Только когда мы вдвоем - Хлоя Лиезе

— Ты больше не хочешь? — слабо спрашивает она.

Её веки тяжелеют, и я думаю, что в этот раз её уже не разбудить. Прежде чем Уилла успевает возразить, потребовать поцелуй или шаг вперёд, её глаза закрываются, и она мёртвым грузом падает мне на руки.

— Спать, — бормочет она.

Кивнув, я подхватываю её. В кои-то веки мы с Уиллой Саттер пришли к согласию.

Глава 10. Уилла

Плейлист: LÉON — Surround Me

— О Боже.

Моргать больно. Думать больно. Я меняю позу и натыкаюсь на что-то крепкое и неподвижное. Что бы это ни было, это пахнет как секс в хвойном лесу. Кедры. Сосны. Ели. Мне тепло, одна ветка дерева лежит поверх меня, другая упирается в задницу. Погодите-ка…

Дёрнувшись, я разворачиваюсь в объятиях ветки, которая на самом деле оказывается рукой. Она настолько тяжёлая, что вполне могла бы оказаться бревном. Райдер в полной отключке, его рот слегка приоткрылся во сне. Под глазами виднеются небольшие тёмные круги, наверняка связанные с тем, что он в какой-то безбожный ночной час ездил в роскошный ночной клуб, выбранный Руни и Бексом. Всё пошло слегка не по плану. Я знаю, что громкое окружение — это настоящий кошмар для слуха Райдера. Я не хотела выманивать его туда. Бекс просто должен был послать фотку, на которой я возмутительно сексуальна. Во имя расплаты и всё такое.

Но вместо того, чтобы закатить глаза и сказать, что он опасается за мужское население Клуба Фолле, Райдер заявился в праведном гневе и забрал меня, пока я не вырубилась, и кто-нибудь не воспользовался этим.

Последнее, что я помню — как меня тошнило в переулке. И ещё несколько моментов урывками, когда я тёрлась о Райдера как кошка в течке.

Ой Божечки. Я тёрлась о него. Теперь я живо это помню.

Ну типа, его рука обхватывает меня, мы лежим в обнимку в его кровати, хотя и тут есть джентльменство: он спит поверх одеяла, в которое практически завернуто моё тело. Наверное, он не так уж возражает, что я обращалась с его телом как с моим личным шестом для стриптиза, да?

Копаясь в своём мозгу, я пытаюсь восстановить события ночи. Я помню, что накинулась на него как котёнок на кошачью мяту. Я чуть ли не залезла на него и царапала его на удивление шелковистые волосы. Я помню поцелуи, которые были не поцелуями — мы словно чувственно пробовали на вкус шеи и лица друг друга. Это было куда сексуальнее и чувственнее, чем любой другой интимный опыт, что был у меня в прошлом.

Я помню, когда это блаженство покинуло мою кожу, и как его бёдра замерли, а сильная ладонь крепче сжала мою талию. Дальше этого не зашло. Я не помню этого, но знаю, потому что я была блюющей, тверкающей и невероятно пьяной размазнёй, а Райдер Бергман, может, и сварливый сукин сын, но он также джентльмен.

И трижды слава Богу за это. Ибо позвольте сказать, прошлой ночью я бы целовала его со своим рвотным дыханием и с радостью насадилась на сучок лесоруба, если бы он мне позволил.

У Райдера вырывается непроизвольный стон. Возможно, это связано с тем фактом, что я неосознанно, как маленький лесной зверёк, всё теснее прижимаюсь к «сучку», который всё заметнее выступает под его спортивными штанами в мою сторону.

Этот стон вызывает иное воспоминание. Его смех. Я рассмешила его, и это было великолепно.

Ладонь Райдера сжимается, находя мою талию. Один глаз приоткрывается, приветствуя меня зелёными как трава радужками и густыми ресницами. Далее следует медленная сексуальная улыбка. Я надеюсь, что она задержится на его лице, но не особо рассчитываю на это. Он проснулся лишь наполовину, пребывает в таком же податливом расслабленном состоянии, что и я несколько недель назад, в том сне про лесоруба, готового повалить дерево.

Он шарит где-то за головой, не разрывая зрительного контакта со мной. Тихо вдохнув через нос, он берёт телефон и печатает, затем поворачивает ко мне экран заметок.

«Ты храпишь».

Я шлёпаю его по плечу, когда щёки краснеют от смущения. Я в курсе, но чёрта с два я сознаюсь в этом.

— Неправда.

Но он кивает, одними губами произнося: «Правда».

Наши глаза встречаются, и потому что я вспыльчивая натура, склонная к самосаботажу и наказаниям, я скидываю одеяла и придвигаюсь ближе к нему. Хватка Райдера на моей талии не ослабевает, жар его ладони просачивается через платье. Его ладонь ложится мне на спину и прижимает ещё ближе, отчего Райдер едва слышно шипит, когда я вжимаюсь в него пахом. Я вижу, как он стискивает челюсти и зажмуривается, затем снова открывает глаза.

Он нежно двигает рукой под моей шеей, чтобы подтянуть меня ближе и полностью прижать к себе. Моя голова ложится на его плечо, я витаю в нирване кедров и ёлок. Я смотрю в его телефонные заметки, пока он лихорадочно печатает.

«Что происходит? Последние несколько недель ты была… другой. Почему ты так оделась и пошла в клуб?»

Я смотрю на него, водя пальцами по его весьма косматой бороде. Как мне объяснить свои поступки так, чтобы не выложить все карты на стол? Не говоря, что я знаю про слуховой аппарат и хотела отомстить. Что я увлеклась местью (мы оба увлеклись) и теперь даже не понимаю, что между нами происходит. Я не могу сознаться в этом, ибо это оставит меня выставленной напоказ и безумно уязвимой. Так что я, как знатная трусиха, меняю тему.

— Спать рядом с этой штукой — это всё равно что затеять тройничок с обнимашками вместе с каким-то лесным зверьком…

Райдер чуть не поперхнулся. У него вырывается хриплый смех-кашель.

— Я не по опыту сужу! Про секс втроём, имею в виду… — мои щёки густо краснеют. Я обретаю натурально свекольный оттенок и затыкаюсь, пока с моего языка не слетело ещё больше бреда. Уткнувшись в его объятия, я прячу лицо и впитываю все те крохотные звуки веселья, что вырываются из его груди.

Наконец, смех Райдера затихает, завершаясь прерывистым вздохом. Он большим пальцем вытирает слезу в уголке глаза. Затем снова печатает, вытянув руку над моей головой. Это дает мне прекрасный обзор на бугрящиеся мышцы и сухожилия рук лесоруба.

«Тебе не нравится борода?»

Я поднимаю взгляд, вижу,