Бывшие. Я разлюблю тебя завтра - Чарли Ви

порога кричит МАтвей. — К нам дядя Рамиль в гости пришёл.

Для сына это событие, я ведь никого не приводила домой, вернее никого из мужчин. Наша квартира была с чисто женской аурой. Из зала выходит мама, вижу её побледневшее лицо. Она прижимает Матвея, и даже когда он пытается освободиться после объятий, не выпускает.

Рамиль здоровается с мамой, снимает пальто и обувь.

— Покажешь мне свою комнату?

В тишине квартиры непривычно слышать мужской низкий голос.

Матвей смотрит на меня, я киваю.

— Иди покажи дяде. Сейчас на стол накрою и кушать будем.

Они уходят в комнату, а я с трудом добираюсь до стула. Во всём теле слабость, даже руку поднять сложно.

— Доча, это что такое случилось? — шепчет мама.

Молчу, качаю головой. Что ответить ей?

— Простила, что ли?

— Нет… он случайно нас… на улице заметил.

— Ох, ты батюшки. Ну ничего, ничего. Если так получилось, значит, надо было. Мне на свадьбе показалось, что Рамиль изменился. Так за тебя переживал, когда ты в обморок упала. Да и судя по твоему рассказу про брачную ночь, он ведь не домогался. Всё-таки доча не зря я за него молилась.

Закрываю ладонями лицо. От маминого шёпота только хуже.

А если он начнёт меня шантажировать сыном. От этих мыслей холодеет всё внутри.

— Ты посиди. Я сама на стол накрою, — уже громче говорит мама.

— Нет. Пойду посмотрю… что они там делают. Заставляю себя встать и на трясущихся ногах иду в комнату. А там Матвей уже показывает все свои игрушки. Повытаскивал из всех ящиков маленькие машинки, которые коллекционирует уже целый год.

— А вот это форд-мустанг! — гордо заявляет МАтвей. Я помню, за этой машинкой не один детский мир обошла, Матвей так её хотел.

— Классная, — одобрительно кивает Рамиль. — У меня тоже есть коллекция машинок. Большая. Там все марки элитных машин.

Матвей округляет глаза.

— Они, наверное, целое состояние стоят? — восторженно шепчет сын.

— Ну недёшево, — соглашается Рамиль. — Хочешь увидеть?

— Конечно.

— Можем сегодня поехать ко мне. Я покажу. ДАже поиграть сможешь.

Матвейка начинает скакать в победном танце, но увидев меня резко останавливается.

— Ой, а мне наверно нельзя к вам.

— Почему?

— Мне мама не разрешает с незнакомцами в гости ходить, — бормочет Матвей грустно и опускает голову.

Рамиль встаёт с пола, на котором сидел и подходит ко мне.

— Отпустишь сына со мной?

— Одного? — мой голос дрожит от страха за Матвея.

А вдруг Рамиль увезёт его и больше не отдаст.

— Если хочешь, можем все вместе поехать. На несколько дней. Возьми Матвею вещи и себе. Я думаю, ему понравится дом.

Заглядываю Рамилю в глаза, пытаюсь понять, что он задумал. Может, хочет отомстить?

Но взгляд непроницаемый.

— Опять не веришь мне? — проводит большим пальцем по моему подбородку. — Я же обещал тебе, что не обижу больше.

— Сказать и сделать разные вещи.

— Но до этого ведь не обижал. Нам ведь надо поговорить. Не правда ли?

Опускаю голову. Не могу понять, почему чувствую себя виноватой. Ведь это всё из-за него, из-за Рамиля вот так произошло.

— Маам, маам. Ну можно? — продолжает канючить Матвей.

— Хорошо, — соглашаюсь я.

Матвей хватает свой рюкзачок и начинает складывать в него свои любимые машинки.

Рамиль улыбается, его рука ещё лежит на моём плече, а большой палец поглаживает шею.

— Ты дрожишь.

— Да, есть немного.

Поднимаю взгляд на него и вижу, как его губы приближаются к моим.

Сглатываю, но не отворачиваюсь.

Рамиль слегка прикасается к моим губам.

— Куда это вы уже уезжать собрались? Давайте сперва к столу. А то как-то не по-людски. Только пришли и уже уходите.

Рамиль отодвигается от меня. А у меня щёки горят, перед мамой стыдно. Она ведь никогда не видела меня с мужчиной. Отвожу взгляд.

— Ну и чего стоите. За стол же зову.

— Сейчас идём Мария Афанасьевна, — Рамиль успокаивает маму.

Когда она выходит, снова наклоняется, но в это раз к уху и шепчет:

— Ты не представляешь, как тебе идёт, когда ты краснеешь.

Глава 34

Всю дорогу в машине Матвей возбуждённо рассказывает обо всём, за что цепляется его глаз. Рамиль же хранит молчание, периодически краем глаза ловлю на себе его быстрые взгляды, но когда поворачиваюсь к нему лицом, он уже снова смотрит на дорогу.

Стройные стволы сосен подступают к дороге. Снег в лесу ещё лежит в отличие от города. И появляется ощущение, что мы не на несколько километров уехали от Москвы, а попали параллельный мир, где не осталось людей, так здесь пустынно и безлюдно. По дороге навстречу проезжает всего одна машина. Сам дом стоит припорошённый снегом, ночью был снегопад, и напоминает сказочный дом дедушки Мороза. О чём и заявляет сразу же Матвей.

— Ты здесь живёшь? — у него даже глаза округляются.

Рамиль кивает.

— Ты наверно очень богатый. Мама мне показывала большие дома, которые бывают у богатых. А твой дядя Рамиль ещё лучше тех домов.

Иногда мне хочется спрятать лицо в ладонях, когда слышу, как обыденно Матвей выдаёт все мои тайны.

— А хочешь, чтобы этот дом и твоим стал? — ошарашивает Матвей Рамиль.

Сынишка смотрит во все глаза на него, понимаю его чувства. Рамиль сейчас для него выглядит настоящим волшебником. Богатым и могучим.

— А как это сделать? — понизив голос спрашивает Матвей, словно боится выдать тайну.

— Ничего. Он уже твой. Мы ведь с твоей мамой поженились.

Матвей изумлённо смотрит на меня. Я с укором смотрю на Рамиля.

Вот кто его просил об этом говорить. Мы так не договаривались. Он действует нечестно, через ребёнка. Низко и подло, но я ничего не могу сейчас предъявить ему, не при Матвее.

А Рамиль видя мой взгляд пожимает плечами. Мол, так получилось.

Как останемся наедине, выскажу ему всё.

— Мама! Ты женилась на дяде Рамиле, значит, он теперь мой папа?

— Не женилась, а вышла замуж, — поправляю сынишку.

Как я ему буду через год объяснять, что мы расходимся? Не знаю. Но сейчас лучше об этом не думать. Иначе я совсем сойду с ума.

Рамиль паркует машину перед домом. Помогает выбраться Матвея. Следующие полчаса сын с Рамилем осматривают дом. Стараюсь им не мешать, наблюдаю со стороны, как Рамиль реагирует на сына. Я хоть ещё и не подтвердила ничего, но, мне кажется, он уже сам обо всём догадался. Он не сводит с Матвея глаз, смотрит, изучает. А у меня в душе странные ощущения. Откуда там взялась вообще тепло и нежность к Рамилю. Но именно это я и испытываю, когда вижу, как