Лайза Хоган - Ты создала меня

Элиас Брендон не стал вводить ее в курс дела, объясняя, почему Дуг отгородился от всего мира. Он только упомянул, что после недавней трагедии его сослуживец превратился в отшельника. И добавил, что, если кто-нибудь и может найти Лу, так это Дуг Браун. Вот почему она из последних сил пыталась приноровиться к его широкому шагу.

До дома, окруженного высокими деревьями, они добрались в рекордное время. Это было здание с портиком, очень старое, построенное из камня, с трубой на красной крыше.

Нора медленно вошла в дом вслед за Дугом, краем глаза заметив, что он не остановился, чтобы отпереть дверь. В небольшой передней Дуг снял куртку, повесил ее на вешалку, освободился от грязных ботинок. Потом не глядя протянул руку за ее плащом. Не стал он и ждать, пока она скинет мокрые туфли, прежде чем последовать за ним в холл. Туда выходили две двери, по одной с каждой стороны холла.

Обе были закрыты. Лестница в конце холла вела на второй этаж.

Дуг повернул направо. Они оказались в маленькой, скудно меблированной комнате. Подойдя к камину, он зажег уже подготовленные дрова.

Грея над огнем замерзшие руки, он бросил взгляд на окровавленный и грязный платок и почувствовал, что рана все еще пульсирует. Наверное, следовало бы подняться и осмотреть ее, но вначале придется выслушать рассказ женщины и избавиться от нее.

— Так в чем дело? — спросил он, стоя к ней спиной.

— Меня с детства учили, что следует смотреть на человека, который разговаривает с вами. Этого требуют хорошие манеры, — мягко упрекая его, она в то же время подумала, что холод и аскетизм комнаты отражают характер ее собеседника.

Сжав зубы, Дуг повернулся к легкой фигурке, стоявшей у дверей.

— Вы пришли, чтобы давать мне уроки хорошего тона, или хотите рассказать о дочери?

Нора прикусила губу, но легкий вызов читался в ее взгляде. Потом она опустила глаза и воскликнула:

— Ваша рука!

Дуг посмотрел на свою руку, которую он бессознательно сжал в кулак. Обвязанный вокруг нее платок промок от крови. Она капала на пол, оставляя на дереве темно-красные пятна.

Подняв раненую кисть, он прошел мимо Норы к выходу из комнаты, с явным раздражением на лице. Она быстро отошла в сторону.

— Подождите, это займет только минуту, — бросил он ей через плечо.

Наверху Дуг наклонился над раковиной и снял платок. Он поранился почти до кости. Судя по всему, требовалось наложить швы. Все, что нужно, находилось на столике рядом с раковиной, вот только неудобно делать это левой рукой.

— Разрешите мне помочь.

Дуг посмотрел в зеркало и увидел Нору.

— Я сам, — бросил он коротко и тут же уронил на пол пузырек с антисептиком, который пытался открыть.

— Я не утверждаю, что вы не сможете. — Она наклонилась, поднимая коричневую бутылку.

Открыв пластиковую коробку, стоявшую сбоку от раковины, и достав маленький квадратный пакет, Дуг взял его в зубы, но раньше, чем он открыл его, Нора перехватила пакет. Она слегка потянула его к себе, но он не отпускал. Его глаза говорили: ухаживая за ним, она мало чего добьется. Нора это поняла и только кивнула. Через минуту пакет оказался у нее в руках. Он пристально следил за ее движениями. Достав иглу и нить для сшивания ран, она положила их на маленький столик и потянулась к его руке.

— Угу. — Дуг сжал пальцы. — Еще не все.

Здоровой рукой с полки за ее спиной он достал запечатанный пакет и пояснил:

— Бактерии.

Нора поджала губы, но открыла пакет и натянула резиновые перчатки. Потом, взяв его кисть, подняла на него внимательные серые глаза.

— Теперь потерпите, поболит недолго, в самом начале.

— Вы знаете, что делать? — Он не скрывал своего скептицизма.

— Конечно.

— И делали это раньше?

— А как вы думаете? — ответила она вопросом на вопрос.

Дуг медленно распрямил ладонь. Нора глотнула воздух, положила его кровоточащую руку на свою и как бы случайно спросила:

— Как это получилось?

— Стекло. Я поскользнулся и упал.

— Тогда лучше промыть рану, вдруг там остались осколки стекла или еще какая-нибудь дрянь.

Дуг разрешил ей оттянуть края раны — открылась синевато-белая пленка, покрывающая кость.

Услышав, как она тяжко и быстро ахнула, он почувствовал некоторое удовлетворение.

— Предупреждаю, сейчас будет больно, — пробормотала Нора, выливая антисептик прямо на рану.

Он крепко сжал губы, но она ощутила только, как дрожит его рука, лежащая на ее ладони. Нора облизнула пересохшие губы, отбросила прядь волос с влажного лба и наклонила его руку над раковиной. Вторая порция лекарства омыла всю открытую рану.

— А теперь? — спросила она, затаив дыхание и провожая глазами розовую жидкость, стекающую в раковину.

— Болит адски, — ответил он кратко.

— Простите, — пробормотала она.

В устремленных на него серых глазах не было и следа извинения.

— Продолжайте, — сказал он нетерпеливо. — Можно накладывать швы.

— У вас есть что-нибудь… обезболивающее?

— Нет! Просто зашейте. Если боитесь, дайте мне и покончим с этим.

— Хорошо. В-все в порядке.

В следующие за этим пятнадцать минут трудно было сказать, кто страдает больше. Нора полностью ушла в то, что делала, ощущая всем своим существом каждый укол иглы, проходящей сквозь твердую кожу на ладони Дуга. Он терпел ее манипуляции в мрачном молчании и с крепко сцепленными зубами. Конечно, ему было больно, но никто бы не сказал этого. Наложив последний шов, Нора уставилась на неаккуратный ряд черных узелков и с сожалением качнула головой.

— Может быть, вы сделали бы это лучше, чем я.

Дуг сжал руку, чтобы скрыть дрожь.

— Дело сделано, и это главное.

Нора обмотала, несмотря на возражения, полоску марли вокруг его ладони, чтобы предохранить швы. Но когда она начала убирать следы своей работы, он кивнул на дверь и велел ей выйти.

— Я сам. Это займет минуту.

Нора была на середине лестницы, когда звук захлопнувшейся двери громко разнесся по дому. Она все-таки получила больше, чем надеялась. Теперь он знает: она не из тех, кто отступает при первой же неудаче.

Несколько минут спустя, когда он присоединился к ней, Нора сидела, сложив руки, и смотрела на огонь в камине. Он придвинул к камину свой стул с прямой спинкой, такой же, как у нее, и тоже сел.

— Ладно, послушаем вашу историю.

Нора не отводила глаз от своих рук, лежащих на коленях. Она знала, хотя он этого не говорил, что решение уже принято. В ту минуту, как он вошел в комнату, она это знала. То, что произошло наверху, не укрепило ее позиций, и она не могла понять, почему.