Исцелю тебя - Кира Алиева

Я ускорил шаг и приблизившись к Лане, сел на карточки у её ног. Она притихла и медленно подняла голову. Слезы в любимых глазах разжигали моё нутро кислотой, настолько было невыносимо видеть её такой.

— Милая, не плачь. — я нежно взял её лицо в руки. — Любимая, расскажи мне, что стряслось?

Лана, всхлипывая, молча вытащила из кармана цветную палочку, похожую на обломок пластиковой ложечки для кофе.

Я в недоумении смотрел на эту непонятную мне штучку. Явно что-то женское, вон, с одного краю розовенькая, женский цвет по умолчанию. Нигде ни надписей, ни других каких подсказок, ближе к белому краю две полосочки какие-то и всё. Ну что ж, видно не только у меня с намёками плохо.

— Лана, что это?

— Дим, я беременна, — выдохнула Лана и снова разревелась.

Я на мгновение впал в ступор. Беременна? Моя девочка беременна? Любимая ждёт от меня ребёнка? Эти мысли вызвали во мне такую эйфорию, что мне захотелось взлететь. Ликование обрушилось на меня, я даже не знал, как словами выразить весь переполняющий меня восторг, тупо завис в молчании, но Лана расценила его по-другому, как моё недовольство.

— Что мне делать, Дима? Я правда этого не хотела, — и она ещё горше заплакала.

Да, я тоже пока не планировал малыша, мы всегда предохранялись, но случается ведь, что и презики рвутся или просто некачественные попадаются. На тот момент у меня даже мысли не проскользнуло, что ребёнок не мой. Мой он! Только мой. И Лана моя. Моя любимая и единственная, так же как и я у неё единственный и любимый.

— Как что делать? А что делают люди, когда беременеют? — я проникновенно посмотрел на неё.

— Аборт? — выпалила она на одном дыхании.

— Какой аборт, Лана? Ты что такое говоришь? Хочешь убить нашего ребёнка? — при мысли о том, что кто-либо может навредить моему будущему малышу, меня охватило такое бешенство, что Лана невольно отшатнулась от меня. Наверное, испугалась моего взгляда. Но это не суть, я никогда не позволю убить своего ребёнка. Никогда и ни за что!

— Что же мне тогда делать, Дим? Я не могу сейчас рожать. Мне нельзя.

— В смысле нельзя? Ты чем-то болеешь? — тут же забеспокоился я.

— Тьфу на тебя, какое болею, всё у меня хорошо, — быстро так ощетинилась Лана, аж слезы вмиг высохли.

— Тогда в чем проблема?

— Как в чем? Я не могу сейчас, мне очень рано. Я только на втором курсе учусь. В общежитии живу. Если возьму академический, не представляю даже, как потом всё наверстаю, сам знаешь, как трудно мне некоторые предметы даются. А ещё, если возьму академ, то меня выселят из общежития, я к матери и её алкоголику мужу в глушь не вернусь, тем более с малышом! — истерично прошептала Лана, повышая голос до визга.

— Милая, а кто тебя просит вернуться? Это наш ребёнок, и я тебя не оставлю. Мы с тобой поженимся, ты ко мне переедешь. Прости, что делаю предложения так, на ходу, я планировал всё по-другому, но такие события требуют кардинальных мер.

По мере моих слов глаза Ланы расширялись в таком удивлении, что мне стало даже смешно. Но я смог сдержаться.

— Лана, любимая, ты выйдешь за меня замуж? — я и так стоял на коленях, поэтому решил, что сейчас вполне удобный момент произнести эти слова.

— Ты правда женишься на мне? Не бросишь? — счастливо улыбаясь, воскликнула Лана, — Боже, с ума сойти, у меня теперь будет столичная прописка! Я так рада, так рада!

И я рад. Был. Пока не услышал её последние слова. Она что, сейчас серьёзно? Думает о какой-то прописке, в то время как у нас тут, вообще, о будущей совместной жизни вопрос?

— Прости, конечно, но при чем здесь столичная прописка? Ты вообще слышала, что я тебе предложил?

У меня в голове её слова не укладывались.

После моих слов Лана резко притихла, счастливая улыбка сошла с губ, она скромно опустила глаза, вновь становясь нежной ранимой девочкой. Что за метаморфозы такие? Этот момент меня и в самом деле напряг. И сразу вспомнился инцидент с мамой после Дня Святого Валентина, когда Лана вот так же ляпнула ересь какую-то, а потом — раз! — и снова сущий ангелок.

— Любимый, ты неправильно понял, я так счастлива, что жду от тебя ребёночка, что скоро стану Орловой, поэтому совсем с ума сошла. Просто, раз у меня будет прописка, значит, я всегда-всегда буду с тобой, понимаешь? Не придется бояться, что однажды мне придется уехать и оставить тебя. Этому я и обрадовалась, — она быстро чмокнула меня в уголок губ и спросила, — Скажи пожалуйста, ты же не шутил, ты меня не бросишь, правда же?

Она потянула меня к себе и, когда я сёл рядом, начала ластиться ко мне, как котёнок. Уткнувшись мне в шею, ласково начала водить по коже губами. И я снова обо всём забыл, настолько быстро и сильно могла меня завести моя любимая.

Вроде бы и не такая опытная, но такая соблазнительная. Я постоянно хотел её, а она оказалась очень страстной и голодной кошечкой. Мне безумно льстило, что я смог разбудить её чувствительность, ведь, не считая утырка-одноклассника, я был у неё единственным, с кем она спала. Добровольно и по искреннему желанию.

Нас тянуло друг к другу, причём очень сильно, настолько, что даже малыша смогли сделать, несмотря на то, что предохранялись.

Мы решили сегодня заночевать у меня, но сначало поехать в какое-нибудь уютное кафе и отметить эту прекрасную новость.

Мне хотелось бы и с мамой поделиться, обрадовать её этой новостью, но что-то меня останавливало. Я прогонял это чувство, уверяя себя: я просто не хочу, чтобы люди думали о том, что мой брак будет по залёту.

Глава 3

ДМИТРИЙ

Маме о свадьбе сказал лишь через неделю. Признался, что сделал предложение Светлане, что мы будем снимать квартиру, благо, зарплата позволяет. Пока говорил, мама сильно хмурилась, но потом, кивнув своим мыслям, сказала.

— Сынок, я тебе лишь добра желаю. Ты всё, что у меня осталось от твоего отца, которого я по-прежнему люблю, хоть он давно покинул этот мир. Поэтому скажи мне, ты уверен, что это твоя, как её там?..ах да, Светлана, любит тебя, что ей нужен ты, а не твоя зарплата и жильё в столице? Уверен, что с тобой будет и в болезни и в здравии, и в горе,