Уитни Гаскелл - Настоящая любовь и прочее вранье

– Честно говоря, собирался задержаться в Нью-Йорке еще на пару дней, но в Лондоне ждут кое-какие дела, поэтому пришлось вернуться ближайшим рейсом, а свободные места были только здесь. А вы? Часто летаете? – в свою очередь осведомился Джек, и в его голосе мне послышались почти пренебрежительные нотки.

– Имеете в виду – в Лондон?

– Нет, в трюме. Или вы такая поклонница их… что это? – пробормотал он, ткнув вилкой в горку красной вязкой массы на тарелке. – Спагетти с фальшивой курицей?

– О, вы, я вижу, оптимист. Настоящие спагетти подают исключительно в первом классе. Это какая-то дешевая паста, – возразила я. Джек рассмеялся. Хороший смех. Искренний и трогательно-бесхитростный.

– А чем вы занимаетесь, когда не обедаете имитацией пасты? Живете в Лондоне? – продолжал расспрашивать Джек.

– Нет, в Нью-Йорке. Лечу в Лондон по делам. Пишу для журнала обзоры о путешествиях, – пояснила я и замялась, заметив его заинтересованный взгляд. Моя работа… вернее, то, как я ее подаю, неизменно производит подобный эффект на окружающих. Новые знакомые мгновенно предполагают, что я то и дело оказываюсь в экзотических местах, ужинаю в самых роскошных ресторанах за счет издательства, а потом высказываю свое мнение в свободной дискуссии.

– В самом деле? Может, я читал что-то из ваших работ? – оживился Джек.

А вот эта тема обычно самая скользкая. Потому что моя работа несколько менее гламурна, чем представляется всем на первый взгляд. Я пишу не для «Вог», «Гурме» или хотя бы фирменного журнала авиакомпании.

– Сомневаюсь. Я… э… работаю на журнал, который называется… – начала я, но тут же осеклась. После трех лет работы мне все еще нелегко было произнести название. – «Сэси синьорз».

Джек с недоумением приподнял брови, и мне стало ясно – он в жизни о таком не слышал. Да и кто слышал?

– Это издание для пенсионеров, – пояснила я.

– Значит, вы пишете статьи с советами, как путешествовать с кислородной маской, и приводите списки ресторанов, в которых можно поужинать в три часа дня?

Я хихикнула. Вообще-то я не склонна хихикать, тем более что для дамы амазонских габаритов это не слишком привлекательная привычка, – но совладать с собой не смогла.

– В общем, да. Скажем так: в каждую статью приходится включать сведения о том, имеется ли доступ для инвалидов и престарелых в определенные рестораны, отели и на аттракционы и подают ли завтрак ранним пташкам.

– Видите ли, я – поверенный и целыми днями сижу взаперти в небоскребе. Получать деньги за путешествия – да это просто фантастика, – вздохнул Джек.

– Полагаю, вы были бы правы, если бы речь шла о действительно интересных местах. Но не я выбираю маршруты, а журнал ориентирован почти исключительно на путешественников с ограниченными возможностями в пределах страны. Знаете, те города, куда можно добраться без особых затрат: Сан-Антонио, Орландо, Миннеаполис, все в таком роде.

– А Лондон?

– Сама не понимаю, как удалось уговорить редактора на эту авантюру. Я наплела ему, что за границей доллар имеет очень сильные позиции, хотя, честно признаться, сама не знаю, что это означает. А вы? Летите в Лондон по делам?

– Нет. Я там живу. Вот уже несколько лет, как перебрался из Америки, – пояснил Джек.

– Правда? Моя лучшая подруга тоже переехала в Лондон, и ей очень нравится, хотя она считает, что англичане не слишком любят американцев.

– И она совершенно права, – подтвердил Джек. – Я тоже сыт этим по горло. Каждый раз, когда заходит речь о политике, мне приходится защищать действия американского правительства, не только в настоящее время, но и в любой исторический период за последние двести лет. Иногда, что бы я ни говорил, все-таки подозрительно напоминаю Кевина Кляйна и «Рыбке по имени Ванда»: помните то место, где он говорит, что без Соединенных Штатов Англия была бы самой крошечной провинцией Германской империи?

Я засмеялась, но тут же отвлеклась, протягивая стюардессе поднос.

– А как вы оказались в Лондоне? Работаете на американскую фирму?

– Нет, – покачал головой Джек. – Раньше у меня имелась практика на Манхэттене: я был одним из младших адвокатов в «Клиффорд Ченс», но когда машина большой конторы перемолола меня и выплюнула, года полтора назад, я согласился на должность поверенного «Бритиш фармасьютиклз».

Я уважительно покивала, поскольку когда-то сама собиралась стать юристом, но быстро остыла, узнав, что метод пыток, применяемый Джоном Хаусменом в «Бумажной охоте», не был плодом воображения сценариста.

– И что вы там делаете? – допытывалась я.

– Возглавляю юридический отдел, – скромно объяснил он, явно противореча прежнему утверждению о том, что не преуспел в адвокатуре. Очевидно, он успел сделать успешную карьеру, а теперь намеренно преуменьшал свои достижения: странная черта для поверенного. Большинство моих знакомых адвокатов, особенно те, кому удалось устроиться в крупную фирму, так благоговели от сознания собственной значимости, что из кожи вон лезли, лишь бы уведомить об этом окружающих.

– Вот это да! – поразилась я. – Должно быть, вы действительно профи экстра-класса, если поднялись так высоко: я имею в виду для парня вашего возраста.

– Ну что вы, на самом деле мне уже шестьдесят два. Просто инъекции ботокса делают чудеса. Куда только годы деваются! – заверил он с очередной улыбкой. – А вы? Вам нравится ваша работа? Я всегда завидовал людям творческих профессий.

– Не знаю, насколько она творческая. Скажем, так: мы с редактором имеем противоположные точки зрения на то, какой должна быть моя колонка, и в этой битве я побеждаю крайне редко.

Редко? Не то слово! Мой редактор Роберт Волчик, просматривая гранки, злоупотребляет красным маркером; в результате материалы выглядят так, словно смертельно раненные страницы истекли кровью. Честно говоря, мой литературный стиль – несколько нервный и дерганый (Роберт предпочитает именовать его «резким» и «саркастическим»), но я искренне не понимаю, в чем проблема. Вся необходимая информация, как правило, включена в статью, особенно насчет завтрака для «ранних пташек» и гостиничного обслуживания. Кроме того, я люблю вспоминать пару анекдотов о городе, попавшем в сферу моего интереса. Роберт же борется с моими красочными комментариями, требуя, чтобы колонка состояла из сухого перечисления отелей, ресторанов и достопримечательностей. Тоска, тоска, тоска…

– Скажем, так: в мои обязанности входит посетить музей, посвященный исключительно «Доктор Пепперу», а я не могу и намекнуть на абсурдность этой затеи, – пожаловалась я. – Роберт не пропустит даже самой доброжелательной шутки.