Айрис Джоансен - Бронзовый ястреб

Келли изумленно раскрыла глаза и почувствовала, что заливается краской. Нет, ей явно не суждено избавиться от этой привычки краснеть!

— Понятно, — ответила она, поспешно опуская глаза. — Правда, рыба очень хороша?

Она не видела, а скорее почувствовала насмешливый взгляд Ника.

— Да, прекрасна, — торжественно признал он. Затем, пожалев Келли, он заговорил деловым тоном: — После ленча можешь позвонить. В большой спальне есть телефон. А здесь — отдельная линия, которой могу пользоваться я. — Он кивком указал на светлый телефон на ореховой тумбочке у кушетки. — Думаю, мне следует позвонить отцу и сказать, что я жив и здоров.

— Твой отец до сих пор президент и председатель совета директоров в «Компьютерах О'Брайена»? — поинтересовалась Келли. — Мне кажется, что он был бы расстроен, если бы знал, на какой риск идет один из его главных сотрудников, не говоря уже об отцовских чувствах. Вы с отцом очень близки?

Ник пожал плечами.

— Не очень. Думаю, со мной он всегда чувствовал себя немного неловко. Он был бы гораздо счастливее, имея обычного сына-лоботряса. Но, несмотря на это, я не могу отрицать, что он постарался дать мне как можно больше. Он советовался с лучшими специалистами по воспитанию одаренных детей. — В его синих глазах промелькнуло странное выражение тоскливого одиночества. — Он не виноват в том, что ему оказалось трудно примириться с таким сыном.

— Уверена, что ты ошибаешься насчет него, — с сочувствием сказала Келли и вдруг почувствовала спазм в горле. — Любой отец на его месте гордился бы таким сыном.

Ник покачал головой с довольно унылым видом.

— Нет, я не ошибаюсь, — грустно повторил он. — Не трать понапрасну свое сочувствие, Кудряшка. Мы с моим отцом давно пришли к взаимному соглашению. Я провожу свои независимые исследования и не вмешиваюсь в его корпоративные или общественные дела. Со своей стороны он не возражает, если я хочу отдохнуть, когда мне надоедает работа, или если меня увлекают какие-то новые идеи.

— Например, лететь в Акапулько на воздушном шаре, чтобы проверить совершенно новое горючее, — вставила Келли с понимающей улыбкой.

Он улыбнулся ей в ответ и кивнул.

— Ну, ты должна признать, что эта затея не была скучной.

— Да уж, это я признаю. Надо поблагодарить твоего друга, который изобрел это топливо, за исключительно интересное путешествие.

— Кстати, мне и ему надо позвонить, чтобы сказать, что ему надо еще поработать над формулой. — Ник взял серебряный кофейник и налил кофе себе и Келли. Улыбка его пропала, когда он сказал: — Должно быть, тебе не терпится поговорить с Девлином. Так ты скажешь мне наконец, на что вы спорили? До сих пор ты всячески уходила от ответа.

— Ты заслуживаешь того, чтобы я и дальше предоставила тебе возможность теряться в догадках, — сказала Келли, делая гримасу. — Ты уж слишком подозрителен, Ник. Мак Девлин по возрасту годится мне в отцы, и к тому же он очень счастливо женат. — Она отпила кофе, наслаждаясь его тонким вкусом, которого была лишена во время путешествия. — Но я уж, так и быть, удовлетворю твое любопытство. — Она откинулась на стуле и жизнерадостно проговорила: — Когда почти два месяца назад я вернулась из Азии, мне пришлось провести какое-то время в больнице из-за малярии. Мак в некоторых случаях жуткий перестраховщик, и он сказал, что не будет посылать меня в дальние командировки по крайней мере полгода. — Она хитро улыбнулась. — Боюсь, что своим нытьем я превратила его жизнь в ад, так что он решил что-то придумать, чтобы я отстала. — Она сделала эффектную паузу. — Тут на сцене появляется некий Ник О'Брайен.

Но ее улыбка моментально угасла, а глаза встревоженно расширились, когда она заметила, что Ник совсем не разделяет ее веселья. Наоборот, он был явно вне себя — брови нахмурены, глаза потемнели.

— Ты хочешь сказать, что вышла из больницы всего пару недель назад? — грозно спросил он.

— Ну… да, — растерянно ответила она. — Но сейчас я чувствую себя вполне нормально. Я же говорю, Мак иногда слишком волнуется из-за ерунды.

— Мы провели вместе практически пять дней, — сказал Ник, четко отчеканивая каждое слово. — И ты не посчитала нужным сказать мне, что даже твой редактор волнуется за твое здоровье?

Странно, почему он так сердится?

— Ну чего ради я стала бы рассказывать тебе всю мою историю болезни? Боже мой, Ник, неужели это имеет какое-то значение?

— Имеет значение? Да я готов тебе шею свернуть, Келли Маккенна! — Его синие глаза яростно сверкали. — Я позволил тебе пройти пешком пятнадцать миль под палящим солнцем, да еще по такой местности, которая даже горной козе показалась бы нелегкой! И все это ради какого-то фотоаппарата, вместо которого ничего не стоило купить новый! А ты еще говоришь, что это не имеет значения!

— Мой аппарат нельзя было купить ни за какие деньги! — с горячностью возразила Келли. — Так что ты был прав, что отказался от лошади. — Она провела по волосам слегка дрожащей рукой. — Я просто не понимаю, чего ты так разбушевался. Со мной ведь все в порядке, правда? Ты даже восхищался моей выносливостью, помнишь?

— Только потому, что я, слепой дурак, не видел дальше своего носа! — Ник опять сверкнул на нее глазами. — Нет, ты только посмотри на себя! — обвиняюще сказал он. — Да тебя может ветром унести! А ты выпрыгиваешь из воздушного шара, спишь на земле и проходишь милю за милей по горам. У тебя что, вообще нет соображения?

— Если ты припомнишь хорошенько, у меня не было особенного выбора, — разгневанно воскликнула Келли. — Что же мне было делать? Конечно, обычная женщина стала бы изображать беспомощность и поспешила бы опереться на твое большое мужественное плечо! — Она встала, сжимая кулаки. — Так вот, я не такая! Если тебе нужно именно это, то Келли Маккенна тебе не нужна! — Она резко развернулась и направилась в спальню.

Ей удалось пройти всего несколько шагов, прежде чем Ник схватил ее за плечо и развернул обратно. Он внимательно рассматривал ее пылающее лицо и дрожащие губы.

— Но мне нужна Келли Маккенна, — тихо сказал он. — Очень нужна.

— Тогда почему ты так разозлился? — глухим голосом спросила она, моргая, чтобы удержать слезы. — Ты заставил меня почувствовать себя преступницей!

Ник обнял ее и нежно прижал к себе, одной рукой поглаживая по спине.

— Да потому, что ты напугала меня до полусмерти, — мягко ответил он. — То, что тебе пришлось вынести за последние несколько дней, утомило бы и морского пехотинца! Если бы я знал, что ты не совсем здорова, я бы избавил тебя от многих трудностей. — Он начал нежно массировать ей шею, и она почувствовала, как напряжение постепенно уходит. — Ты могла бы опять оказаться в больнице из-за своего глупого упрямства.