Я все равно тебя добьюсь (СИ) - Князева Марина

- Завидуешь? – улыбается Олег одними губами.

- Нет.

Он мне не верит. Всем нутром чувствую, что не верит.

- Поцелуй меня так же, детка! – просит он.

За нашим столиком наступает тишина. Теперь все наблюдают за нами. Я теряюсь, не могу подобрать слов и просто отрицательно качаю головой. Олег в ожидании выгибает бровь.

- Я не буду тебя целовать здесь!

- В чем дело? Боишься, что все поймут, какое ты бревно?

Это унизительно. Но у меня нет выбора.

- Олег! Ты пьян!

Олег смеется. Берет стакан с алкоголем, кажется виски, и залпом выпивает содержимое. Затем хватает меня сзади за голову и притягивает к себе. Его губы горькие, безжалостные. Я пытаюсь оттолкнуть, но слишком слаба по сравнению с ним. Кусаю его за губу. Олег отпускает меня, прижав руку к пораненной губе. Его глаза полны злости. Я никогда не видела его таким. Но уязвленное самолюбие берет вверх, и совсем не понимая, что я делаю, даю ему пощечину.

В зале стоит гробовая тишина. Никто не осмеливается даже дышать, не то что бы шевелиться. Краем глаза замечаю, что у Головина сжаты кулаки, но это меня мало тревожит. Потому что я не понимаю, что происходит. От слова совсем.

Секунда, две, три.

Игнатов хватает меня за волосы и тянет мою голову назад. От боли из глаз не то чтобы слезы, искры летят в разные стороны.

- Суууука! – орет он.

- Отпусти ее! – это голос Макса. Ох, лучше бы он молчал.

Снова тишина. Олег медленно поворачивает голову и смотрит прямо в глаза Максу. На его лице медленно вырисовывается зловещая улыбка.

- Максим? Ты уверен? Она же шлюшка!

Я пытаюсь вырваться, но безуспешно. Максим встает со своего места.

- Да ладно? – продолжает глумиться Игнатов, но меня не отпускает. – Аааа, понял. Ты, наверно, недотрахал эту сучку! Да?

Он все знает! Он все знает!

От осознания происходящего я впадаю в ступор. Мне уже не страшно. Я просто в ужасе.

- Я сказал, отпусти ее! – Головин повысил голос, но с места не сдвинулся.

Олег поворачивает меня лицом к Максу:

- Да она шлюха, что бы за нее заступаться! Хочешь ее трахнуть, так на, бери.

Он толкает меня в направлении Макса. Я теряю равновесие и падаю прямо на стеклянный столик. Бутылки разлетаются, алкоголь разливается. Несколько фужеров разбивается, и я чувствую боль от порезов на лице и руке. Но это такая мелочь. А в следующее мгновение я вижу, как Макс срывается с места и его кулак встречается с лицом Игнатова. Олег отлетает в противоположную от меня сторону и падает на пол. Через пару секунд приходит в себя, и лежа на полу, начинает смеяться. Из носа течет кровь, но, видимо, это его мало заботит, потому что он ехидно продолжает:

- Да я трахаю ее за деньги! Заплатил полляма, и она раздвигает ноги по щелчку. Шлюха она и бревно! Брев-но!

Ну, естественно, все как по заказу смотрят в мою сторону, кроме Макса. Он наклоняется, берет Игнатова за ворот полурасстегнутой рубашки и одним резким движением ставит его на ноги. Все снова смотрят на парней.

- Заткнись, Игнатов, - шипит Макс.

- А то что? Снова меня ударишь? – не унимается Олег.

Тем временем кто-то из парней помогает мне встать. Я отхожу в сторону. Рядом оказывается один из друзей Макса, кажется Матвей. Он прикрывает меня собой.

А Игнатова прет. Он не унимается.

- Да она даже отсосать нормально не может! Головин! Она тебе на х** не нужна!

И через секунду снова встречается лицом с кулаком Макса. Но как-то умудряется увернуться и удар получается смазанным, поэтому держится на ногах. А еще через мгновение бьет в лицо Макса.

Дальше начинается веселье. Игнатов и Головин, вцепившись друг в друга, падают на тот самый стеклянный столик, и он не выдерживает. Разбивается под ними. Парни не обращают никакого внимания на осколки и продолжают поочередно лупить друг друга. Девочки визжат. Парни пытаются разнять их. Матвей, держа меня за руку и прикрывая собой, медленно продвигается к выходу.

- Отпусти, - пытаюсь освободиться, но он держит довольно крепко.

- Уходи отсюда! – кричит мне прямо в ухо.

Я его не слышу. Все мои чувства как будто замерли. Инстинкт самосохранения вообще отсутствует.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Уходи, Даш! Мы сами как-нибудь разберемся! - Он выталкивает меня в коридор и закрывает собой дорогу в зал.

Понимаю, что бороться с ним бесполезно. Спускаюсь вниз и вместо того, что бы уйти, направляюсь к бару. Бармен, молодой паренек, окидывает взглядом и через пару секунд передо мной появляется упаковка влажных салфеток. Отрицательно качаю головой:

- У меня нет зеркала!

Сумка и телефон остались наверху. А возвращаться мне запретили.

На что бармен берет салфетки и сам вытирает кровь с моего лица.

- Царапина! Жить будешь!

- Спасибо! – пытаюсь улыбнуться, но не получается.

- Текилу?

Утвердительно качаю головой.

Наверно, все смотрят, на меня, но мне все равно. Я пока еще нахожусь в прострации. Бармен ставит текилу на стойку, я хватаю рюмку и одним глотком вливаю в себя алкоголь. Внутри все загорается и становится тепло.

- Еще!

Бармен повторяет свои манипуляции, я свои.

Вообще, я редко пью, но сегодня все не так, как обычно.

- Еще!

И снова мы с барменом работаем слаженно, как команда.

- Еще!

Бармен отрицательно качает головой. Я смотрю на него и понимаю, что этот тоже мне теперь не поможет. Встаю и ухожу.

Беру свое пальто и через минуту оказываюсь на свежем воздухе. На улице толпятся люди. Все опять смотрят на меня, но я прохожу мимо и постепенно отдаляюсь от клуба.

Январь в этом году выдался по-настоящему зимним, и тонкое пальто и туфли на шпильке совсем не спасают от холода. Такси мне не вызвать, поэтому иду куда глаза глядят. Мороз освежает мои мысли, и меня накрывает понимание происходящего. Слезы текут по щекам, по подбородку и теряются где-то в районе шеи. Сегодня я совершила ошибку, за которую мне никогда не расплатиться.

Олег называл меня обидными словами, но он был прав. Я действительно спала с ним за деньги! И в подтверждение тому есть договор, где кроме этого, есть пункт об измене. В случае неверности с моей стороны я должна буду вернуть полученную сумму в тройном размере в течение десяти дней, иначе Олег разрушит мою жизнь. Он уже почти это сделал, и теперь не остановится.

Я завыла. Последствия были необратимы.

Взгляд зацепился за скамью на пустой остановке. Я подошла, села, размазала кулаком тушь и кровь по щекам, и приготовилась умереть на жутком морозе. Не знаю, сколько прошло времени до момента, когда передо мной остановилась черная машина. Стекло медленно опустилось, и я увидела Макса. Лицо в ссадинах и крови, костяшки рук сбиты.

- Садись, - не то ли попросил, не то ли приказал он.

Я отрицательно помахала головой.

- Блядь, я сказал, садись! – заорал Головин.

Спорить сил не было. Я медленно встала, подошла к машине и села в теплый салон, подписав себе, наверное, тем самым смертный приговор.

Глава 4

Два года назад

Даша

Наконец наша семья смогла выдохнуть. Конечно, мы понимали, что болезнь может вернуться, но каждый прожитый день последних двух месяцев, вселял в нас уверенность в следующем дне. И, вообще, вся наша жизнь стала возвращаться в давно уже забытый нами ритм.

Я вернулась к общению со своими друзьями и подругами. Раньше я себя сознательно ограничивала в этом, боясь, что могут возникнуть проблемы. Но этим летом наверстывала упущенное общение по полной программе. Мы с моей подругой детства Кристиной Усачевой каждый вечер пропадали в нашем дворе, общаясь с мальчишками и девчонками из нашей школы, и не только.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вообще это лето для меня было очень насыщенным.

Мой друг детства и одноклассник Тимофей Терехов неожиданно решил, что влюблен в меня. Он провожал меня через дворы до дома. Правда в сопровождении Кристины, но это не мешало ему носить иногда мою сумочку и говорить милые глупости. Мне, конечно, это очень нравилось, но он был просто моим другом. Красивым, умным, отличником и спортсменом, но другом.