Помощница и её писатель (СИ) - Шнайдер Анна

Вот, кстати, за что Маше ещё нужно было сказать большое спасибо — во время этой воскресной встречи Нина стала называть Олега по имени. По-настоящему, а не раз в несколько суток. Ещё бы на «ты» перешла — и было бы вообще отлично. Но это уже Олег размечтался.

— Потому что кошки — умные существа, — ответил Бестужев Нине и тоже погладил своего соседа по дивану — здоровенного и до безобразия пушистого чёрного кота с глазами настолько зелёными, что они казались нереальными. Как-то так, наверное, должен выглядеть кот Бегемот. — И эти умные существа понимают, кто здесь — самое слабое звено.

— Слабое звено? — повторила Маша с интересом, глядя на Олега… Кажется, наиболее подходящим словом будет «обожание». Вот именно с ним. — Это как?

— А так. Ты же наверняка хочешь котика?

Теперь к обожанию добавился восторг.

— Конечно, — закивала Маша под предостерегающий взгляд Нины. — Кто же не хочет! И я хочу, но мама пока не разрешает!

Это было ясно, и без объяснений почему. Одинокая женщина, девочка-первоклассница, дедушка-пенсионер — в семье достаточно ртов и без животных, которых надо кормить и лечить. Вряд ли у Нины есть лишние деньги.

— Ну вот котики и чувствуют, что ты хочешь одного из них. И я хочу. А мама твоя, наоборот, не хочет. Поэтому и подходят они в первую очередь к нам с тобой.

Маша рассмеялась, да и Нина тоже улыбнулась, с иронией рассматривая сидящего рядом с Олегом кота.

— А знаете что? — выдохнула она почти вызывающе, когда Маша перестала смеяться. — Я думаю, вам именно такой кот и нужен. Вы же Мастер.

— У Мастера кота не было, — возразил Олег. — Он был у Воланда.

— Мам, Олег, вы о чём? — вытаращила глаза Маша, и Бестужев потратил примерно полчаса, пересказывая ей примерное содержание «Мастера и Маргариты». Слушая его ликбез, Нина периодически беззвучно фыркала, и Олег отлично понимал отчего — сюжет он упрощал по максимуму, чтобы семилетке было и понятно, и интересно.

А результатом стало то, что ещё через час — на два часа позже, чем Бестужев изначально планировал, — он ушёл из кафе с котом в переноске.

54

Нина

Я не поняла, как у Маши это получилось, но согласилась с Олегом, который, выходя из кафе, тихо и серьёзно сказал мне:

— Если твоя дочь уже сейчас умеет так вертеть мужчинами, представляешь, что будет дальше?

Я не выдержала и прыснула, едва не свалившись носом в ближайший высоченный сугроб, созданный дворниками на газоне рядом со входом. Хотя, если так подумать, мне, может, и не смеяться вовсе надо…

Ну серьёзно, я бы так не смогла! Бестужев же просто роман Маше пересказывал. Точнее, делал краткую выжимку из сюжета «Мастера и Маргариты» с поправкой на возраст. По его пересказу это получалась скорее детская сказочка про то, как свой недолгий отпуск в Москве решил провести Господин Всея Зла по имени Воланд, а чтобы было нескучно, взял с собой шкодную свиту. И они по полной программе набедокурили, всех перепугали и улетели обратно к себе.

Про кота Бегемота Маше, конечно, больше всего понравилось. И она как-то изящно вырулила на тему того, почему бы Олегу не взять этого конкретного кота, который почти с самого начала облюбовал сиденье рядом… В общем, я и опомниться не успела, как Бестужев кивнул и заявил:

— Ладно, уговорила, я его заберу. Только ты мне будешь помогать за ним ухаживать.

— Помогать? Как? — Маша удивлённо, но в то же время восторженно хлопала глазами.

— Будешь возить его со мной к ветеринару. И весной, когда начнётся тепло, попробуем погулять с ним в парке. Мне кажется, этот Бегемот из тех, кто любит гулять.

— Его, может, и не Бегемот зовут? — предположила я, Бестужев пожал плечами и сказал, что неважно, как кота звали раньше, — отныне он Бегемот.

На том и порешили.

Дома Маша прожужжала мне про Олега все уши. И не только мне — папе тоже. Он, честно говоря, от этого пребывал в лёгком шоке — не ожидал, что Маша настолько проникнется незнакомым человеком, ещё и мужчиной. Предположил, что ей просто не хватает мужского внимания, но я думала: не только в этом дело. Хотя Маша вряд ли отчётливо осознавала причину, по которой ей понравился Олег.

Он разговаривал с ней как со взрослой. Скорее всего, не специально, а потому что по-другому попросту не умел.

Не знаю, как звучит диагноз Бестужева, но как минимум два «симптома» я уже для себя выявила. Во-первых, сложности с привязанностями — причём даже к котикам, не говоря о собственной матери (хотя, с её характером, привязаться к ней можно только по привычке, на мой скромный взгляд). И во-вторых — взрослое отношение к детям. Возможно, поэтому Олег и не мог понять их до конца и предпочитал не делать героями своих книг — он оценивал детей так же, как и взрослых. Нет, теоретически он осознаёт, что они не взрослые, но практически — не может понять, чем конкретно они отличаются, кроме физиологии.

И если первое — это точно недостаток, то второе…

В случае с Машей подобное поведение Бестужева оказалось скорее достоинством. Хотя…

— Мам, — выдала мне дочь перед сном, — а когда мы пойдём куда-нибудь с Олегом в следующий раз?

Я зависла, как древний компьютер из девяностых. Задумчиво почесала подбородок, хотела сначала ответить, что на каникулах, но потом решила, что не буду обнадёживать Машу.

— Не знаю. Спрошу у него завтра.

— Я хочу с ним в аквапарк! — тут же заканючила дочка. — Мам, давай его пригласим? Это будет классно!

— Посмотрим… — уклончиво ответила я, надеясь, что за пару недель, оставшихся до Нового года, Маша остынет, а там я ещё что-нибудь придумаю.

55

Нина

В понедельник я шла на работу к Бестужеву с каким-то новым ощущением. Что-то подобное я испытывала на прежней работе, когда привыкла к ней и стала воспринимать коллектив практически как членов семьи. Сейчас всё было не совсем так, но похоже.

Да, за последнее время Олег и вправду стал мне понятнее и ближе, хотя прошло меньше двух недель с тех пор, как я начала у него трудиться. Ровно неделя осталась до корпоратива, и две недели — до Нового года.

Кстати, Нина! Безобразие! Всего две недели — а подарка для Маши у тебя до сих пор нет. Ну как так? Точно не мать, а ехидна, о чём думаешь? Хотя ясное дело, о чём — сначала об увольнении, потом о новой работе, после об авантюре с Аллочкой, а сейчас…

…А сейчас о том, как удержаться и не рухнуть Бестужеву в объятия, презрев собственные принципы и предубеждения. А ещё — перестать улыбаться. Перестать, я сказала!

Но как перестать, если Бестужев, впустив меня в квартиру, тут же умчался в кабинет, оставив на пороге только кота? И это было умилительно — я снимала куртку и сапоги, а Бегемот сидел и смотрел на меня со спокойным достоинством хорошо накормленного животного.

Забавно, обычно коты, попадая в новое для себя место, прячутся и стрессуют, а этот ведёт себя так, как будто ничего страшного не происходит. Весь в хозяина! Уверена, Бестужев тоже не стал бы отсиживаться под диваном.

Я даже засмеялась, представив себе Олега, который прячется от кого-нибудь в шкафу. Не-ет, такое точно не про него, и кота он с тем же характером выбрал.

— Как вам живётся с Бегемотом? — спросила я весело и громко, заходя в кабинет, — абсолютно забыла, где нахожусь и с кем общаюсь.

Бестужев тут же зашипел, словно кот, которому наступили на хвост или даже что-то более интимное.

— Нина!! — Олег разъярённо посмотрел на меня и указал перстом на мой рабочий стол. — Садись и молчи!!

Ишь, раскомандовался. Но ладно уж, потерпим. Тем более что в пятницу Бестужев мне первую половину зарплаты заплатил… А за это многое можно вынести. Особенно обычную тишину.

В этой самой тишине, нарушаемой лишь бешеным стуком клавиш — стучал по ним Олег с дикой скоростью, мне кажется, он говорит и то медленнее, — мне пришлось сидеть почти четыре часа. Хорошо, что было чем заняться — сначала привычные правки, потом просмотр комментариев, группы в соцсетях, куда следовало запланировать посты на неделю, а под конец ещё и аудиокниги. Портал, на котором Бестужев выкладывал свои книжные новинки (и не только новинки), был своеобразно устроен: текст там делился даже не на главы, а на маленькие кусочки. И к каждому такому кусочку мне нужно было загрузить аудиофайл из папки. Дело, конечно, нужное, но долгое и скучное — я не успела закончить, когда Олег наконец перестал строчить, откинулся на спинку кресла и, поведя плечами так, будто они у него затекли, выдал базу: