Меняя формат Судьбы - Татьяна Александровна Алюшина

– Мам, вы где?

– Мы уже подъезжаем к дому, сейчас будем и всё расскажем.

– Ладно, жду, – ответила Даша.

И, нажав отбой, подумала и набрала ещё один номер, поговорила, вздохнула нерадостно и сделала следующий звонок.

Закончив этот разговор, Даша позволила себе задержаться всего на пару минуток, чтобы спокойно постоять, впитывая всю красоту дивной панорамы, подышать свежим, невероятно вкусным воздухом и… и решительно выдохнув, поспешила спуститься вниз, в кухню.

Понятное дело, хозяйничать в чужом доме она не собиралась, но чайник-то поставить ведь можно?

Красивый, стилизованный под интерьер кухни электрический чайник, который включила Дарья, не успел закипеть, лишь обозначив свою готовность к этому моменту предварительным шумом, когда в кухню зашли через дверь чёрного хода Лидия Григорьевна с Дмитрием Егоровичем и следом за ними, замыкающим, Вольский с большим, по виду пустым рюкзаком, который поставил на пол в углу.

– Здравствуйте, – поздоровалась со всеми Дарья и спросила: – Скорая спасательная?

– Она самая, – подтвердила Лидия Григорьевна, подошла к дочери, обняла и поцеловала. – Мы взяли твою аптечку, добавили кое-какие медикаменты и перевязочные, что были у Дмитрия Егоровича, продукты и поехали по посёлку. Подумали, что у людей могут быть травмы, ушибы, да что угодно после такого-то урагана, ну и мало ли какая помощь понадобится. А тебя не стали будить, Дмитрий Егорыч сказал, что вы до рассвета не могли заснуть и разговаривали. Вот мы втроём, коллегиально и решили, что тебе требуется нормальный, полноценный сон и отдых.

– Спасибо, – поблагодарила Дарья, – выспалась я отлично. – Девушка указала подбородком на скукожившийся от пустоты рюкзак в углу. – Помощь, как я понимаю, понадобилась.

– Ну, а как, – развёл руками Волков и порадовался, услышав громкий щелчок, с которым выключился чайник: – Ага, замечательно, кипяток. Сейчас чайку соорудим.

– А кофе можно? – попросила у него Даша.

– И кофе можно, всё можно, – улыбнулся ей хозяин дома.

– А Павлик где? – спросила Дарья у мамы.

– Зайчата при деле, – ответил Егорыч, опередив Лидию Григорьевну, – на заднем дворе помогают Глаше и Олегу приводить в порядок домик для птиц и переносить туда цыплят и утят. Сами вызвались и инициативу проявили.

– Как дела в посёлке? Много пострадавших? – спросила Даша, усаживаясь возле овального столика в то же кресло, на котором сидела ночью.

– Тяжелых травм, слава богу, не много, – ответила Лидия Григорьевна, располагаясь на диване, напротив дочери. – В основном порезы от стёкол разной степени сложности, вывихи, ушибы, два перелома, парочка лёгких сотрясений мозга, сердечный приступ у бабушки одной. Первичную помощь, какую могли, мы оказали, а там уж ждать скорую помощь, когда она сможет до них добраться.

– В городе очень много пострадавших, – добавил объяснений Волков, выставляя на стол тарелки с сыром разных сортов и с мясной нарезкой, – есть и погибшие. Много разрушений.

– Кстати, насчёт города, – не удержавшись, ухватив с тарелочки кусочек сыра и быстренько отправив его в рот, поделилась информацией и Дарья, – я дозвонилась Игорю Васильевичу. – И вздохнула удручённо: – Подвал и первый этаж у них таки затопило, причём всерьёз так затопило, конкретно. Да ещё и рухнуло старое дерево с соседнего участка, разворотив секцию забора напрочь и пробив веткой окно на втором и первом этажах.

– Вот так, – покачала расстроенно головой Лидия Григорьевна и посмотрела на дочь. – Не зря, выходит, ты панику развела и заставила нас срочно уехать. Впрочем, – вздохнула она, невесело хмыкнув, – когда оно было, чтобы ты зря или попусту тревогу поднимала.

– Ладно, – перевела Дарья разговор со своей особы, как любил говорить её папа, «на другую материю», – не об этом сейчас. Ещё я созвонилась с Любовью Андреевной. – И она посмотрела просительно на Волкова, переставлявшего в этот момент с подноса на стол хлебную тарелку, маслёнку, чайник, полный свежезаваренного чая, и ещё кое-что по мелочи для плотного, полноценного перекуса и позднего завтрака. – Дмитрий Егорович, у меня такой вопрос: как мне отсюда выбраться, чтобы попасть в детскую больницу? Такси, я так понимаю, нет?

– Такси нет, – подтвердил её предположения Волков, – но на машине выехать возможно. С раннего утра, как только начала утихомириваться круговерть, мужики местные принялись расчищать улицы посёлка и выезды в город, у всех же в хозяйствах имеются бензопилы и шанцевый инструмент, вот и скооперировались в бригады.

– А по этой вашей «смычке города с деревней», «николаевскому» мостику проехать можно или он завален? – поинтересовалась Дарья, спешно сооружая себе бутерброд, и пояснила: – Мне бы поспешить, там помощь нужна. Сами здания больницы и перинатального центра у них не пострадали, но потрепать их потрепало, конечно: окна некоторые разбило и что-то там с крышей. Но не суть. Главное, детки нервничают, они же на природные катаклизмы очень чутко реагируют.

– Я отвезу, – не предложил, а постановил Вольский, не отставая от девушки, сделав себе бутерброд и даже успев откусить от него приличный кусок.

– Отлично! – порадовалась Дарья и принялась за свой бутерброд.

– Как вы думаете, проедем? – напряжённо всматриваясь вперёд, когда они подъезжали к мостику, поинтересовалась у Вольского Дарья.

– Даш, а давайте на «ты», – предложил неожиданно тот и, посмотрев на девушку, улыбнулся ей самым обаятельнейшим образом, на который был способен: – Поудобней же будет и по-дружески, без официальной отморозки.

– Ну, если без отморозки, то давай, – приняла его предложение она.

– А насчёт проедем ли, вот сейчас и проверим, – перевёл он взгляд вперёд на дорогу.

Проехали. Хоть и не без определённого напряга, с которым пришлось Сан Санычу лавировать между раскиданных по мостику сломанных веток и натасканного ветром мусора. Повезло тому мосту, что в непосредственной близости к нему не росло ни одного «матёрого», серьёзного дерева.

– Уф-ф-ф, – перевела Дарья дыхание, которое невольно придерживала всё то время, пока они пробирались, словно через минное поле, через эти навалы, когда джип, управляемый Александром, выбрался в итоге на «стратегический простор», как он выразился.

Правда, и там мусора и препятствий хватало с переизбытком и Александру приходилось держать небольшую скорость и постоянно выкручивать руль вправо-влево.

– Скажи, а ты как решил, что станешь лётчиком? – поинтересовалась Дарья и объяснила: – Мне просто интересно. Вряд ли же родители сказали тебе: мол, так и так, Сашенька, все у нас лётчики, и ты им станешь обязательно.

– Да нет, конечно, – не отвлекая внимания от дороги, ответил ей Саня. – Никто не затачивал меня идти по стопам отца и деда, продолжать династию и всё такое. Ясное дело, что вся наша жизнь была подчинена отцовской службе и её распорядку. Мы же мотались вместе с ним, всей семьёй по гарнизонам, где он служил, и понятно, что своеобразный культ его лётной профессии определял нашу жизнь и быт.