Ожог Крапивы - Галина Валентиновна Чередий

— Да я ничё… — сдал назад любопытный не в меру пацан. — Он ходит мрачный, не здоровается даже, ты вон тоже злой.

— Еще заплачь. — огрызнулся я. — Дело тебе какое?

Я не злой. Я — озабоченный. И в кои то веки не тем, в ком сегодня пристроить член попарить. У меня друг ёбнулся на всю голову. На девке. Причем по-жесткачу и до такой степени, что мне прямо ссыкотно, не организует ли он сам себе в ближайшее время небо в клеточку. Ведь преследовать женщину и откровенно домогаться, а то и чего похуже — это статья и пиздец какая поганая причем.

И, сука, не помогает же ничего. Я же почти с самого начала просек, что с Зимой начала какая-то реальная херота происходить, с того момента, когда он, не пойми с чего, за этой новенькой кучеряшкой в подъезд ломанулся и вернулся оттуда с прихреневшим видом. Как будто по башне удар словил такой реальный, что не сразу и всасывает где он и че происходит вокруг. И понеслась.

Я два дня в больничке отдыхал после стрелки с Самвеловскими, а вышел и не узнал друга. Темыч весь как под бешеным напряжением ходить стал и это после того, как я, по его же запросу, конкретных таких давалок подогнал и поляну с бухлом организовал. Это же первое дело для мужика для наведения порядка в башке — нажраться и хорошенько потрахаться. Подраться, так чтобы отлежаться пришлось дней несколько, тоже хорошо работает, просветление наступает мигом.

Но, как выяснилось — это не вариант для Зимы. От бухла он только все больше мрачнел, на девку тупо не повелся, хоть она сама на него лезла. А насчет подраться… Ну так он и отметелил следующим же вечером неизвестного смертника на белом "Мерсе", что имел несчастье привезли блондинистую причину его шизанутости домой и полезть сосаться с ней же на крыльце.

Я видел Зиму всяким. И просто злым и вообще в пипец какой ярости, но таким — нет. Потому что, это как не он был тогда, а реально демон из, мать ее, преисподней. Глухой ко всему и готовый в натуре убивать. Вот и чего теперь с ним делать?

Темыча климануло походу намертво на новенькой, а она та еще штучка под стать ему и так же наглухо вбила в свою бошку кучерявую — Зима ей не пара. А с другой стороны, понять могу я немного. Ее в смысле. Артем же кого хочешь при желании шутя обосраться может заставить, просто зыркнув исподлобья, а тут то уже никакие не шутки. Эх, не думал я, что стану свидетелем подобного. Артем Зимин, что сроду никогда с девками ничего серьезного не мутил, в отличии от меня даже, влипнет по самые помидоры, да еще сходу и в ту, кому он ни разу не нужен. Хотя, это не факт конечно, бабы — это же такие существа … временами хрен проссышь че у них в мозгах творится.

— Жрать хочу. — вздохнул я тоскливо и снова потер пустое брюхо, а так и стоявший рядом насупленный Полторашка тут же оживился.

— Я тоже! Крапива, а пошли на Фрунзе, там найдем где перехватить.

Это тебе, с бараньим весом и бездельем, перехватить хватит, а мне после тренировок реально хавать от пуза надо, за массой следить и в форме себя держать. Быть совладельцем качалки и спорт-зала — это конечно не чисто фейсом и телом торговать в качестве рекламного актива, но то, как ты выглядишь все же крайне важно. Кто захочет заниматься у какого-нибудь пельменя-жиробаса или дрыща — плюнь и переломиться. Но родаки на дачу на все лето срулили, искать сегодня отзывчивую женскую особь, что чего-нить сварганит, прежде чем даст себя на спину завалить, уже поздновато, а самому у плиты топтаться — влом. Да и мозги пивом прополоскать внезапно хочется, авось после умная мысля, что делать с придурью Зимы придет.

— Погнали. — согласился я, поднимая задницу с лавки.

Мы прошли дворами и уже минут через десять были на Фрунзе, где к вечеру всегда движняка хватало. Здесь всяко-разных забегаловок кучно понатыкали. И пожрать где есть, даже не рискуя отравиться, и побухать в уютной обстановке и подергаться под музло. Молодежь с района, желающая погулять и культурно отдохнуть сюда тянулась, да и из других мест приезжали.

Короче, мне то и дело приходилось руки жать, да кивать, здороваясь со знакомыми, что еще не решили где сегодня осядут. Однако, толпа перед тем самым новым гриль-баром, о котором уже слыхал от пацанов, озадачила. Это что же, у нас все резко так по курятине бройлерной оголодали?

(Напоминаю, что действие происходит в условных девяностых, когда все некоторое время обстояло именно так. — прим. автора)

Не, оно понятно, что эти сами прозрачные карусели-печи, в которых птичек и жарят еще для большинства народа невиданное зрелище, пахнет все пипец как, аж желудок сразу в позвоночник вгрызается и вкусно все реально. Опять же, обстановка такая вся внутри не совковых столовок уже, уголки с диванами кожаными, стены там цивильные, отделка под евростандарты, зеркала, светильники, музыка, выбор бухла, девчонки смазливые между столами бегают.

Но вот чтобы торчать в очереди хрен знает сколько ради жареной курицы и посидеть на мягких диванчиках под музло? В конце концов, вон долбаные ножки Буша на каждом углу продаются. Купил, хернул сам себе на сковородку со специями и готово. Не гриль, да, но я хавать хочу поскорее, а не на шоу куриных покатушек посмотреть.

— Да ты долбанулся? — скривился я, тут же пожалев, что не пошел сразу домой, а поперся сюда. — Мы и до завтра внутрь не попадем.

Уже хоть бутер успел бы сожрать, а сейчас в пузе мало того, что пусто, так еще и слюной давись от ароматов.

— Крапива, ты че? Тебя по-любому без очереди пустят. — лукаво зыркнул Полторашка. — Вон на дверях Леший стоит наш, не видишь что ли?

И правда, в дверях торчал, возвышаясь над большинством страждущих жратвы Леха Лестников — Леший, один из наших парней с района, что бесплатно таскали железо в зале в обмен на любую помощь. Завидев меня, он расплылся в улыбке и призывно замахал рукой.

— Крапива! Подваливай давай!

В толпе кто-то забухтел, но сразу и стих под его тяжелым взглядом. Я же, пытаясь рассмотреть кто это там выступить хотел, нашарил глазами яркое пятно огненно-рыжих волос одной из девиц в толпе. Само собой, тут же вскользь оценил и остальное, насколько это с тыла