Сандра Браун - Цена любви

Его ноги были длинными, стройными и сильными, все его тело излучало какую-то специфическую мужскую силу, для которой и определения-то подобрать было невозможно. Как она могла рассчитывать на победу в этом поединке? Она наверняка кажется ему истеричной дурочкой… каковой и является на самом деле.

Джордан продолжала безмолвно глазеть на своего противника, а он, не обращая внимания на ее взгляд, широко зевнул, правда, при этом вежливо прикрыл рот ладонью. Это его равнодушие, как ничто другое, вновь пробудило к жизни ее гнев, однако прежде, чем она дала волю своим чувствам, Ривз скучным менторским тоном проговорил:

— Ты слишком нетерпелива. Разве мама не рассказывала тебе, что в отношениях между мужчиной и женщиной первый шаг всегда должен делать мужчина?

— Черт бы тебя побрал! — рявкнула она. — Как ты мог так поступить! В жизни я еще не встречала большего мерзавца, чем ты!

Несколько мгновений он смотрел на нее, не произнося ни слова, а затем в его зеленых глазах зажглось нечто, напоминавшее любопытство. Пройдя мимо Джордан, Ривз взял с прикроватной тумбочки часы, посмотрел на время и уселся на край постели.

— Интересно, что такого я успел натворить спозаранку, чтобы привести тебя в подобную ярость?

— Только, пожалуйста, не разыгрывай из себя невинного ягненка! Ты в той же степени лжив, что и коварен. Я рассказала тебе всю свою жизнь, открыла душу… — Словно желая поудобнее устроиться, чтобы слушать ее тираду, Ривз откинулся на подушки, подвернул под себя одну ногу и положил ладонь на колено. Джордан быстро отвела глаза в сторону и дрогнувшим голосом попросила: — Не мог бы ты… что-нибудь на себя накинуть?

— Нет.

Она снова повернула к нему голову:

— Какая же ты свинья!

— Я? — возмущенно вскинулся он. — Я?! Ты вперлась ко мне в номер в такой неурочный час. Ты подняла меня с постели, а я, к твоему сведению, сплю раздетым. И поскольку я тебя сюда не звал, то и одеваться ради тебя не буду.

— Бесстыдный тип!

Ривз окинул ее оценивающим взглядом, и на его губах заиграла похотливая ухмылка.

— Вот и я так думаю.

Джордан стиснула зубы. Она ни за что не должна поддаваться его провокациям. Перегруппировав свои мысли, она спросила:

— Тебе знаком человек по имени Джеймс Паркер?

Ее вопрос, казалось, удивил Ривза, но тем не менее, он, не задумываясь, ответил:

— Да, он — корреспондент лондонского бюро ЮПИ.

— И вчера ты позвонил ему и рассказал обо мне и Гельмуте. Будь доволен: плоды твоих трудов напечатаны на третьей полосе «Таймс». В воскресенье я непременно пришлю тебе один экземпляр, — язвительно добавила она.

Ривз помотал головой и растерянно провел пятерней по волосам.

— Джордан, я не…

— Вчера ты хитростью заставил меня разговориться, чтобы выведать все о моей личной жизни и о моем прошлом. Хорошо же вы со мной поступили, мистер Грант! У меня даже и мысли не возникло, что в тот момент вы были при исполнении своих обязанностей репортера!

— Джордан!

— Лучше бы ты сразу сказал мне об этом. Возможно, тогда я бы совсем разоткровенничалась и поведала бы тебе массу щекотливых подробностей. Для того, чтобы разговорить меня, тебе было вовсе необязательно прибегать к поцелуям. Или ты считаешь, что это — самый верный способ? Совмещаешь полезное с приятным?

Тут, к великому ужасу Джордан, на ее глазах выступили слезы, и весь окружающий мир приобрел расплывчатые, зыбкие очертания. Она яростно утерла глаза рукавом, но прежде, чем из ее уст успели вырваться новые обвинения, Ривз поднял руку в предупреждающем жесте:

— Подожди, — спокойно произнес он, — позволь мне разобраться. Значит, Джим написал заметку в «Таймс» о вашей помолвке с Гельмутом, а ты считаешь, что ему рассказал об этом я?

— А кто же еще!

— Я этого не делал, Джордан.

— Кто же еще, кроме тебя! — выкрикнула она. — И прекрати врать! Ты и так уже барахтаешься по горло во лжи! От твоего двуличия меня просто тошнит!

Ривз вскочил с кровати и прежде, чем Джордан успела пикнуть, ее запястья оказались в железной хватке его рук.

— Только не надо разглагольствовать по поводу двуличия, — процедил он сквозь зубы. — Знаешь ли ты, что это такое? Двуличие — это когда женщина заигрывает с мужчиной, будучи помолвлена с другим. И все это время пытается внушить бедному влюбленному дурачку, что ее помолвка — понарошку. Не обвиняй меня в притворстве, Джордан. Ты могла бы давать уроки актерского мастерства самой Саре Бернар.

Женщина попыталась освободиться от его железной хватки, но это ни к чему не привело.

— Я не помолвлена с Гельмутом, и ты это знаешь.

— Неужели? Ты с ним не помолвлена, но стоит ему поманить тебя пальцем, и ты бежишь, словно комнатная собачонка! Что-то новенькое!

— Я просто не хочу причинять ему боль! — выкрикнула она. — Я хочу быть честной, но ты ведь не знаешь, что это такое! Для тебя главное — победить. Победа — любой ценой, и неважно, кто будет платить эту цену! Все, что тебе нужно, — это хорошо провести время, сделать хорошие фотографии и написать хорошую статью.

Ривз поднял ее в воздух, развернул на сто восемьдесят градусов и швырнул на постель, оказавшись сверху и распяв ее руки на подушках.

— Я не имею никакого отношения к этой заметке, — проговорил он, делая ударение на каждом слове. При этом его ладони еще крепче сжали запястья женщины. — Повторяю еще раз: никакого! — добавил он, встряхнув ее для убедительности.

Джордан беспомощно распласталась на постели. Расширенными от страха глазами она недоверчиво смотрела ему в лицо. Облизнув пересохшие губы, женщина спросила:

— Если не ты, то кто же?

— Кто угодно. В тот вечер, когда ты так наивно просила, чтобы никто никому и ничего не рассказывал о твоей помолвке, присутствовало по меньшей мере пятьдесят человек. Этого вполне достаточно, чтобы поползли слухи, Джордан! Каждый из них мог побеседовать с каким-нибудь изголодавшимся журналистом…

Руки Ривза по-прежнему крепко сжимали ее запястья, но Джордан уже забыла об этом. До ее сознания начал доходить смысл произнесенных им слов. Она закрыла глаза.

— Но Билл сообщил, что журналист, написавший заметку, знает обо мне все вплоть до мельчайших подробностей. Вчера…

— А разве Гельмут не знает твоей подноготной? Разве не рассказала ты ему историю всей своей жизни? Он вполне мог пересказать кому-то еще, тот, в свою очередь, другому, другой — третьему и так далее, покуда какой-то расторопный репортер не сварганил из всего этого статейку.

Окинув мысленным взором события последних трех месяцев, Джордан подумала, что в словах Ривза вполне может быть доля истины. Только вот не врет ли он ей? Словно прочитав ее мысли, мужчина сказал: