Вера Копейко - Мужчина для сезона метелей

— Не знаю, кто кому из вас будет подарком. Но я рада за обоих, — говорила она, прощаясь в аэропорту.

— …Насколько я понимаю, — сказал Доктор при первой встрече, — вы сбежали от моей любимой Дурры?

Дима открыл рот, он никогда не называл женщин так грубо. Мать учила его грамотной и приличной речи. Она работала корректором в вечерней газете, умела облагородить тексты, которые с трудом поддавались даже ей.

— Вас шокирует слово «Дурра»? — нарочито изумился Доктор. — Зря. Арабское слово, вполне пристойное. Оно означает «жемчужина». — Довольно ухмыльнулся. — Я люблю эту девочку, она на самом деле похожа на жемчужину — очень дорого обходится мужчинам. Всегда. — Он весело смеялся. — С ее стороны очень мило познакомить нас.

Они пришлись друг другу по сердцу. Дима выполнял все, что требовал от него Доктор. А однажды тот рассказал ему о Надежде Викторовне Фоминой.

Он вспомнил, как впервые увидел Надиного отца у Доктора. Что-то зацепило его в этом человеке. Он уловил исходящее от него чувство вины. Дмитрий едва не поспешил на помощь — спросить, считает ли он виноватым себя в том, что произошло с его дочерью? Так бывает, родители прежде всего винят себя в несчастьях, произошедших с детьми. Особенно в тех, что связаны со здоровьем. Как же, полагают они, дети — часть их плоти. Значит, собственная плоть больна, о чем сами не знали, а они ею поделились. Как будто дети — не отдельное тело и отдельная душа, устроенные по особенной схеме.

Итак, ему предстоит работать с Надей. Которую всегда любили родители и любят сейчас, которую никто не бросал. Она жила под полной и надежной защитой. Человек, выросший в такой семье, продолжает ощущать свои силы и после, во взрослой жизни, их дает ему защищенность детства и юности. Правда, иногда возникает чрезмерная самоуверенность, она подталкивает перешагивать через других, если они мешают.

Дмитрий ничего не спросил у ее отца, удержался. «Не время», — сказал он себе. Надя должна рассказать ему, он чувствовал — она знает.

Он тоже узнает.

13

Полина Борзова работала в медицинском центре с тех пор, как подруга пригласила заменить ее на десять дней. Они вместе учились в институте, а Полина оказалась хорошим флебологом — специалистом по крови.

Сейчас она занималась клиенткой — у молоденькой женщины убирала сосудистые звездочки, расширенные капилляры на голени. Полина Андреевна знала, что они обещают неприятности более крупные — варикоз.

Она успешно освоила радиохирургический метод и радионожом расправлялась со звездочками легко и быстро — тонким электродом прикасалась к коже и прижигала сосуд. Через несколько минут на месте сосуда оставалась легкая краснота, а через два дня кожа становилась совершенно чистой.

Прежде, занимаясь этим в лаборатории закрытого института, Полина не предполагала, что такая работа станет для нее главным занятием, а не просто материалом для диссертации.

В клинике есть специалисты, владеющие другими методами борьбы за красоту, они убирали звездочки с помощью электрокоагуляции, лазера, но метод Полины все равно самый современный.

— Вот и все, — сказала она, выпрямляясь. — Ваши ноги идеальны. Если хотите, проведем курс мезотерапии. Это хорошее дополнение к нашему варианту, — отметила она.

Клиентка кивнула:

— Вы говорили, это уколы с витаминами, да? Я правильно поняла?

— Уколы? Звучит слишком угрожающе. — Полина улыбнулась. — Просто внутрикожные инъекции вокруг пораженных мест.

— Я согласна. Мне нужны идеальные ноги, понимаете? — Девушка быстро взглянула на ноги Полины. — Как у вас.

— Конечно, такими и будут, — пообещала Полина, кладя ногу на ногу. На самом деле у нее идеальная кожа без всякого вмешательства иглы или другого инструмента. Она из тех женщин, которые носят брюки только потому, что они им нравятся, а не из желания спрятать звездочки, варикоз или набухшие вены.

Клиентка упорхнула, до прихода следующей у Полины оставалось время. Она подошла к столику за ширмой и налила себе минеральной воды. Вспомнила о вчерашнем звонке матери. Но они поговорили коротко, Полина только что вернулась из загорода, где у нее произошел непростой разговор… Снова. Но из слов матери уловила главное — они с Петрушей по пути из Москвы украли хомяка. В поезде! Малыш расстарался, а прабабушка не остановила.

Но какова дочь! Августа потребовала немедленно найти хозяев и вернуть животное. Дочь, похоже, родилась вот такой, чрезмерно честной, и того же требовала от других. Надо же!

Взглянула на часы над столом, до следующей клиентки успеет поговорить с матерью. Кстати, сейчас придет дама, которая лучше всех знает, что не существует в природе абсолютной честности. Она по этому поводу не грустит — зарабатывает на чужих пороках. Как сама Полина — на пороках кожи.

— Мам, ну что там у вас за кража? — Голос Полины звучал насмешливо. — Как вы украли этого несчастного?

— Да нет ничего проще — вынесли из вагона. — Тамара Игнатьевна хихикнула. — Сама знаешь, поезд приходит на рассвете. Девчонки, хозяйки Тимоши, выходили из вагона с полузакрытыми глазами. А наш Петруша, — она вздохнула, — поменял банки.

— Какие банки?

— Банку с хомяком взял, ту, которая изображала домик для Тимоши. А банку с твоим вареньем, уж извини…

— Из… из кизила? — охнула Полина.

— Ну да. Она им досталась.

— А я так старалась, варила…

— Я думаю, им понравится.

— Но, мам, варенье тяжелее хомяка. Как они не почувствовали?

— Вещи выносил отец, мужчина молодой и крепкий. Я видела, в одной руке он нес сумку с твоим вареньем и рюкзак. Оно им понравится, — снова успокоила дочь Тамара Игнатьевна.

— Еще бы нет, — фыркнула Полина. — Ладно, а чего кипятится наша беспредельно честная дочь? — В голосе слышалось явное неодобрение.

— Наша дочь требует от меня вернуть чужое добро.

— А как ты сможешь это сделать?

— Уже начала.

— Что ты начала?

— Искать хозяев хомяка Тимоши.

— Ма-а-ма… — протянула Полина.

Тамара Игнатьевна вздохнула:

— Я остаюсь при своем принципе. Ты его знаешь.

— Ага, все, что происходит, имеет свою причину, которую мы узнаем только по последствиям, — отчеканила без запинки Полина.

— Вот именно.

— Что дальше?

— Пока не знаю, — сказала Тамара Игнатьевна. — Но я уже пошуршала записными книжками, нашла кое-какие телефоны. Я могу выйти на вокзальных людей. Сама знаешь, сейчас у проводника остается копия билета со всеми данными пассажира. А я сохранила квитанцию на постель, там написана фамилия проводника.