Дениз Робинс - Милая Кассандра

— Возможно, и так, но все равно ему нечем похвастаться, — настаивал мистер Вудбер. — Вчера вечером твоя дочь намекнула, что они не собираются долго ждать. Это неслыханно! — возмущенно добавил он. — Даже помолвку не хотят объявлять! Никаких объявлений в «Дейли телеграф», никаких приличий и никаких денег. Я же говорю, у него даже нет настоящей работы.

— Да, тут я с тобой согласна, Майлз, конечно, это не очень хорошо, но…

— Но — что? — раздраженно перебил ее супруг.

— Но мне кажется, они любят друг друга.

— О, только не надо этих глупостей, Дороти, — что значит «любят»?!

Женщина кинула на мужа укоризненный взгляд больших глаз, давно поблекших и потускневших.

— Но мы ведь с тобой тоже влюбились друг в друга, когда встретились на Майорке, помнишь?

Генерал поперхнулся, потом откашлялся и зашелестел утренней газетой.

— Ну, пожалуй, пожалуй. Но мы с тобой были взрослыми, разумными людьми и понимали, что делаем. А это два молодых идиота, — проворчал он. — И вообще, я не намерен выслушивать всю эту ностальгическую сентиментальную чушь. Вот что я тебе скажу: очень жаль, что этого Кевина Мартина нельзя одеть в солдатскую форму, выбрить под ноль и отправить на фронт.

— На какой фронт, дорогой? — грустно спросила миссис Вудбер.

— Не знаю, на какой. На любой. Давай сменим тему. Хватит о ней говорить. Кассандра ведет себя очень глупо. И неблагодарно, если учесть, сколько я для нее сделал.

Дороти вновь едва сдерживала слезы.

— Как бы она себя ни вела, давай не будем доводить ее до того, чтобы она сбежала из дома и тайком обвенчалась с ним!

— Ну что за чушь ты несешь? — Генерал возмущенно уставился на жену. — Что еще за романтический бред?

— Это не бред, сейчас молодым ничего не стоит взять и пожениться, и городские власти им в этом не отказывают, — возразила миссис Вудбер. — У Касс ведь не такой мягкий характер, как у меня, ты же знаешь, Майлз. Она вся пошла в отца. Мне не хочется, чтобы девочка рассорилась с нами и ушла из дома.

— А по мне, так пусть катится к черту, — буркнул генерал, который нынче утром был совершенно не в духе. — И если она такая дура, что способна с нами порвать, то мы откажем ей от дома и больше она нас не увидит.

Дороти посидела некоторое время молча, совершенно подавленная словами мужа. Ей невыносима была мысль о том, что Касс может навсегда исчезнуть из ее жизни, что она никогда не увидит внуков, если они будут, конечно. И в старости она останется совсем одна.

Теперь уже слезы градом хлынули из глаз женщины, она подхватила поднос с посудой и поспешила вон из комнаты.

Глава 2

— Дома невыносимая обстановка, долго я так не выдержу, — заявила девушка, отпив из жестяной баночки кока-колы.

День выдался удивительно теплый, утренний туман уже рассеялся. Она сидела на скамейке в Храмовых садах — парке, где встречалась с Кевином во время обеденного перерыва, — и дожевывала булочку с ветчиной. Они всегда вместе обедали, если погода была хорошей.

Хотя для Касс это был самый приятный час за весь день, но все же она сидела понуро и мрачно созерцала воробьев, прыгавших по траве, подбирая крошки. Она вытерла салфеткой губы и глубоко вздохнула.

— С тех пор как я повзрослела, он все время ко мне придирается, — добавила она. — Генерал отравляет мне всю жизнь с той самой поры, как умер мой дорогой папа, а мама вышла замуж за этого ужасного человека.

— Да, должен сказать, он у тебя действительно не подарок, — подтвердил молодой человек. — Джентльмен до мозга костей, безупречный офицер со светскими манерами, только вместо сердца у него кусок камня.

— Жалко, что мы не можем сделать ему трансплантацию сердца, — пошутила Кассандра.

Кевин обнял ее рукой за плечи. От его теплого прикосновения девушке стало намного легче, и она совсем успокоилась, когда он шепнул ей в ухо:

— Бедная моя малышка Касс, что у тебя за предки! Мои погибли, когда я был еще малышом. А тетя Милли была всегда так добра ко мне — я до сих пор по ней скучаю, — печально вздохнул юноша. — Жаль только, что она жила на ренту и после ее смерти выплаты прекратились. Тетушка говорила мне, что ничего не сможет оставить мне в наследство — даже дом, в котором она жила, ей не принадлежал. Впрочем, мне все равно пора уже самому вставать на ноги. К тому же я вообще не очень одобряю богатых наследников.

— Ты прав, — кивнула его спутница. — Я совершенно с тобой согласна. Я тоже всего хочу добиться сама. Почему бы нет? — И она с вызовом вздернула подбородок.

Кевину очень нравилось это ее быстрое движение головой, нравилось, как длинные каштановые волосы качались вокруг тонкой, изящной шейки. Ему все в ней нравилось. Для него это была любовь с первого взгляда. До встречи с Кассандрой у него была череда мимолетных подружек, но так, ничего серьезного. С Касс все было по-другому.

— Дело в том, — произнес он с сомнением, — что ты живешь сейчас в достаточно уютном родительском доме. Если же мы сейчас поженимся, то нас ждет однокомнатная съемная квартира, а денег не будет хватать даже на билеты в кино или в театр и на все те милые пустяки, которые я хотел бы тебе подарить. — Он кинул остаток недоеденной булочки в траву. Стайка воробьев, уже наевшихся, проигнорировала угощение и разлетелась. — Вот кому повезло, — заметил молодой человек. — У них уютные теплые гнездышки, они могут там сидеть себе, целоваться клювиками, ворковать, и никаких тебе налогов, никакой дороговизны. Почему мы не птички?

— Я буду твоей маленькой птичкой, дорогой, — легкомысленно откликнулась девушка, хотя на сердце у нее было по-прежнему тяжело. В голове все еще звучали утренние слова генерала. — А если серьезно, Кевин, мне правда это не важно. Пусть бы даже нам пришлось на всем экономить, главное, чтобы мы жили вместе, — добавила она. — А дома мне живется совсем не весело, знаешь ли. Генерал отравляет мне жизнь, как медленный яд. И меня убивает, что бедная бесхарактерная мама во всем идет у него на поводу, это просто невыносимо.

Ее спутник сложил руки на груди и нахмурился.

— Мама у тебя милая, но мне не очень нравится, что она мало заботится о тебе, и все из-за этого гадкого типа.

— Знаешь, мне кажется, она его любит. Уж я-то знаю, что такое любовь, — с чувством проговорила Касс.

— Только не надо меня равнять с каким-то генералом Майлзом Вудбером, ради бога! — воскликнул Кевин, поморщившись. — Меня любить — это совсем другое дело.

Ее теплые карие глаза улыбнулись.

— Хочешь меня убедить, что ты не такой гадкий?

— Нет, конечно, я блестящий начинающий писатель, честный, у меня доброе сердце, и девчонки выстраиваются за мной в длинную очередь.