Эмма Дарси - Повелительница грез

— Вы говорили обо мне, — произнесла она без тени сомнения.

Брат с горечью взглянул на нее.

— Он спрашивал о тебе, — с деланым безразличием ответил Алан.

— Нет, не только. Ты что-то скрываешь. — Она нахмурилась, припоминая услышанные обрывки разговора. Он закончился внезапно, после того как Алан сказал что-то о риске, связанном с нарушением комендантского часа, особенно если речь идет об одинокой женщине. — Чего он хотел, Алан? Скажи мне…

— Прошу тебя, забудь об этом! — раздраженно крикнул он.

— Я хочу знать. Я имею право знать, — не уступала она. — Не забывай, мы оба отвечаем за группу.

Он заставил себя остановиться, но ярость буквально рвалась из него. Глаза блестели неистовой злобой.

— Я никогда не позволю своей младшей сестре пресмыкаться перед Луисом Мартинесом! — процедил он.

Снова гордость.

Было вполне очевидно, что Луис превратил сделку с автобусом в нечто личное. Очень личное. И опять это ее вина.

Шонтэль глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Она должна обо всем договориться. Сорвать сделку — это несправедливо по отношению к Алану. Кроме того, группа ожидала от них обоих решительных действий. Думать было нечего.

— Я не ребенок, — напомнила она. — Мне двадцать шесть лет, и я сама могу позаботиться о себе.

Алан закатил глаза.

— Разумеется, можешь! Как и два года назад, когда сообщила мне, что уходишь от Луиса.

— И ушла. Но сейчас нам нужна его помощь, — настаивала она все с той же горячностью. В этом деле и впрямь было много личного.

— Ты не хотела возвращаться в Южную Америку. Тебя бы здесь сейчас не было, не заболей Вики в самый последний момент. И в Буэнос-Айресе ты места себе не находила.

Щеки у нее запылали от негодования.

— Я поехала как твой помощник. Это моя работа. — Она резко встала из-за стола. Решение принято. — Я пойду и поговорю с ним.

— Нет, не пойдешь!

— Луис Мартинес был твоей последней надеждой, Алан. Два года назад он наверняка дал бы тебе этот автобус! Все дело во мне! Я должна договориться с ним.

Алан пытался возражать.

Шонтэль не уступала.

Ничто не могло остановить ее: ни комендантский час, ни опасность, казавшаяся ей довольно-таки призрачной, учитывая, что отель «Плаза» был буквально за углом, ни беспокойство брата. Слишком долго она жила с ощущением вины и стыда. Два года ее терзали воспоминания, которые она не могла похоронить, вычеркнуть из памяти. Луис Мартинес желал встречи с глазу на глаз. Так пусть эта встреча состоится. Пускай.

Может быть, она договорится. Хотя бы об автобусе. Она обязана сделать это. Ради Алана.

Глава 3

Издалека все кажется просто, о чем бы ни шла речь. Шонтэль смотрела на дверь, ведущую в номер Луиса Анхеля, и сердце у нее готово было выскочить из груди. И в номере наверняка есть кровать…

Нет, она не забыла его. И вряд ли забудет. Луис Анхель… Его имя всегда было для нее нежным дурманом. Темный ангел, подумала она. Дрожь пронизала ее. Ей недоставало силы воли, чтобы поднять руку и постучать в дверь.

Она стояла, пытаясь совладать с собой. Инициатором встречи был он. Вероятно, он хотел доказать ей, что это она была проигравшей, а не он.

Каким-то образом она должна пройти через все это, даже если придется унижаться, неважно. Помни об автобусе, твердила она себе неистово. Ты должна его достать.

Если Луис ожидал увидеть женщину, одетую в вечернее платье, то он ошибался. Темно-красная футболка с логотипом «Амигос туре» и брюки цвета хаки с множеством карманов ясно давали понять: визит будет деловой.

Дверь открылась.

Это был он, из крови и плоти, перед ней. Его густые, зачесанные назад волнистые волосы оставляли открытыми скульптурные черты лица. Лицо его, казалось, излучало энергию. Глубоко посаженные глаза притягивали к себе.

Шонтэль словно приросла к полу, не в силах ни дышать, ни говорить, ни о чем-либо думать. У нее стучало в висках. Во всем теле она ощутила внутреннюю дрожь. Руки нервно сжались, ногти впились в ладони. Сердце билось с такой силой, что его удары протяжным эхом отдавались в ушах.

Она хотела его. Она все еще хотела его.

— С возвращением в мою часть света.

Его голос вернул ее к реальности, заставив вспомнить, ради чего она пришла. Она любила этот голос, низкий, обволакивающий. Но сейчас в нем ощущалось безразличие и не было тепла. Вежливая улыбка. Эти чувственные губы, некогда соблазнявшие ее с такой страстью, теперь изогнулись в сардонической усмешке. Темное пламя глаз обжигало яростью, не оставлявшей никакой надежды.

Он шагнул в сторону, давая ей войти и осмотреть его владения. Игривая усмешка была на его лице. В какой-то момент роскошный номер отеля «Плаза» показался Шонтэль островком дикой амазонской сельвы — она почувствовала первобытный страх. Всюду жаждущие крови летучие мыши-вампиры, большие черные тарантулы, готовые наброситься на свою добычу…

— Ты боишься?

Тон был насмешливым. Луис смотрел на нее с презрением. Именно это помогло ей.

— Нет. А должна? — с вызовом спросила она, проходя в гостиную. Он закрыл за ней дверь. Зловеще щелкнул замок.

— Латиноамериканцы — народ горячий. Особенно отвергнутые любовники, — напомнил он все так же насмешливо.

— Много воды утекло с тех пор, Луис, — ответила она непринужденно и направилась к огромному окну гостиной.

Потрясающий вид ночного Ла-Паса не слишком волновал ее. Она пыталась сохранять дистанцию между собой и мужчиной, который явно решил поговорить о прошлом. А это к добру не приведет.

— Должна сказать, ты такой же энергичный, — заметила она, заставив себя улыбнуться. — Похоже, жизнь благосклонна к тебе.

— Могло быть и лучше, — ответил он, мрачно наслаждаясь каждым ее движением, что усугубляло опасения Шонтэль.

— Я думала, ты уже женат, — добавила она, пытаясь возвести барьер добродетели между ними.

Из-под белой рубашки, явно не без умысла застегнутой лишь наполовину, виднелась его широкая, смуглая грудь. Закатанные до локтей рукава подчеркивали силу обнаженных рук. Сама мысль о том, что жена могла знать его лучше, чем она, была ей ненавистна.

— Нет. Я не женат. Не довелось.

Эти равнодушные слова, казалось, пронзили ее сердце. Неужели она совершила ошибку? Ею овладело смятение. Она резко отвернулась к окну, чтобы скрыть вызванное словами Луиса замешательство и делая вид, будто пейзаж за окном приводит ее в гораздо большее волнение.

Разумеется, он лгал. Он был помолвлен с дочерью Гальярдо и до, и уже после их встречи два года назад. Он вынужден был лгать. А она, Шонтэль, верила, будто она единственная женщина, что-либо значившая для него, в то время как существовали еще две, предъявлявшие на Луиса свои права.