В разводе. Ты нас недостоин - Элль Ива

бы и не поговорить? Если уж отказать, то вежливо.

– Привет, Эвелина, – произносит мужчина спокойным, ровным тоном, к которому я уже привыкла. Хоть кто-то в их семье невозмутим и беспристрастен.

– Привет, – отзываюсь. – Что стряслось?

– Я полагаю, ты уже знаешь.

– Можно конкретнее? – переспрашиваю.

– Натан нуждается в твоём обществе. Остро нуждается. Он даже со мной не стал разговаривать. В дом не пустил.

– Натан не пустил тебя в дом? – отзываюсь эхом. – Почему?

– Потому что он там слишком занят ломая мебель и круша стены.

Я напряжённо сглатываю, представив себе эту жуткую картину.

– И как я могу помочь в такой ситуации? Быть может, вызвать специалистов? Я не знаю… бригаду из психоневрологического диспансера…

– Я бы с удовольствием, – вздыхает он, – но боюсь, что они не помогут. Это не тот метод, который может его успокоить. Я знаю своего брата. И он сейчас нуждается именно в тебе, Эва. Так что давай я приеду за тобой, и ты попробуешь что-то сделать. Я не думаю, что мама переживёт эту ночь в туалете. Она мне звонила, жаловалась, что боится выйти.

– Она до сих пор там? – спрашиваю удивлённо.

– Именно так. Ну так что?

– Я… – выдыхаю. – Мне не с кем оставить детей.

– Можешь взять их с собой.

– Это исключено, – говорю резко.

– Тогда я могу привести к тебе няню. Как её там… Арина Геннадьевна?

– Ты в курсе?

– Разумеется, я в курсе личностей всех людей, кто переступает порог дома моего брата

Кусаю губы.

– Я не знаю, Кирилл. Мне кажется, это какой-то бред. Как-то это всё напоминает очередную подставу. Если серьёзно, мне слабо верится, что Натан способен на такие поступки.

– Уж поверь, – хмыкает тот.

– Я не пойму, почему я должна помогать тем, кто меня терпеть не может? Тем, кто меня ненавидит?

– Натан тебя не ненавидит, – роняет мужчина резко. – Так что на твоём месте я бы не стал фыркать в его адрес. Он запутался. Вернее, его талантливо запутали женщины, которые его окружают. Но, кажется, они его достали уже в край, и брат делает всё возможное, чтобы от них избавиться. Но нервы не железные. Ты не знаешь, как он жил всё это время без тебя. Я знаю. Я видел, каким он был, как себя вёл. И как вывозил. Так что с твоей стороны это был бы очень хороший жест – прийти и попытаться его успокоить. Ну так что?

– Хорошо… – отзываюсь сквозь зубы

И уже жалею, что согласилась. Но мне нравится Кирилл. Его спокойное отношение ко всему. Логичные доводы…

Черт бы побрал всю эту семью.

– Тогда привезу тебе няню через полчаса. Пока собирайся.

Со вздохом иду переодеваться. Видимо, ужин придётся готовить уже няне.

Как и обещал, Кирилл приезжает ровно через полчаса. Арина Геннадьевна с улыбкой бросается к детям – за то недолгое время, что она с ними общалась, эта женщина успела их полюбить. Но мои малыши такие очаровательные, их очень трудно не любить.

Мы спускаемся к подъезду, садимся в машину, и ещё через полчаса подъезжаем к знакомым воротам. Калитка немного погнута, и это меня уже напрягает.

– Позвони ему, – говорит Кирилл. – А то он не откроет дверь.

Беру телефон, набираю Натана. Тот отзывается через полминуты:

– Да?! – рявкает в трубку чужим, незнакомым голосом.

– Натан, я пришла. Открой дверь.

Он молчит, а затем из трубки доносятся короткие гудки.

Напряжённо слежу за дверью дома. Через пару мгновений она резко распахивается. Я вижу его – и моё сердце падает куда-то в живот. Натан мрачный, злой, взлохмаченный, в порванной рубашке, в помятых брюках – кажется, тех самых, в которых я видела его в предпоследний раз. И с такими синяками под глазами, что становится жутко.

Быстрой походкой он идёт к калитке, и я сжимаю руки на коленях, уже не уверена, что хочу с ним общаться…

Калитка отлетает в сторону, Натан шагает вперед, видит меня и распахивает дверцу машины.

Сверлит меня напряженным взглядом пару долгих секунд, а затем выдергивает из машины, закидывает к себе на плечо и несет в сторону дома.

30

Я шокировано молчу, цепляясь за помятую рубашку мужчины.

Кирилл не торопится мне на помощь. Натан захлопывает калитку, и теперь Кирилл при всём желании не попадёт на территорию, да он, видимо, и не собирался. Меня просто бросили в огонь. На что он меня подписал? Чёрт побери… Нет, чтобы я ещё раз связалась с этой семьёй… да никогда на свете!

Как я буду успокаивать этого монстра? Я не дрессирую тигров! На что он вообще рассчитывал??

От Натана и правда пахнет больницей, а еще каким-то спиртом. Я вижу, что закатанный рукав его рубашки испачкан в крови, а локоть замотан эластичным бинтом. Он что, был ранен? Что с ним такое? Явно что-то не то, потому что раньше этот мужчина никогда себя так не вёл, никогда не позволял подобного. И мне становится жутко.

Быть может, скоро мы будем вместе прятаться с бывшей свекровью в туалете…

Мужчина заходит в прихожую. Не утруждается захлопнуть дверь, но благо доводчик делает это за него. Он идёт со мной в гостиную, затем поднимается по лестнице. Пинком распахивает дверь спальни и укладывает меня на кровать. Я не сопротивляюсь – да и есть ли смысл? Просто напряжённо наблюдаю за этим мужчиной.

Он смотрит на меня сверху вниз.

Я жду чего угодно: ругательств, скандала, издевательств, оскорблений… но мужчина резко выдыхает:

– Ну и что? Погуляла?

Я не знаю, что ему ответить. Просто молчу, глядя на него настороженно, как на умалишенного. Как знать, что он вычудит в следующий момент?

– Где дети, Эва?

– Какая тебе разница? – отзываюсь злым шёпотом.

– А ты за всё это время ещё не поняла, что разница до них мне есть? До них и до тебя, чёрт побери. Хватит бегать! Что ты носишься, как ненормальная? Туда-сюда дёргаешь этих детей. Тебе что, плохо здесь? – цедит Натан.

– Причём тут плохо? Я видела тебя. Видела…

Он закатывает глаза.

– Я поехал в офис, чтобы побыть один, понимаешь? Я тебе признался – и это вывернуло меня наизнанку. Я никогда и никому не признавался в своих слабостях.