Джоанна Троллоп - Любовь без границ

Спускаясь по обновленной лестнице, Джеймс скоро уловил с кухни заунывный гундосый вой, который сходит у современной молодежи за вокальное совершенство (нечто подобное ему довелось слышать в передаче о мусульманских кварталах Северной Африки, и неслось оно из-за высоченных глинобитных стен — страшно подумать, что там происходило!). Джеймс помедлил, отлично зная, что увидит за дверью: Джосс за столом, обильно усыпанным корнфлексом, которым она только и питалась. Джосс, падчерицу. Если можно так сказать. Потому что Кейт, хотя и прожила бок о бок с Джеймсом все эти восемь лет под крышей виллы Ричмонд, упорно отказывалась сочетаться с ним законным браком.

У Джосс было маленькое бледное личико и ужасающая прическа. Чтобы не отделяться от коллектива (в смысле от женской части класса), она стригла рыжеватые, как у матери, волосы чуть не наголо и ходила с тифозным «ежиком». Тайное отвращение к содеянному заставляло ее истерически защищать свое право на модную стрижку. Из того же чувства протеста она украсила стены своей комнаты постерами рок-звезд, которые все как один напоминали уголовников, зато под кроватью прятала коробку с вырезками из модных журналов. Там, наоборот, красовались фотомодели с роскошными гривами, взметнувшимися волной цунами. Поскольку на всех были изящные туфельки, Джосс носила исключительно высокие черные бутсы на толстенной подошве и с клепками.

— Дядя Леонард опять делал за тебя уроки?

— Ну и? — Джосс демонстративно зевнула. — Я ничего не знаю. Он все знает. Проще простого.

Джеймс прикинул свои силы и понял, что не потянет.

— Где мама?

— Ну где? В «доме».

Под «домом» подразумевался приют для жертв домашнего насилия, недавно открытый одной из подруг Кейт вблизи собора Святой Маргариты. Они на пару присматривали там за детьми, но в основном выслушивали снова и снова, иногда часами. Именно там Кейт встретила миссис Ченг (в тот момент чуть не сплошь покрытую багровыми кровоподтеками и печально похожую на желто-лиловый цветок анютиных глазок), подыскала ей дешевое жилье, пристроила уборщицей к одному дантисту на Бомон-стрит, а в виде приработка взяла в помощницы по хозяйству на виллу Ричмонд. Благодарность миссис Ченг быстро переросла в слепую преданность. Она тенью следовала по пятам за Кейт, разгребая беспорядок, словно по волшебству возникавший всюду, где бы та ни появилась. Однажды Джосс довелось побывать у миссис Ченг. По ее словам, там царила стерильная чистота и застоялся не слишком приятный запах.

«На редкость неприхотливое создание, — заметил тогда Леонард. — Могла бы жить у нас в шкафу под лестницей. Там бы и варила свои рыбьи головы — в ведре для мытья полов».

Выйдя из размышлений, Джеймс сунул нос в холодильник.

— Так, что тут у нас?.. Пожалуй, я начну готовить ужин.

— Отлично!

Надо сказать, Джеймс был не в пример лучшим поваром, чем Кейт, — готовил вдохновенно и с фантазией, так что одно и то же блюдо выходило всегда по-разному, но неизменно вкусным. Она, наоборот, готовила строго по рецептам. Вкус, правда, тоже часто разнился, только, увы, в худшую сторону.

— Я купила шляпку, — вдруг сказала падчерица и вспыхнула, потрясенная собственной откровенностью, хотя это и не было из ряда вон выходящим поступком.

К покупке шляп и шляпок по лавкам старьевщиков она относилась не как к хобби, а как к тайному пороку, из той же оперы, что и сбор вырезок с прическами и туфельками. Тот факт, что в доме все об этом знают, не мешал ей с мрачным упорством хранить свою тайну.

— Правда? — осторожно удивился Джеймс.

— Угу.

— Какую именно? Можно взглянуть?

Скрипя зубами от ярости на обмолвку, Джосс подтолкнула к нему бумажный пакет с ручками, бесплатную тару из супермаркета, изрядно помятый и потертый. Шляпка была черная, бархатная, с вуалеткой, прихваченной по бокам брошками с фальшивыми бриллиантами, и, без сомнения, когда-то красовалась на головке модницы.

— Очень эффектная, — не кривя душой, похвалил Джеймс.

— Мерзость! И зачем только я ее купила?!

Горький опыт прошлого не позволял назвать Джосс лицемеркой. Джеймс ограничился советом вернуть покупку.

— Ха! — только и сказала Джосс.

— А мне в самом деле нравится. Очень… мм… сексуально. Жаль, что теперь такие не носят.

— Фу!

Не говоря более ни слова, Джеймс присел перед холодильником, чересчур маленьким для семьи из четырех человек.

— Как насчет рагу из всего, что тут найдется?

Джосс, потихоньку придвигавшая к себе пакет, пожала плечами:

— Мне все равно, я не голодна.

— Зато я голоден, и дядя Леонард, конечно, тоже. Не говоря уже о маме.

— Шляпку я верну. Она уродливая.

— Может, не стоит? — небрежно заметил Джеймс, выгружая на стол мало подходящие друг к другу компоненты будущего ужина. — Подари ее лучше маме на день рождения.

— На какой это?

— Который будет через две недели. Тридцатишестилетие.

— Ты же сказал, что это сексуальная шляпка!

— Правильно.

— И ты хочешь, чтобы я сделала маме сексуальный подарок?!

Они уставились друг на друга. Судя по выражению лица Джосс, она ощутила тошноту, вообразив Кейт в черной бархатной шляпке с вуалеткой. Джеймс тоже вообразил себе это — и у него шевельнулось в брюках. Пришлось срочно опустить взгляд на горку потемневших вялых шампиньонов.

— Делай как знаешь, — буркнул он.

Парадная дверь отворилась, послав под кухонную резкий порыв сквозняка, и со стуком захлопнулась.

— Ага! — удовлетворенно воскликнул Джеймс.

Джосс схватила пакет и судорожно запихнула в школьный рюкзак. Кейт, как обычно, не вошла, а влетела в дверь вся в каплях дождя и потому как никогда похожая на бурный водоворот. Непокрытая голова искрилась от мелкой водяной пыли, а волосы, и без того не слишком послушные, стояли копной.

— Там, снаружи, на редкость гнусно!

Сообщив это, она шмякнула у стола — не глядя — сумку с покупками, и та, конечно же, сразу завалилась набок, рассыпав по полу мандарины и даже одну гигантскую красную луковицу. Джеймс подошел поцеловать Кейт.

— Осторожнее! Я тебя намочу. Представляешь, промокла насквозь, до самого белья! Привет, Джосс!

— Советую полежать в горячей воде. С ужином я сам разберусь.

— Ладно.

— Ты откуда?

— Из «дома», откуда же еще. После Рождества всегда такой наплыв всяческих несчастных! Они и сами говорят, что боятся этого праздника больше всего на свете. Хоть бы его и не было, представляешь?

Пока шел разговор, Джеймс снимал с Кейт мокрое пальто, отклеивая его, как шелуху с луковицы.