Тина Хакки - Убиться веником

На следующее утро Тинка поняла, что ей в первый раз за всю весну хочется поскорее попасть на ра­боту и войти в чат. В глубине души одолевали сомнения, она одновремен­но и хотела этой встречи и боялась ее.

«Кто я ему? Практически никто, и звать меня никак, а уж если он уви­дит мою фотографию! Куда только денется вся загадочность, таин­ственность и флер. Очнись, пока не поздно,— уговаривала она себя. — Пе­рестань о нем думать, для кого ты, собственно, так тщательно рисуешь личико? Ты просто смешная, наивная идиотка... сколько раз жизнь уже била ключом... и все по голове... тебе мало?»

Может, это вовсе и не он на фото­графии. Она живо вообразила ста­ричка сисадмина в какой-нибудь пи­терской конторе, лет эдак пятидеся­ти, который решил тряхнуть стари­ной, такое, знаете ли, живое вопло­щение пословицы «Седина в голову, бес в ребро», и грустно улыбнулась отражению в зеркале.

Офис напоминал сонное царство, и даже компьютер загружался на редкость медленно. «Люди, как же так, вы посмотрите, какой день! Да, Москва грязная, да — шумная, да - набитая людьми под завязку! Так ведь все равно весна! И все так чудес­но и...»

Тут ее восторги несколько поугасли, шефа на месте не было — это плюс, но, открыв вместо вордовского документа чат, она поняла, что Дениса нет. Пробежала еще раз взглядом по списку присутствую­щих — настроение сразу стало похо­жим на только что лопнувший воз­душный шарик. Ники были сплошь незнакомые и зеленые, как тоска. Первое время ей казалось, что цвет ника никакого значения не имеет, а потом осенило, что те, кто бывают тут часто, давно настроили все для удобства общения. Зеленый цвет присваивался всем на входе в чат ав­томатически, нежелание человека его менять говорило о том, что дан­ный персонаж здесь недавно и совсем не освоился, либо о том, что хозяину ника глубоко наплевать, как его вос­принимают. И он согласен сливаться с толпой не менее зеленых во всех смыслах этого слова новичков.

«Вчера он был, точнее, ник был... красненький, а я — черненькая. Кра­сивое сочетание... как у Стендаля — «Красное и черное»... А сегодня... се­годня, видимо, его уже не будет», — вздохнула она и принялась за очередное очень нужное, но от этого не менее занудное официальное пись­мо, распечатала и приготовила от­дать на подпись боссу.

В это же время в одной из питер­ских фирм, которая официально за­нималась рекламными проектами и еще тысячу вещей делала неофици­ально, один из коммерческих дирек­торов понял, что силы его, предна­значавшиеся для написания дип­ломного проекта, иссякли.

«На сегодня все, не гожусь я уже ни в борщ, ни в красную армию... - Он бросил взгляд на часы и начал то­ропливо открывать чат. — Еще чуть-чуть, и она может уйти, припозднил­ся я слишком! — бухтел Денис себе под нос. Усталое лицо озарилось улыбкой, в мыслях он уже был вме­сте с ней. — Интересно, как она вы­глядит? Как может выглядеть та­кая, такая... — он попытался подо­брать верную характеристику, — ко­лючая девушка? И как она отнесется к тому, что он моложе, чем обычно пытается казаться в Сети?»

Наконец нужная страничка пол­ностью загрузилась. В списке ников, присутствующих в чате, он с облег­чением заметил уже привычное взгляду « Убиться_веником ».

«Привет, я уже тут! Как в златогла­вой?» — обратился он к ней первым.

«Все солнечно, но ничего не ясно, привет», — тут же ответила она.

«Вот Вы девушка, судя по всему, умная и взрослая. Подскажите, как мне сделать карьеру?»

Ответ на этот вопрос напрашивал­ся сам собой, Тинка не преминула сказать все, что она думает по этому поводу.

«Вам, мил-сударь, надо слегка пе­реоценить шкалу жизненно важных для Вас ценностей и сместить акцент с личной жизни на работу... и все уладится, — прочел Динька в привате, так на чатском диалекте называ­лось сообщение, адресованное кому-то лично. Еще через пару фраз они одновременно поняли, что чат им в принципе не нужен, все остальные присутствующие со своими беско­нечными приветкакдела только ме­шают им вести задушевную беседу.

«Вал, а у тебя есть ICQ?» — Он пер­вым осмелился сделать шаг навстречу.

«Наконец-то!» — на другом конце коннекта в Москве она чуть усмехну­лась. В зависимости от того, нравился ей собеседник или нет, она позволяла себе либо давать свой номер этой милой программки, позволяющей людям об­щаться напрямую, тет-а-тет, либо де­лать изумленный вид и спрашивать, а что это вообще такое, не забывая делать, пометочку: *голосом восторженной идиотки... Обычно после этой фразы желание интима у собеседника исчеза­ло так же быстро, как по весне облета­ет от порывов ветра яблоневый цвет.

«Знаешь, милая, я закрыл чат». - На экране высветилась его первая реплика, сказанная ей и никому больше.

«Я тоже», — улыбнулась она.

Они болтали обо всем, что прихо­дило в голову, о привычках и при­страстиях, о банальностях и смысле жизни. Обращение «милая» как-то само заменилось на «дорогая», и весь безграничный Интернет был ну­жен лишь только для того, чтобы I пообщаться...

Ей не хотелось пить кофий, хотя зазывали коллеги, гулять по Моск­ве, которую она успела полюбить, тоже не хотелось. Она почти ночева­ла на работе, уходя с таким расче­том, чтобы до дому можно было до­браться на последнем поезде метро.

Справедливости ради необходимо добавить, что ее питерский знакомый вел точно такую жизнь, пытаясь ох­ватить необъятное: работать, гото­виться к защите диплома и успевать поговорить со своей ненаглядной.«Да-да, я и есть ненаглядная, — в очередной раз подколола его Тина. - Еще раз произнеси это вслух, нена­глядная в прямом смысле слова... Ты меня ни разика не видел», — так она подтрунивала над Денисом.

«Как странно... — размышляла она однажды ночью. Ей не спалось, при­шлось подняться и заварить свежего чая с мелиссой. Она стояла на балконе, обхватив теплую кружку обеими рука­ми, и всматривалась в темноту. — Как странно, первый раз в жизни я встре­тила человека, настолько остро меня чувствующего и способного понять ме­ня с полуслова, да что там, с полувздо­ха... Господи, что же происходит? Я больше не хочу никого любить, не хочу, не могу...» Ей неожиданно при­помнилось, как в последнем разговоре с Динькой они добрались до обсужде­ния темы макияжа и нарядов. Она пы­талась понять, какие девушки нравят­ся ему больше, а он говорил, что хоро­шо все то, что делается со вкусом.

«Вэл, а как у тебя со вкусом, мне кажется, полный порядок?»

«Динь, не волнуйся, у меня все хо­рошо со вкусом, я же тебя выбрала».

Они не стали уточнять, куда и для чего... просто одновременно разулыбались — так вечером на темных ули­цах разом зажигают все фонари.

В конце концов, к пяти утра, ей удалось заставить себя поспать, прижимая к себе белого плюшевого медведя.