Джанет Чарльз - Одесское счастье

Я подумала о своих подругах. Об Оле, у которой трое по лавкам, но нет ни мужа, ни работы, ни денег. О Лере, что каждый день преподает в школе, но, как и большинство бюджетников, заработанной зарплаты не получает. О Маше, выпускнице консерватории, которая недавно устроилась работать официанткой и теперь вынуждена носить юбку в ладонь дольшиной. Подумала о многих других знакомых. Не хотелось закончить как они: без перспектив и без денег. Маша пела, словно соловей, а ее унижали и хозяин ресторана, и посетители. Если я устроюсь на эту фирму, по крайней мере, терпеть придется только одного кишкомота.

Я получила диплом полгода назад, но до сих пор не нашла работы с полной занятостью. А нужно было обеспечивать и себя, и бабулю, которая заботилась обо мне с тех пор, как мне исполнилось десять. Бабулина пенсия составляла всего двадцать долларов в месяц. (Украина стала независимой в 1991 году, но и пять лет спустя курс национальной валюты прыгал туда-сюда, поэтому для ясности все на автомате пересчитывали в доллары.) В словах мистера Хэрмона не было ничего удивительного – он не первый предложил мне деньги за секс. Я просто не ожидала, что так себя поведет цивилизованный человек с Запада. Может, бабуля права и мы прокляты. Я снова подняла глаза на мистера Хэрмона.

Шахматы. В СССР было больше всего чемпионов мира по этой игре. Шахматы – это стратегия, упорство, хитрость и способность видеть вперед дальше, чем противник. И жажда крови, приходящая по мере того, как фигуры одна за одной съедаются с доски. Шахматы – это каждый сам за себя. Наука ставить капканы и избегать чужих ловушек. Это сила духа. И жертвенность. Жизнь в Одессе – это бесконечные шахматы. Ходы. Контратаки. Блеф. Глубокое изучение врага, чтобы всегда быть на шаг впереди.

Таки да, я согласилась

                  * * * * *

Через час после собеседования я на все еще трясущихся ногах бродила по центру города. Что за приключение я нашла на свою голову? Ах, если б я могла себе позволить зайти в кафе и выпить чашечку чая, чтобы прояснить мысли. Дом казался бесконечно далеким. Ноги сами понесли меня к морю, к Джейн. Она убежденная оптимистка, в отличие от других моих знакомых. Одесситы поголовно пессимисты и фаталисты. Стоило заговорить о путешествиях, друзья в ответ смеялись и твердили: «Проснись! Это же американская мечта». А бабулины подруги качали головами и приговаривали: «Лошади имеют сахар только вприглядку» – в том смысле, что все хорошее в жизни предназначено для кого-то другого. С Джейн же я могла поделиться своими мечтами и надеждами, и она всегда меня поддерживала, говоря, что они обязательно сбудутся. Ее квартира в центре города, всего в трех кварталах от моря, казалась мне тихой гаванью и сущим раем: высокие потолки, паркетный пол, увитый диким виноградом балкон. У нее была собственная кухня, собственное личное пространство. Никто из моих сверстников не жил отдельно от родителей. Надо думать, в таких условиях, как у Джейн, нетрудно смотреть на мир с оптимизмом.

Американка, приехавшая сюда заниматься, по ее определению, «работой на благо общества», Джейн пыталась учить одесских школьников принципам демократии. Она жила так, словно не знала слова «нет». Ходила на работу в школу в брюках, игнорируя, что учительницы по правилам так одеваться не должны. Я своими глазами видела, как она переспорила чиновника-бюрократа и даже врезала продажному милиционеру! Я бережно хранила блокнот, куда записывала почерпнутые у Джейн слова и выражения. Потрясно. Круто. Пофиг. Проще попросить прощение, чем выпросить разрешение. Лови момент. Шуруй. Ее словарный запас был столь же ярким, как ее огненно-рыжие волосы. А все эти истории, что она рассказывала... Я обожала слушать ее байки про Америку и ее впечатления об Одессе. В нашем лоскутном городе, знаменитом своей неоднородностью, Джейн видела только черное и белое. Ее послушать, так в жизни не бывает ничего сложного.

Я шмыгнула во двор и на цыпочках подкралась к подъезду, но старушка с первого этажа все равно меня услыхала и приоткрыла дверь.

В Одессе всегда кто-то за тобой следачит.

– К Яне, что ли? – спросила она.

– Да, – отозвалась я, хотя это вообще-то ее не касалось.

– Долго у ней не сиди, дай человеку отдохнуть. Чай умаялась – весь день свои бебехи собирала по чемоданам.

Ойц, моя дорогая подруга уезжала домой. Я поднялась на третий этаж. Джейн открыла дверь еще до того, как я постучала.

– Ну, как прошло собеседование? – спросила она, впуская меня в квартиру.

– Меня взяли.

– Потрясно! – воскликнула она и крепко меня обняла. Поставила чайник, и мы сели за кухонный стол. Джейн светилась радостью, говоря: – Я очень за тебя волновалась, потому что уезжаю и чувствую себя так, будто бросаю тебя здесь на произвол судьбы. Но теперь я уверена, что с тобой все будет хорошо.

– Я буду по тебе скучать, – вздохнула я, заглядывая в гостинку, где громоздились кучи одежды и книг – два года в Одессе поместились в два чемодана. – Ты совсем не похожа на других моих подруг.

– Подруг... – фыркнула он. – Знаю, они тебе вроде как добра желают, но ты их не слушай, особенно Олю свою. Никого не слушай.

– Ты права...

– «Все пропало; не срачка, так болячка; кто не рискует, тот не пролетает...» – передразнила Джейн фаталистические одесские присказки. – Нет. Не дай этим овощам тебя сломать. Ты должна верить в себя. Не в одесские суеверия, не в бабушкины приговоры, не в злую судьбу. В себя! Ты сильнее, чем думаешь.

– Не уверена...

– А зря. Я бы здесь без тебя пропала. Приехав сюда, я была ужасно одинока и напугана, а ты звонила мне каждый вечер, помогла освоить русский, научила меня всему полезному об одесских мужчинах...

Мы рассмеялись.

Джейн погладила меня по щеке.

– Господи, что бы я без тебя делала? Буду по тебе скучать. Но теперь-то я хотя бы знаю, что у тебя все сложится. У тебя приличная работа. Нет, отличная работа. Целыми днями сможешь болтать по-английски, как и мечтала.

– Думаешь, мой английский достаточно хорош?

– Черт, да! Ты говоришь лучше, чем многие носители языка. Твой словарный запас больше моего. Не сомневайся, ты владеешь английским в совершенстве! Даже отличаешь «королевский британский» вариант от американского. Говорю тебе, ты знаешь больше, чем я. Помнишь, как расстроились мои коллеги, когда разобрались, что я «всего лишь американка»? И пока они вздыхали, что я не говорю на «настоящем английском», кто помог мне выучить всякие британские словечки, кто поставил мне произношение?

Я улыбнулась – приятно, когда тебе отдают должное. Джейн сжала мою руку: