Новогоднее чудо для миллиардера - Айрин Лакс

всех сторон. В шоколаде… И не скажешь, что проблем по горло! Вон как перемазан в сладостях… С головы до ног!

— Кхм…

За спиной раздается легкое покашливание. Я оборачиваюсь и застываю.

Передо мной стоит миловидная девушка лед двадцати пяти, с серьезным, вдумчивым взглядом, не лишенном любопытства. Симпатичное личико окружено вуалью взлохмаченных темных волос.

Пухлые губки серьезно сомкнуты, а в синих глазах еще плещется дымка сна.

Я замираю, разглядывая девушку, не ожидал, что появится… такая… воздушная, легкая, притягательная.

На ней надета симпатичная пижама — красная кофточка с изображением новогоднего леденца и милейшие короткие шортики — тоже красные, в белый горошек. На ногах — теплые носочки, в бело-красную полоску.

Словом, она выглядит, как тот самый леденец, который я был бы не прочь попробовать на вкус.

Мне хочется ее куснуть, чтобы проверить: такая ли она сладкая, какой кажется?

С такой девушкой я бы зажег!.. Я бы выпустил парочку финальных салютов...

Мужское нутро мгновенно реагирует на появление симпатичной девушки. Утренние позывы дают о себе знать…

— Чтобы вы понимали, у меня есть ружье! — говорит она.

Или нет…

Наверное, я слишком сильно головой ударился. Ноет. Шишка там здоровенная. Сотрясение. Бывает… Вот и слышится всякая чушь.

— К тому же я умею из него стрелять! — грозно продолжает девушка.

Нет, не послышалось! Она реально только вылезла из постели и угрожает мне каким-то ружьем.

Я посмеиваюсь.

— Воздушное? Или воображаемое?

— Настоящее, — сощуривается.

— И где же оно?

— Может быть, вам еще и ключ от квартиры, где деньги лежат?

— Нет, что вы. Своих хватает.

— Заметно, — фыркает. — Именно поэтому от вас спиртным несло и валялись вы в сугробе без всяких опознавательных знаков.

Мы обмениваемся взглядами.

Довольно зажигательными. Я немного раздосадован, что мне оказали не самый горячий прием.

Привык, что девушки от меня сразу тают, но только не эта дамочка. На вид — милейшая феечка, а по разговору — та еще вредная ведьмочка!

— Так… Кхм… Наверное, мы не с того начали. Привет, Я Алексей… Кравцов, — добавляю с невольной гордостью.

Девушка и глазом не моргнула.

Ей моя фамилия ни о чем не говорит?

Странно… Из глуши, что ли?

В столице моя фамилия знакома каждому. Всякая собака знает…

— А вы, простите? — показываю в ее сторону ладонью.

— Нина Ежова.

— Потому и колючая.

— Что?

— Доброе утро, говорю. Еще раз. Спасибо, что… эээ… в общем, я плохо помню, как оказался там, где оказался.

— В сугробе под елкой. Рядом с забором загородного домика моих родителей, село Снегирево.

В селе каком-то…

Черт! Выругавшись, я снова рухнул на диван, очевидно размяв задом еще несколько шоколадных конфет.

— Так… Телефон у вас есть? Мне нужно позвонить!

— Телефон — есть. Связи — нет. До ближайшей точки, откуда ловит чуть больше, чем два километра.

— Ерунда! — вскакиваю бодро. — Куда идти? Одолжите мне свой телефон. Клянусь, что я верну…

— Но… — тянет красавица и переводит взгляд за окно. — Со вчерашнего вечера непогода разыгралась. Метет.

— Не переживайте, я справлюсь.

— А я не за вас переживаю! За свой телефон. Он у меня один. Так что… телефон не получите, пока погода не успокоится. И то… Вам в руки я его не дам… Мало ли вас таких… празднующих заранее. Что, всем телефоны раздавать? Не напасешься!

— Послушайте, Нина. Я оказался в затруднительной ситуации, но это вовсе не означает, что я лишен средств и буду воровать ваш телефон, сколько бы он ни стоил.

— Это намек на что-то? — приподнимает красивую бровку.

— Лишь на то, что меня не интересует ваше движимое и недвижимое имущество. Ради всего святого, своего предостаточно.

Фырк.

В мою сторону.

— Послушайте! — я закипаю.

— Я только и делаю, что слушаю вас. А теперь послушайте и вы меня…

— Мама, бозик конфеты ел. Смотли! — перебивает маму девочка.

— Лель… Беги в ванную. Жди меня. Сейчас приду умываться и чистить зубы, — с легким поцелуем красавица отправляет девочку прочь.

— А теперь послушайте, — обращается ко мне предельно серьезно, нахмурив бровки. — Я не оставила вас замерзать на улице и завела в дом. Буду благодарна, если вы нас с дочерью не стесните и будете вести себя так, словно вас в этом доме нет. Как только распогодится, я сопровожу вас до ближайшего места, откуда можно позвонить. Но до этого времени я не покину стены этого дома! — заявила она, сложив руки под грудью.

А ничего такая грудь… Небольшая, на вид округлая, приподнятая. Под тонкой тканью пижамы выделяются приятные глазу вершинки.

— Надеюсь, вы меня поняли, Алексей.

Киваю. Конечно. Да… О чем речь?

— Я провожу вас в отдельную ванную комнату и попытаюсь найти что-то из одежды брата. Иначе вы мне всю обивку перепачкаете, — морщится она. — Прошу за мной.

Она проходит вперед, показывая мне, куда идти. Совсем недалеко. Я же за эти несколько метров пройденного расстояния успеваю полюбоваться, как красиво покачивается ее попка под шортиками. Интересно, она только без лифчика спит или без трусиков - тоже…

— Вот, проходите! — разворачивается ко мне лицом.

Благо, я успеваю поднять взгляд и сделать вид, будто не разглядывал ее попку с мужским аппетитом, от которого в штанах все пришло в движение.

— Спасибо. И…

— Да?

— Еще раз спасибо!

Мы протискиваемся мимо друг друга в узком коридорчике. Тела соприкасаются на миг. Я бросаю быстрый взгляд на ее лицо, а она — на мое.

Мне кажется, воздух сгущается, что-то потрескивает.

Нина отводит взгляд в сторону и морщит носик.

— Вымойтесь, пожалуйста, как можно тщательнее и почистите зубы. От вас перегаром несет.

Протиснувшись в крохотный санузел, где на нескольких квадратных метрах расположена душевая, раковина, унитаз и стиральная машина, разглядываю себя в небольшое зеркало над раковиной. Волосы слиплись и в беспорядке.

Лицо припухшее, глаза покраснели. Кончики носа до сих пор красный, как будто я только что с мороза.

Мда… Не красавец, словом!

Неудивительно, что Нина от меня в сторону носик воротит! Задевает, если честно. Я ведь никогда не испытывал проблем с женским полом. Все меня хотели…

Раздеваюсь быстро. Внезапно дверь открывается.

— Держите, вот одежда и по…

Нина застывает на пороге, уронив ворох одежды на пол.

Ведь я стою абсолютно голым, а хозяйство