Не отпускай (СИ) - Ксюша Иванова

хочу"… Доктор сказал, после потери сознания точно домой не отпустит! Лежи теперь!

— И долго?

— Ну пару дней точно!

— А кто там приходил?

— Начальник твой, Иван Матвеевич. Он с доктором поговорил и тебя сюда положили, — так я и думал. — Сказал, что какую-то Алену задержали, Евгения тоже. Подробности завтра тебе расскажет. Как же тебя угораздило? Это задержанные тебя?

Покосился на нее. Может, рассказать, как я город от банды преступников во главе с Аленой спасал? Или террористов обезвредил с главарем Евгением? Но все-таки решил правду…

… — Видишь, как жена своего мужа защищает? Даже киллера наняла, чтобы его спасти? — интересно было, что Марина думает обо всей этой истории.

— Его самого или его бизнес?

— Завтра, Марина, узнаем в подробностях… Слушай, а ты что здесь, в больнице делала?

Маринка опустила глаза. И еще до того, как ответила, я уже чувствовал, что соврет.

— Медосмотр проходила.

— И что?

— Что?

— Все в порядке?

— Да. Все в порядке. Слушай, давай я съезжу за твоими вещами? Тапки там, спортивный костюм, ложку, тарелку нужно…

— Давай. Только я в гостинице остановился сейчас. А ключ от номера тебе не дадут. Ладно, сейчас Матвичу позвоню — пусть поспособствует.

*** Когда через пару часов Роман привез меня с вещами и сваренным бульоном к больнице, Сергея в палате не было. Мы подождали его пару минут — вдруг в туалет ушел. Тут в палату зашла медсестра, которая Сергею ставила капельницу. Она испуганно смотрела на нас. Особенно почему-то на ремень Романа. Странная какая-то!

— Девушка, а где больной?

— Э-э, не знаю, сама его ищу…

Оставив вещи, пошли на поиски. Пылёв разговаривал с медсестрой возле стойки администратора. Клеит ее скорее всего! Вон, как улыбается! Как будто не он два часа назад без сознания на полу в коридоре лежал! Ревновала жутко. Как с таким мужчиной жить? На него же каждая мимо проходящая заглядываться будет! А он — и рад стараться!

Роман подошел к нему первым. Осторожно похлопал по здоровому плечу, пожал руку.

— Дружище, как тебя угораздило? Теперь здесь надолго?

— Зачем надолго? Вот, Леночка меня отпустила до завтра! Так что вези-ка ты нас с Маринкой домой! Ко мне домой!

В машине попыталась ему объяснить, что мне завтра на работу, что маму нужно предупредить, но он ничего не желал слушать.8b73b9

— Марина, как по-твоему, я раздеваться буду? Без помощи — никак! Не Ромку же мне просить, в конце концов?

Я встретилась в зеркале со взглядом Романа. Он смеялся.

— Марина, соглашайся, он же не отстанет. Если хочешь, прямо сейчас к вам за вещами съездим.

Я очень хотела к нему, с ним. И жаль, конечно, его было. Да только одна мысль не давала покоя — утреннюю тошноту никто не отменял. Последнюю неделю я просыпалась очень рано и на полчаса точно занимала туалет. Потом, правда, обычно легче становилось. Но это мама с Павлом Петровичем к утру крепко засыпают. А Сергей? Догадается.

Но ведь, с другой стороны, все равно скоро станет видно. Не получится надолго оттянуть момент. Может, пусть будет так, как он говорит? Завтра узнает — значит, последняя ночь будет сегодня.

Грустно от понимания этого стало. Но и его винить в чем-то я права не имела!

— Хорошо. Только за вещами сначала. И, Сергей?

— Слушаю тебя, Мариночка, — доволен, что согласилась, вон, даже в Мариночки из Маринки переквалифицировал!

— Там же у тебя в квартире Ира живет.

Он поменялся в лице.

— Да ну, правда? И не предупредила меня, зараза! Где мой телефон?

Ирина обещала через час освободить жилплощадь. Говорила, что дозвониться ему не могла (что было правдой — я тоже не дозванивалась!)

Когда Рома привез нас к дому Пылёва, квартира была пуста. Но беспорядок был серьезный! Ирина явно собиралась в авральном режиме!

Роман занес вещи и распрощался. Сергей с ужасом разглядывал царящий повсюду хаос.

— Маринка, что делать будем?

— Ты отдохни, а я приберусь, — предложила ему.

— О-о, ты просто чудо! Как мне нравится такой расклад!

Он, действительно, улегся на кровать. Пока я снимала плащ и развешивала вещи, которые хотела одеть завтра на работу, он заснул. Я навела порядок, прокипятила сваренный мамой бульон, нашла в морозилке фарш, из которого сделала котлеты. Сварила обнаруженные в столе макароны. И даже замесила тесто на жареные пирожки. Когда-то я любила готовить. Это было так давно… Мне казалось, я разучилась. Но руки-то помнили и делать это для… любимого мужчины было приятно.

Подумала о нем так и замерла, глядя на капусту, которую жарила для начинки в пирожки. Неужели и правда? Неужели люблю его?

— Марина, чем это так пахнет замечательно?

Он подошел сзади, положил руку на талию и из-за плеча поглядывал на плиту.

— Ты приготовила мне ужин? Ох, Маринка, теперь мне придется на тебе жениться!

* * *

Ничего же такого не сказал — пошутил просто! Но Марина почему-то напряглась, стала вырываться. Что не так-то? Попытался выяснить — не отвечает.

— Марин, ты из-за того, что я про женитьбу сказал? Да я пошутил… То есть, как ты скажешь — если хочешь, я и жениться могу.

— А что там у нас по законодательству? Запрета на женитьбу через неделю после развода в нем не имеется?

Вот язва!

— Ну, хочешь, будем, как подростки встречаться!

— А ты? Ты-то сам как хочешь?

Сел за стол. Посмотрел на нее, в домашнем халатике стоящую у плиты, помешивающую деревянной лопаткой жареную капусту и сказал:

— Я сам? Мне главное, чтобы ты не ушла. Чтобы рядом была. А со штампом в паспорте или без — все равно!

26

Я навсегда запомню этот удивительный вечер! Если у нас с ним и не будет общего будущего, я просто буду знать, что вот так хорошо может быть с кем-то рядом!

Нет, мы не посетили дорогой ресторан, не взрывали фейерверки, не пили шампанское… Мы просто были вдвоем в квартире. Так как Сергей был ранен в правое плечо, то я кормила его, как ребенка с ложечки, выслушивая лживые, конечно, но такие милые комплименты моим кулинарным талантам!

Потом мы сидели на диване и смотрели… не знаю, что там шло по телевизору… Я смотрела на экран, но не видела происходящего на нем. Спиной чувствовала его плечо, купалась в его запахе, в его нежности… Впитывала каждое прикосновение, каждое поглаживание. Вслушивалась в каждое его слово, в дыхание…

Потом я мыла его под душем. И это был, так скажем, опыт особого рода. С одной стороны, было