Помощница для бывшего - Кристина Майер

с Женей. Пусть даже тетя Галя потом обвинит меня во всех смертных грехах, спасать бывшего мужа я не стану.

Легко сказать «не думай ни о чем». Я уже полчаса сижу в тускло освещенном подъезде и реву. Хорошо, что никто из жильцов не вышел.

Реви не реви, а проблемы это не решит. Нужно стиснуть зубы и с большим рвением продолжить сражаться. За себя, за Ваньку. А мне так хочется спрятаться на груди у близкого родного человека, хочется, чтобы он меня обнял и заверил, что все будет хорошо. Только нет такого человека. С мамой мы стали почти чужими, а Луне я не могу рассказать правду.

Достаю из сумочки косметические салфетки, стираю потекшую тушь. Вряд ли получится скрыть следы слез, поэтому особо не усердствую.

Ванька выбегает мне навстречу, кидается в ноги, обнимает, даже обувь не успеваю снять. Вот он — самый близкий и родной. Просто еще маленький. С ним не поделишься проблемами и тревогами. Приходится себя сдерживать, чтобы не разрыдаться.

— Мама, я по тебе скучал, — мы с ним редко расстаемся, садик не в счет.

— Я уже дома, сынок. Сейчас переоденусь, и ты мне расскажешь, чем занимался.

— Мама, тетя Луна с пап… ругалась, — осекся малыш.

Я прикрываю глаза, мне нужно несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Так была расстроена появлением Жени и скандалом, что этот момент упустила.

Женя, ну и козел же ты!

К нам выходит Луна, вытирает руки о кухонное полотенце.

— Посуду мыла, не слышала, что ты пришла, — дальше мы общаемся взглядами.

Она мотает головой, видя мое зареванное лицо.

— Ваня, идем пить какао с вафлями, а мама пока переоденется, — предлагает подруга сыну, но он не хочет меня отпускать.

Женя и их напугал. Скидываю туфли, опускаюсь на корточки возле сына. Ноги болят, я долго проходила на каблуках, еще и в подъезде просидела…

— Ваня, мама дома. Больше ничего плохого не случится.

Если Женя еще раз заявится к нам, я вызову полицию. Успокаиваю Ваньку. Для наших малышей мы всегда найдем в себе силы, будем черпать их из пустого резерва, будем улыбаться и разговаривать, лишь бы ребенок был спокоен.

— Мама, в садике меня Вадик и Кирилл обзывают безот… безотцов…

— Безотцовщиной? — прихожу сыну на помощь.

Я понимаю, что дети сами такого сказать не могли. У Ваньки даже выговорить не получилось. Я пытаюсь вспомнить, кто такие Вадик и Кирилл, кто их родители. Нужно с ними поговорить.

— Мама, я ведь не сирота? — Ваню так напугал и расстроил приход Жени, что он стал делиться своими переживаниями.

— Конечно, нет! У тебя есть мама.

— А папа? — задает сын неудобный вопрос.

— Ваня, у всех есть папа. Только некоторые папы не могут быть со своими детьми. Причин для этого много. В садике ты не один без папы, а дети дразнятся, потому что… — я не знаю, как продолжить. Обзывать недалеких взрослых, которые при детях говорят ерунду, не стоит.

— Почему? — спрашивает Ваня.

— Потому что им мамы не уделяют достаточно внимания, не объясняют, что такое хорошо и что такое плохо, — приходит на помощь Луна.

Подруга права. Я вспоминаю, что в первые дни у меня случился неприятный разговор с одной мамашей. Она курила у садика, бросила окурок на территории, потом грубо и употребляя матерные слова разговаривала со своим ребенком, а я сделала замечание. Наверное, это мама одного из мальчишек.

С такими бесполезно общаться, вряд ли получится договориться. Они всегда и во всем правы.

Мы разговариваем с Ваней прямо в коридоре. Я объясняю простым языком, доступным для пятилетнего ребенка, почему дети бывают жестокими и почему ему не стоит принимать их слова близко к сердцу.

Как любому ребенку, Ване хочется иметь обоих родителей, но если это невозможно, главное, чтобы один родитель любил за двоих. А я его люблю намного больше. Сын успокаивается и идет пить какао.

Переодеваюсь. Иду в душ. Переживания Вани помогли не думать о своих проблемах, но они ведь никуда не делись. Как один неверный поступок может испортить жизнь многим. Я не должна была выходить замуж за Женю. Мне казалось, я хорошо его знаю. Наши родители столько лет дружили. Тогда родители Жени ко мне хорошо относились. А вот как получилось…

Прежде чем встать под горячие струи воды, пишу маме сообщение.

Я: Передай тете Гале, чтобы забрали своего сына и постарались образумить. Еще раз он появится на пороге моего дома, я напишу заявление в полицию.

Отправляю сообщение. Вижу, что доставлено. Мама читает. Я тут же набираю и отправляю следующее.

Я: Звонить мне не надо.

Кладу телефон на стиральную машину и становлюсь под горячие струи воды. Смываю усталость. Если бы так легко можно было смыть все проблемы. Что же с нами будет? Как поступит Егор? Сейчас моя жизнь зависит от его решения.

Выхожу из ванной комнаты, открываю сообщения в мобильном. Одно от мамы.

М: Рада, зачем так горячиться? Мы поговорим с Женей. Ему сейчас непросто, он не понимает…

Не дочитывая, удаляю.

Второе сообщение от Андрея.

А: Рада, мы за вами заедем в одиннадцать. Это не рано? Аня мне уже все уши прожужжала о завтрашней прогулке.

Кошмар! Я совсем забыла. Мне никуда не хочется идти…

Глава 22

Егор

Что этот урод несет?!

Я прокручиваю в голове брошенные пьяным мужиком слова, наблюдаю за реакцией Рады и осознаю, что он говорит правду. Точнее, не говорит, а обиженно бросает ее в лицо предполагаемому любовнику. Уничтожает не только возможность отношений между нами, но и женщину, которая была его женой. Если он здесь, значит, пытается вернуть.

На войне все средства хороши? Утырок!

Стараюсь не зацикливаться на услышанном диагнозе. Уверен, с ним можно бороться. Знаю, люди живут и даже рожают детей. Нужно изучить более детально этот вопрос и подумать, как помочь Раде.