Фиктивная жена для бывшего - Анастасия Градцева

не могла, а он каждый день повторял мне, как сильно любит.

Господи, какой же наивной дурочкой я была…

Стиснув зубы, я рывком надеваю на безымянный палец кольцо, и оно садится как влитое.

– Надо же, как раз… – растерянно бормочу я себе под нос.

С кольцами у меня обычно проблема, пальцы тонкие, сложно подобрать то, что не будет сваливаться.

– А что тебя так удивляет? – хмуро спрашивает Дамир. – Оно пятнадцать с половиной. Я помню твой размер. Садись, нам пора ехать.

Он открывает мне дверцу лимузина, я неловко устраиваюсь на заднем сиденье, а он садится с другой стороны. Подальше от меня.

Пока мы едем, в салоне царит ледяное молчание. Я машинально кручу на пальце кольцо и против воли думаю о том, что украшения, которые дарил Дамир, всегда идеально мне подходили. Кольца, серьги, браслеты, подвески, золотые часы… Их было так много, но все осталось в той квартире, где мы жили. Я не забрала ничего из этого. Ушла с одним чемоданом.

А Дамир даже не приехал попрощаться. Квартиру мне открыл его дядя Рустам, оглядел меня с презрительной усмешкой и заявил, что дает мне десять минут на сборы. А когда я расплакалась, желчно добавил:

– А чего ты хотела? В жены ты ему не годишься, а подстилки у моего племянника долго не держатся.

Мне все казалось, что это какая-то ошибка, что мы друг друга не поняли, и я поехала искать Дамира возле офиса. Пропуск у меня забрали, так что внутрь я не могла зайти, приходилось караулить у входа. Его машина приехала ближе к вечеру, но едва Дамир меня увидел, как изменился в лице.

– Проваливай, – прорычал он. – Или я тебя нахрен придушу.

А потом развернулся и зашагал в офис, не обращая на мои слезы никакого внимания.

Кто бы мог подумать, что через два года мы будем ехать в одной машине и он будет со мной разговаривать этим ледяным безжалостным тоном.

Лимузин мягко тормозит, Дамир выходит первым, подходит к моей двери, распахивает ее и придерживает, а потом привычным жестом протягивает мне руку, чтобы помочь выйти.

Он всегда так делал, когда мы были вместе, и сейчас снова обращается со мной с этой безукоризненной вежливостью.

Но я замираю испуганным зверьком и не могу заставить себя коснуться его ладони.

– Я сама выйду, – глухо говорю я. – Убери руку.

Дамир меняется в лице. А потом смотрит на меня и раздраженно сообщает:

– Прекращай ломать комедию, Лера. Обопрись об меня и выйди из машины.

– Не хочу. Отойди. Я лучше сама.

– Лера… – цедит Дамир сквозь зубы. – У меня кончается терпение. Еще секунда, и ты едешь домой. А я разрываю договор.

Как бы мне хотелось, чтобы я могла такое себе позволить!

Но мне нельзя.

Леша. Я должна думать про Лешу.

Делаю вдох и выхожу из лимузина, опираясь на руку Дамира, и от того, насколько привычным получается это движение и как знакомо ощущается его твёрдая теплая ладонь, грудную клетку стискивает болью.

– Молодец, – равнодушно бросает Дамир. – Можешь, когда хочешь. А теперь бери меня под руку и попробуй изобразить радость.

Я поднимаю взгляд и смотрю прямо в его темные жестокие глаза.

– Я тебя ненавижу, – шепчу я с нежной улыбкой.

– Страстный взгляд тебе удается отлично, моя дорогая невеста, – говорит он с холодной усмешкой. – Но с остальным еще надо поработать. А теперь идем. Нас уже заждались.

Едва мы заходим на последний этаж бизнес-центра, где проходит презентация, меня сначала оглушает шум, а потом ослепляет сверкание фотовспышек. Дамир придерживает меня за локоть и сквозь зубы бросает «Улыбнись».

Я принужденно улыбаюсь, позируя журналистам, а потом иду дальше за Дамиром, чувствуя, как в животе собирается ледяной комок. Я не в первый раз присутствую на мероприятии подобного уровня, последний год я часто представляла наш фонд на всяких благотворительных балах, но там я была на работе. Там мне не надо было изображать, что я влюблена в человека, которого отчаянно ненавижу.

– Позвольте представить вам мою невесту, – прохладно улыбается Дамир очередному человеку в дорогом костюме и кивает на меня. – Валерия Матвеева.

– Очень приятно, – заученно, как попугай, повторяю я.

Нас вежливо поздравляют, сыплются светские фразочки, круглые и скользкие, как камушки в ручье, и мы переходим к следующему человеку.

Все это похоже на какую-то бессмысленную карусель, в центре которой Дамир движется с естественной лёгкостью. Он смеется, обменивается рукопожатиями, приобнимает меня за плечи, в общем, ведет себя как хозяин.

А я…

Я хочу только одного: чтобы это поскорее закончилось.

– Ты напряжена, – недовольно цедит Дамир, когда мы наконец обходим по кругу весь зал. – Постарайся получше изобразить влюбленность.

– Не могу.

– Почему?

– Может, потому что я не актриса? – огрызаюсь я.

Дамир неприятно усмехается.

– Один раз ты сумела убедительно сыграть, что без ума от меня. Не вижу причин, по которым ты не можешь это сделать еще раз. Тем более за достойное вознаграждение.

Я замираю.

– Что?!

Его злые слова словно вскрывают ту рану, которую я давно считала зарубцевавшейся. Но судя по тому, как больно мне становится, это не так.

Дамир морщится и повторяет:

– Говорю: я заплатил за твою игру немалую сумму. Пора начинать ее отрабатывать.

Я хочу сказать ему, что я про другое, хочу вернуть его к словам о моем якобы притворстве, но Дамир не дает мне этого сделать. Он наклоняется к моему уху и шепотом приказывает:

– Улыбнись. Живо. Или последствия тебе не понравятся.

Я выдавливаю из себя искусственную улыбку, а Дамир, как будто этого ему показалось недостаточно, разворачивает меня к себе и проводит кончиками пальцев по моей щеке. У него горячие руки. Всегда такими были. А у меня наоборот холодные, и Дамир часто дразнил меня ледышкой.

В той, в прошлой жизни.

А в этой он с фальшивой заботливостью спрашивает: – Устала? – и убирает выбившуюся из прически прядь волос мне за ухо.

От этого знакомого, давно забытого касания меня сотрясает дрожь.

– Н-нет, – выдавливаю я.

– Правильный ответ, моя дорогая невеста, – сообщает Дамир, а затем, словно ничего не случилось, одаряет меня своей расслабленной, идеальной улыбкой и разворачивается к кому-то из гостей.

Я цепляю с подноса официанта бокал шампанского, но не пью его, а стискиваю в дрожащих пальцах. Просто чтобы было чем занять руки.

На сцену у дальней стены зала подают свет, туда поднимается ведущий, и начинается официальная часть презентации. Я стою возле Дамира, улыбаюсь, держу свой бокал и изо всех сил пытаюсь справиться с тем, что меня колотит.

И, конечно, Дамир это