Триумф в школе Прескотт - Кейтлин Морган Стунич

твою шею, особенно сделанная из струны пианино. Если бы не его быстрая реакция танцора, вряд ли бы он смог убежать. — Ты же знаешь, нет покоя нечестивым. Мне нужно искупить свою вину.

Я одарила его взглядом, но не планировала спускать с него глаз, пока он не отлежится несколько дней и не сходит в больницу. Я еще не закончил с этим дерьмом. Ублюдку нужны антибиотики, нравится ему это или нет.

— Это все детали, — сказала я, выдыхая и закрывая глаза, когда на меня нашли очередные спазмы, похожие на удар в живот. Клянусь, я чувствовала, как мои внутренности вываливались на пол. Когда я открыла глаза, они все снова смотрели на меня. — У нас есть одна вещь, которой нет у «Банды грандиозных убийств». Это мы. В нас течет злая, горячая кровь Прескотта. Это уже что-то.

— А пока, нам надо переехать, — сказал Вик, бормоча вокруг сигареты, которую он зажал между зубами. — В безопасный дом. Федералы — хороший сдерживающий фактор, но мы убили сына Максвелла. Рано или поздно, он придет за нами. Это неизбежно.

Вик встал и подошел к окну, раскрывая шторы, чтобы показать припаркованную на другой стороне улицы машину копов. Я обернулась через плечо, чтобы наблюдать за ним.

— С подходящими технологиями нашу беседу не так-то уж и сложно подслушать. Черт, эту херню сейчас можно купить на Амазоне, — Вик наклонил голову набок, как зверь во время охоты. — Интересно, насколько именно в нас заинтересован Отряд по борьбе с бандами.

— На самом деле, Сара набросилась на меня, — сказала я, вспоминая про сделку со следствием. Лишь от самой идеи у меня болел живот. Мне стоит рассказать мальчикам. Я просто пыталась понять, как это выразить, чтобы они не решили зарезать Сару Янг. — Вполне уверена, что теперь она знает, что мы не просто «детишки-старшеклассники», — сказала я с долгим вздохом.

Помни, что сказала Нора Робертс: некоторые из мячей, которыми вы жонглируете, сделаны из пластика, другие — из стекла. Бросай тот, которой тебе нужно бросить, Берни.

— Бернадетт, — заговорил Виктор, в его голосе было предупреждение. — Твоя мать здесь.

Меня охватил острый, горячий гнев, когда я выдохнула. Я отложила бутылку воды в сторону и со стоном встала. В этот раз на моих бедрах не было крови, так что, полагаю, я была права, что поток замедлился. Согласно поиску в Google, ранний выкидыш иногда сопровождаются лишь сильным кровотечением в течение нескольких часов. У меня это длилось, сколько, день? Я почти преодолела это препятствие, еще одно, которое я могла вычеркнуть из списка своих достижений. Пережила избиение на лужайке перед школой, пережила последующий за этим выкидыш.

— Дай мне разобраться с ней, — сказала я, но теперь все мальчики стояли. Я повернулась и прошлась по ним прищуренным взглядом. Может, из меня чертовски обильно льет кровь, и я испытываю настолько сильные спазмы, что хочется кричать, но я сделала то, что получилось лучше всего: настаивала. — Я разберусь. Серьезно. Блять, не вмешивайтесь.

Я направилась к двери и открыла ее, но не раньше, чем Оскар положил руку мне на плечо.

— Дай проверить на присутствие снайперов, — сказал он, что было одной из самых странных и романтичных вещей, которые когда-либо говорил мне парень.

Он прошел мимо меня, и, хотя я не видела при нем никакого оружия, я просто знала, что оно у него где-то есть.

Памела уже прошла половину лужайки, когда Оскар дал мне знак, что все чисто.

Я вышла на крыльцо и прислонилась плечом к внешней стене гаража. Ну, к тому, что раньше было гаражом. Теперь это больше похоже на специальную теплицу. Типично для Прескотта, Пэм набросилась на меня с жестокостью и с окрашенными красный ногтями. Она ничего так сильно не любила, как впиваться ими в мою руку или ударить меня по лицу, но, думаю, присутствие Оскара — или полиции на другой стороне улицы — заставило ее остановиться.

Выходит, она не такая тупая, как я когда-то думала.

— Где моя дочь? — потребовала она, одетая в белую блузку, которая больше подходила загородному клубу, чем южным районам.

Мне стала интересно, она ее украла или купила с помощью одной из тех кредиток, которые она «одолжила» у своих богатеньких друзей. Памела Пенс была ничем иным, кроме как первоклассным манипулятором. Я знавала много таких — Кали, Корали, Найл и т.д. — но у Пэм всегда был определенный уровень изящества, которого не было у них. Ей лучше удавалось не попасться.

— Я стою прямо перед тобой, — сказала я, а потом облизала нижнюю губу. На вкус она была, как едкие, колкие замечания, дерьмо, яд и поганая лжи. Я не могла остановить следующие слова, слетевшие с моих губ. Словно они были призваны какой-то темной богиней, только чтобы разжечь драму. — Или ты говорила про ту, которую на постоянной основе позволяла насиловать своему мужу?

Рот Памелы сжался в линию, но она не среагировала, не так, как я настолько отчаянно хотела бы.

— Где Хизер? — огрызнулась она, и я улыбнулась.

Хизер.

Я не позволю никому использовать ее или навредить ей, ни за что.

— Вне твоей досягаемости, — сказала я, скрестив руки на груди. На мне была старая футболка с лицом какого-то ужасного парня спереди со словом «НЕТ!», перекрывающего его глаза. Не помню, был ли он просто расистом и сексистстом ведущего реалити-шоу или он был сенатором или что-то вроде такого. Возможно, он даже был президентом, но, черт, я не помнила. Думаю, футболка раньше принадлежала Пен, но она лежала в спортивной сумке, полной одежды, которую я собрала, когда оставалась у Кэла. Не помню, чтобы клала ее, но я чертовски уверена, что рада иметь ее. — А что? Переживаешь за нее?

— Я говорила тебе, что ты пожалеешь, если будешь злить меня, — предупредила меня Памела, качая головой. — А теперь Найл мертв из-за тебя.

Я вскинула бровь. Это идеальная возможность проверить мои навыки лжи. Они были отточены до совершенства, живя в Прескотте. От себя я не ожидаю ничего меньше идеальности.

— Из-за меня? Нет, он работал на какую-то банду-расистов из Портленда. Скорее всего, это они его