Марта Поттерс - Притворщица

Однако через несколько мгновений ее уединение было нарушено. Отец ребенка прошел в гостиную и тяжело опустился в большое старое кресло напротив. Розмари подняла на него взгляд.

Глаза Франклина Кэдлера были закрыты, весь вид выражал крайнюю усталость. Черты лица будто высечены из камня: высокий умный лоб, прямой нос, полные, чувствительные губы, волосы черные, как смоль, и эта привлекательная ямочка на подбородке, о которой упоминала Мелисса. Почему сестра не предупредила, что может появиться отец ребенка?

Переведя взгляд на уснувшего Дени, Розмари мысленно вернулась к событиям прошлой ночи.

— Я тут попала в переделку, — говорила Мелисса, внося в дом коляску и пакет с подгузниками. — И не знала, куда еще идти.

Розмари ощутила, как горло свела судорога.

— Это твой ребенок? — сдавленно спросила она.

Вопрос прозвучал глупо, но ведь Розмари даже не предполагала, что ее сестра беременна.

— Да, мой, — подтвердила Мелисса, и в голосе ее не прозвучало ни гордости, ни счастья. — Это не должно было случиться, — продолжила она. — Я забыла принять пару таблеток… только и всего.

— Только и всего, — повторила Розмари, пытаясь встретиться с сестрой взглядом. Интересно: раздумывала ли та когда-либо над последствиями своих поступков?

— Ты же не собираешься читать мне сейчас мораль, сестричка?

— Нет, я не собираюсь читать тебе мораль. — Розмари сморгнула с ресниц появившиеся вдруг слезинки. — Такой сюрприз для папы с мамой… — начала она и сразу же уловила в глазах сестры выражение вины. — Ты им сказала?

— Нет, не сказала.

Мелисса прошла в гостиную и рухнула в кресло, возведя очи горе.

— Я не могла… После того, что ты пережила с Абигайль, мне хотелось их подготовить…

— Понимаю, — прошептала Розмари, удивленная и тронутая чуткостью сестры.

Та была очень бледна, губы ее подрагивали от беспокойства.

— Ну, скажи, в какую переделку ты попала на сей раз?

С малышом на руках Розмари опустилась в кресло напротив.

— Все так непросто… — сказала сестра, избегая смотреть ей в глаза.

— А когда твоя жизнь была простой? Сложности — твой конек, — пошутила Розмари, старясь заставить сестру улыбнуться.

И это почти удалось. Мелисса одарила ее ослепительной улыбкой — но лишь на секунду.

— Знаю. Но в этот раз, понимаешь… в этот раз я, кажется, замахнулась на большее, чем мне по силам, — вздохнула она.

Розмари промолчала, зная по опыту, что, когда сестра находится в таком состоянии, задавать вопросы бесполезно. Мелисса сама все расскажет, когда сочтет нужным.

На руках Розмари зашевелился малыш, словно желая привлечь к себе внимание.

— Сколько ему? И… если не секрет, кто его отец? Я его знаю? — спросила она, глядя на виновника беспокойства.

— Он родился две недели назад.

— Всего две недели назад! А отец?

Мелисса откинулась в кресле.

— Его зовут Франклин Кэдлер, и он не актер, если это то, о чем ты думаешь. Ну, его мать была актрисой, однако это не считается.

— Не актер… Вот это номер! — сухо прокомментировала Розмари.

Мелисса снова широко улыбнулась.

— Он адвокат, если тебе это так уж важно.

— Адвокат! — потрясенно повторила Розмари. — Как ты умудрилась связаться с юристом?!

— Нас познакомил общий приятель. Когда я увидела его, то была поражена: высокий, стройный, потрясающие голубые глаза, глубокий задумчивый взгляд и очень сексуальная ямочка на подбородке.

Она замолчала, на губах ее появилась мечтательная улыбка. Розмари ожидала, что сестра скажет еще что-нибудь, но та, казалось, полностью погрузилась в свои мысли.

— У ребенка есть имя? — спросила наконец новоявленная тетя.

— Да. Денис Кэдлер. — Тон Мелиссы смягчился. — Но он еще слишком мал для Дениса, так что я зову его просто Дени.

— Дени, — повторила Розмари, так до сих пор и не осознавшая, что ребенок у нее на руках действительно принадлежит сестре.

Замужество и дети весьма ценились Розмари, чего нельзя было сказать о Мелиссе…

— А этот «не актер» знает, что стал отцом?

— Да, знает, — поморщилась Мелисса, потом затараторила: — Слушай, сестричка, я просто разваливаюсь от усталости и не в силах думать, не то что объяснять. Мне просто необходимо полежать пару часиков с закрытыми глазами. Эта роль матери меня уже докопала — начинаю подумывать, что я не создана для нее. У меня не было ни одной нормальной ночи с последних дней беременности.

Розмари скрыла улыбку.

— Добро пожаловать в действительность. Иди-ка вздремни, а потом продолжим разговор. Кровать в свободной комнате всегда застелена.

— Спасибо.

Мелисса поднялась с кресла и уже сделала несколько шагов к двери, как вдруг остановилась и повернулась к сестре.

— Ммм… Слушай, ты не против присмотреть за ребенком, а?

Розмари подняла взгляд от спящего младенца и улыбнулась.

— Нет, не против, — ответила она, удивленная и обрадованная тем, что говорит правду.

Она избегала смотреть на грудных детей и тем более брать их на руки с момента смерти Абигайль. Но сейчас ощущать вес маленького Дени, чувствовать его сладковатый запах было так приятно и умиротворяюще…

Розмари завороженно наблюдала, как поднимается и опускается его грудка при дыхании. Казалось, маленькое чудо, которое покоилось у нее на коленях, могло ненадолго притупить боль ее утраты и подарить — пусть очень смутное — ощущение покоя.

— Ну, Дени, — мягко произнесла Розмари, как только Мелисса вышла из комнаты, — вот мы и остались вдвоем: только я и ты. Кстати, я твоя тетя Розмари.

От звука ее голоса малыш раскрыл глазки и мгновение спустя заревел. Новоиспеченная тетя отнесла его в спальню переодеть и покормить. Затем устроила в середине своей огромной кровати, чтобы он поспал в то время, пока она будет убирать квартиру. Этим утром агент забрал готовые иллюстрации для издателя, и в доме царил полнейший беспорядок.

Мелисса нашла ее в кухню через два часа. Спросив о сыне, она налила в стакан апельсинового сока и сказала:

— Послушай, сестричка, мне нужно сегодня вечером вернуться в Лондон.

— Сегодня вечером? — Розмари нахмурилась. — Но ты же только что приехала!

Она расстроилась из-за того, что Мелисса и малыш так скоро ее покинут.

— Пойми, возможно, это изменит мою карьеру, да что там — мою судьбу! Поэтому я должна… — Она на мгновение замолчала, потом продолжила: — Я должна попасть туда как можно скорее. Я слишком долго ждала этого момента и не могу, чтобы счастье ушло от меня, как песок сквозь пальцы.