Довод для измены - Ария Тес

— Что на кухне?

Жмет плечами и устало отпивает из горлышка.

Повисает неловкое молчание. Мы с ним явно пошли не по той дорожке, раз потеряли все то, что нас когда-то связывало, и это до боли печально… Я же помню, как в детстве мы постоянно говорили: он рассказывал мне про зверей и про лес, который обожал. Про молодость бывало. Про свою учебу в школе, или вспоминал какие-то смешные истории; как мы строили вместе скворечник, наконец! Его столько всего интересовало когда-то, и когда-то он не мог представить себе, что будет тратить свою жизнь на то, чтобы сидеть и смотреть «ерунду»…

Ладно…неважно это уже. Он не хочет ничего менять. Сколько бы я не пыталась его расшевелить — ни в какую, а значит его все устраивает, мне же надо повзрослеть и понять: невозможно спасти того, кто не хочет быть спасенным.

Но может быть получится хотя бы порадовать?

— У меня новости.

Папа вдруг резко смотрит на меня, как-то комично-жалобно строит бровки и шепчет.

— Пожалуйста, только не снова новости…

Что?!

Хмурюсь глупо, головой дергаю, а он вздыхает.

— Прости. Просто…неважно. Говори.

— Я поступила на переводчика!

Знаете? Кажется, у меня действительно получилось его порадовать, потому что я вижу, как в момент отец загорается, улыбается широко-широко и отставляет бутылку.

— Серьезно?!

— Да! Представляешь?! На бюджет!

— Женечка! Молодец!

Папа сгребает меня в обнимку, и я уже думаю: вот оно! То самое чувство родительской любви и теплоты, как вдруг его у нас отнимают.

— Что это вы тут обнимаетесь, а?!

Я ненавижу в своей мачехи даже голос.

Если я сказала, что Мила — любопытная Варвара, а я взяла светло-голубой цвет глаз и ямочки от папы, то именно эта черта досталась ей от своей мамаши. Как говорится, каждому свое. Только если девчонка просто навязчива, Инна — кошмар в юбке. Вечный бдитель, контролер и коршун, который стоит у тебя над душой и должен быть в курсе всего того, что ты делаешь. Еще она до жути ревнива, и когда видит, что отец обращает на меня внимание — сразу встает в позу: руки в боки, брови хмурые, взгляд горит.

Как сейчас.

Наверно, именно она и поспособствовала тому, что мы с папой общаемся так мало и странно, будто не родные вовсе. Никому не хочется слушать вечную пилежку головного мозга, я понимаю и стараюсь не злиться на папу за выбор «пассивной» позиции, и в данный момент стараюсь не злиться тоже. Он неловко от меня отстраняется и снова берет бутылку, говорит сухо:

— Женя поступила в университет.

Я поворачиваюсь на Инну. Вообще, мне очень интересно, как она отреагирует? Бывает, мне кажется, что она мечтает о моем провале. В смысле…я никого не хочу обидеть, но Мила — дура дурой. Она ленивая, не старательная и откровенно глупая, поэтому никаких академических высот никогда не достигнет, да и не стремится. Ее мечта — встретить «богатого мужика» (дословно, с сохранением жаргона мечтающего), который непременно влюбится в нее с первого взгляда, заберет в красивый замок и будет работать на нее вечную вечность. А она просто будет. Вот такая распрекрасная.

Удачи.

Я всегда поджимаю губы, когда слышу подобные разговоры из ее соседней комнаты. К сожалению, стены у нас тонкие, так что единственное, что меня спасает — хорошие наушники. Но жаловаться — грех. Слава богу, что у нас еще трешка. Да, маленькая, ну и что?! Вот жила бы с ней в одной комнате, тогда хоть вешайся.

А сейчас я хочу получить свою сатисфакцию, как бы, опять же грубо, не звучало. Считай, утерла ей нос: ну и? Что же ты скажешь?!

— У нас нет денег! — бросает вызов, но на это у меня уже заготовлен ответ.

— Я поступила на бюджет.

Говорят, вечно можно смотреть на три вещи: вода, огонь и как работают другие люди. Ничего против двух первых пунктов не имею, но предпочла бы разгружать вагоны, чтобы заменить работу на этот момент. Видеть, как мачеха покрывается красными пятнами от злости — бесценно. Еще миг, клянусь, у нее пар пойдет из ушей, как в мультиках из моего детства. Кажется, я даже слышу звучный шлепок — так я щелкаю ей по носу и да, получаю эстетическое удовольствие.

Вот так то. Выкуси.

— Это невозможно.

— Прости, Инна, но ты не решаешь, что мне делать в моей жизни, — складываю руки на груди и гордо поднимаю нос, уставившись в экран телевизора, — Мне восемнадцать уже.

— Ты живешь в моей квартире и…

— Это квартира моего отца.

Бью по-больному. Инну дико бесит, когда ей указывают на то, что власть ее также призрачна, как любые шансы не пустить меня на учебу, и теперь я, кажется, слышу свист? Пара из ушей? Да пусть у тебя хоть башка взорвется — я буду учиться! Клянусь! Буду!

— Я сказала! Отмени!

Усмехаюсь. Ага, сейчас. Бегу и падаю.

— С чего вдруг?

— Потому что я — беременна!

Голос Милы орет противопожарной тревогой. Не удивлюсь, если сейчас «Виктор» начнет подвывать…

Стоп. Что она сказала?! Резко поворачиваюсь и смотрю на младшую «сестру» широко распахнутыми глазами.

— Что ты сказала? — выдыхаю, она рычит.

— Я беременна!

Какой. Кринж.

Нет, серьезно! Я ловлю такой шок и ступор, что не могу даже отдать команду мозгу «закрыть рот». Беременна?! Ребенком?! Ей же всего шестнадцать! Куда?! Что ты творишь?!

Все эти вопросы проносятся в моей голове молнией. Не поймите меня неправильно: дети — это прекрасно, но…черт возьми! Не сейчас! Не в таком возрасте! Сначала надо встать на ноги, а уже потом думать о семье. У меня по этому поводу вообще есть четкий план: заканчиваю университет, на последнем курсе знакомлюсь с мужчиной, устраиваюсь на работу, параллельно выстраиваю с ним отношения. Год-два — свадьба; еще год-два — дети. Ни раньше, ни позже. Ведь, ну правда, куда?! Даже если отбросить в сторону, что на ногах ты вообще никак не стоишь, не то что «твердо», ты же сам еще идиот, и поступки у тебя идиотские! Мы — дети! Даже я, не смотря на недавнюю цифру «18» с торта — ребенок! А она! Вы же слышали о ее мечте?! Ну разве я не права?!

— А это точно? — осторожно интересуюсь, Мила сразу скалится, как мамаша.

— Думаешь, что я не знаю, как