаченными волосами, нежными розовыми сосками, которые набухли от одного только его взгляда. Его взгляд скользнул ниже. Он снова присвистнул.

— Энтони, ты снова смущаешь меня. Она потянулась за покрывалом, но он тотчас оказался рядом и придержал ее за плечо.

— Я же сказал, что хочу рассмотреть тебя, — хрипло повторил он. — А теперь повернись.

— Энтони!

— Я помассирую тебе спину, — проговорил он, уже поворачивая ее.

— Энтони, но… на мне же совсем нет одежды.

— Как раз такой ты мне и нравишься. — Его порочные руки двинулись вниз по ее спине, гладя, массируя, сводя ее с ума.

— Можно, я надену твой халат или еще что-нибудь?

— Нет. Я сам его надел, если ты еще не заметила. — Его губы пощипывали ее шею, и она изогнулась от этой восхитительной пытки. — Ты так прекрасна, Трейси. Моя золотая девочка. И подумать только — все эти прелестные незагорелые местечки принадлежат только мне. — Его ладонь обхватила ее пониже спины. — По крайней мере должны.

Трейси уже готова была поддаться его обольщению, когда заметила что-то на стуле у кровати.

— Мое платье!

— Что? — со смехом спросил он.

Ей удалось высвободиться от него и перевернуться.

— Мое платье! Оно на вешалке, висит на стуле. И кто-то зашил плечико!

— А, это миссис Фернандес.

Трейси вопросительно уставилась на него.

— А у нее не возникли… э-э… некоторые вопросы? — Увидев его ухмылку, она добавила: — Хорошо, значит, она привыкла к женским воплям и порванным корсажам. Ну что скажешь?

— Я никогда не отвечаю на вопросы с подтекстом. — Он повернулся к трюмо и поднял плетеный поднос. — Чуть не забыл, я принес тебе апельсиновый сок и круассан.

— Ой, как мило, но… — Когда он поставил поднос ей на колени, она изумленно спросила: — Ты же не думаешь, что я буду есть в абсолютно обнаженном виде?

— Тогда я заверну круассан в салфетку.

— Энтони! Я имею в виду свою… свою…

— Да?

— Наготу.

— Хорошо. Я намерен нежно поглядывать на твою… э-э… нагое тело во время завтрака.

— Насколько я тебя знаю, подглядыванием дело не ограничится.

— Ты опять права.

Трейси смущенно опустила глаза и принялась за круассан с вкусным малиновым джемом. Энтони пристроился рядом и серьезно наблюдал за ней. Наконец он спросил:

— Закончила?

— Да, то есть нет.

Он взял поднос у нее с колен и отставил в сторону.

— Ты испачкала рот малиной, Трейси. — Он поцеловал ее. — M-м. Как вкусно.

Потом решительно притянул ее, обнаженную, к себе на колени. Ощущение шелковистого велюра его халата, прикасающегося к ее голой коже, было приятным и соблазнительным. От него так хорошо, по-мужски, пахло, что она не могла удержаться от того, чтобы не прильнуть лицом к его шее. Он крепко обнимал ее, но его руки слегка дрожали.