Валентина Седлова - Хэллоуин по-русски, или Купе на троих

Как мы пережили эту жуткую ночь — не знаю. Никак не шли из головы слова учителя о том, что вой Твари непременно предвещает новые жертвы, и я еще сильнее, чем расстаться с собственной жизнью, боялся утром узнать, что мы потеряли кого-то еще. С рассветом, когда Тварь окончательно заткнулась и убралась подальше, мы пересчитали команду и с огромным облегчением убедились, что все живы. Оказалось, местная примета и впрямь срабатывает не всегда. Сначала было тихо в ночь перед убийством Рыбалина, а теперь вот напротив: Тварь часов шесть напролет рулады выводила, а мы все целы. И это здорово!

Несолоно хлебавши мы отправились в клуб, где попадали как подкошенные и заснули. Эта бесславная ночь, проведенная в засаде, измотала нас почище, чем марш-бросок с полной выкладкой. Даже у несгибаемого Величко под глазами залегли черные круги, а уж на нас с Лешкой и вовсе было страшно смотреть…

…Станислав прервался, потер горло рукой. Сашка испугалась, что его снова скрутит приступ жестокого кашля, но на этот раз обошлось.

— Вы уж извините, засиделся, не могу больше — хоть чуть-чуть размяться надо. Так что пойду в тамбур, покурю, пожалуй! — Стас поднялся, потянулся до хруста, а затем достал из своего дорожного баула черный кисет и переложил его в карман.

— Отличная идея! — оживилась Полина. — Я составлю вам компанию, а ты, Санечка, посторожи пока вещи, хорошо? А то, не ровен час, забежит какая-нибудь разносчица газет, да и прихватит наши кошельки!

Сашка даже возмутиться не успела, как наглая девица, забрав свою куртку, выскочила следом за Станиславом. Ну просто замечательно! Ее походя низвели до положения сторожевой собаки! Нет, все-таки Полина еще напросится на то, что ее за все выходки скопом вышвырнут из вагона на каком-нибудь безымянном полустанке! И она, Сашка, примет в этом самое активное участие, если потребуется! Сколько можно играть ей на нервах, это уже ни в какие ворота не лезет!

Сашка с тоской поглядела в окно, но безрадостный октябрьский — вернее, почти ноябрьский — пейзаж и наступающие сумерки, увы, нисколько не способствовали поднятию настроения. Будь ее воля, она бы сейчас, вместо того чтобы трястись в вагоне, сидела бы дома, закутавшись в любимый махровый халат, ела бы пирожные и запивала их крепким несладким чаем. И пусть журналы говорят, что это вредно для фигуры, главное, что это полезно для общего самочувствия.

Мысли Сашки сами собой скакнули к тому, что же сейчас происходит у Стаса и Полины. Наверное, целуются вовсю. А может быть, эта безумная особа уже раскрутила парня на спонтанный секс — белья-то на ней нет, а на прочих пассажиров ей плевать с высокой колокольни, поскольку ни стыда, ни совести у этой бабы отродясь не водилось.

Нет, нельзя об этом думать! Иначе тебя захлестывает такая черная ненависть, что самой страшно становится. Перед глазами все темнеет, и единственная мысль — схватить мерзавку и вытрясти из нее всю душу.

Усилием воли Сашка заставила себя переключиться на другое. В конце концов, какое ей дело до этой парочки? Пусть делают, что хотят…

А тем временем в тамбуре разворачивалась весьма двусмысленная сценка…

Начать с того, что Полина попала впросак, когда на ее просьбу поделиться сигаретой, Стас невозмутимо ответил, скрывая усмешку:

— Я сигареты не курю, только трубку. Полина не растерялась, тут же парировав:

— Как это здорово! Прямо как Шерлок Холмс! А я, кстати, всегда мечтала попробовать трубочку! Говорят, там и табак особенно ароматный, и ощущения совершенно иные, нежели от сигарет.

— Совершенно верно, — подтвердил Стас. — Но к сожалению, второй трубки у меня с собой нет, а свою персональную я никому не доверяю. Устоявшаяся привычка, видите ли. Так что, боюсь, вы напрасно пошли со мной.

— Ой, да ладно вам! — расхохоталась Полина. — Я могу и не курить, просто постою рядом, составлю вам компанию, чтоб вы не скучали!

— На одиночество не жалуюсь, но, впрочем, как вам будет угодно, — церемонно ответил Станислав, раскрыл кисет и принялся набивать трубку.

Некоторое время Полина не без интереса наблюдала за его манипуляциями, но затем ей это надоело, и она, сделав вид, что не устояла на ногах, упала на него. Стас свободной рукой ловко схватил девушку за воротник и отставил ее в сторону, прислонив к стене.

— Осторожно, держитесь крепче! В следующий раз я могу просто отойти, а приземляться вашей очаровательной, но совершенно голой задницей на грязный и холодный пол — сомнительное удовольствие.

— А почему это вы вдруг отойдете? Месье не джентльмен? — озадачилась Полина.

— Месье хочет курить. А вы всячески ему в этом препятствуете. Я из-за вас едва не просыпал табак — между прочим, редкий и довольно дорогой.

— Фи, как цинично! Променять тесные объятия с очаровательной женщиной на пару клубов дыма!

— Дорогая, а разве я давал вам понять, что меня в данный момент времени интересуют ваши прелести?

— А разве это не так? — с обезоруживающей наивностью осведомилась Полина, словно невзначай проведя руками по бедрам.

— Представьте себе!

— Что же вы меня обманываете! А то я не вижу и не чувствую, как реагирует на мои «прелести» ваше тело! Ваш дружок скоро дырку в штанах протрет, он-то в отличие от вас точно знает, чего хочет!

— Должен вас разочаровать: мой дружок, как вы выразились, мирно спит себе и ни о чем таком не помышляет. А то, что вы за него приняли, — это мой мобильный телефон. Забыл выложить в суматохе, — развел руками Станислав.

Но Полину было не так-то просто пронять или смутить.

— Как забавно — телефон! То-то ваш дружок показался мне слишком твердым и угловатым! Кстати, вы же офицер? Так вот, ответьте мне честно, как подобает офицеру: я вам нравлюсь?

— Вам какой ответ нужен — правдивый или политкорректный? — задал встречный вопрос Стас.

— Ой, ну это вам виднее, как надлежит отвечать офицеру! — напропалую кокетничала Полина.

— Смотря кому. Начальству я бы ответил политкорректно, а равному по званию — правдиво. И что вы выберете?

— В таком случае считайте меня равной по званию! — великодушно разрешила Полина.

— Смело, ничего не скажешь. Что ж, тогда попрошу вас подойти поближе. Не хочу, чтобы это слышали посторонние.

Полина тут же скользнула к Станиславу, едва не касаясь бедром его ноги, и подставила свое ушко к его губам.

Не ясно, что он ей поведал, но, судя по ошарашенному выражению лица Полины, она явно ждала другого ответа. Стас же с чувством выполненного долга глубоко затянулся и пустил несколько колец дыма, наслаждаясь наступившей в тамбуре тишиной.