Его слабость (СИ) - Анина Татьяна

«Будет чаепитие. Испеку пирог с брусникой».

«А я печь не умею. Куплю тебе шоколадных эклеров, ты их любила».

Я встала, как вкопанная. На автомате складывала в рюкзак свои вещи на праздник: туфли на высоком каблуке, красивую одежду и косметичку.

Леший. Леший? Кто такой Леший?

Огляделась по сторонам. Вроде всё взяла. У меня сейчас отпуск, могу месяц не появляться в своей квартире. А Свин пусть роется рылом в моих вещах.

«Я не ем сладкое», – решилась написать я и направилась в ванную комнату.

«Худеешь?» – и куча улыбок. – «У меня фитнес-клуб, скинешь вес».

Вау! Леший с фитнес-клубом? И явно подкатывает ко мне. Надо хватать, потому что лучший способ забыть мужика – другой мужик.

Только осталось вспомнить, кто такой Леший.

Я налила воду в пластиковое ведёрко, купленное специально для сюрприза. И, встав на табуретку, аккуратно прикрепила над входной дверью. Высмотрела в интернете, как это делается. Протиснулась в дверь и вышла в коридор. Тоха зайдёт в квартиру, останется мокрым. Так ему, поганому Свину!

Закрыла дверь на замок и в припрыжку поскакала вниз по лестнице. Нужно купить лифчик для спорта, чтобы грудь так не подпрыгивала.

У Антона есть машина. Но он никогда не возил меня на ней. А если приходилось, то сильно ругался, что я своей толстой жопой ему сидение промну, а ему машину менять каждый год. Водить я не умею, поэтому привыкла к общественному транспорту, где главное попой встать к стеночке, а грудью к липнущим взглядам.

«Ты когда поедешь?» – пришло сообщение, когда я заходила в троллейбус, который довезёт до автовокзала.

«Уже еду».

«Досадно. Я только завтра смогу прямо перед вечером. А где ты там останешься ночевать?»

«От мамы квартира осталась. Не успела продать», – быстро печатала я, даже не пытаясь поднять глаза в салон троллейбуса. Знаю, все пялятся.

Только вот теперь я думаю, не потому что я жирная, а потому что я красивая. Ведь может же быть такое?

«У меня тоже родители умерли. А зачем продавать? Удобно же».

«У меня в городе квартира в ипотеке».

Вот нафига я незнакомому человеку рассказываю такие подробности?

А потому что об Антоне думаю каждую минуту своего существования, а уходя в такую странную переписку, начинаю чувствовать себя нормальной и здоровой.

«В каком банке ипотеку брала?»

Не ответила. Я в таком банке ипотеку взяла, да под такие бешеные проценты, что теперь худею вынужденно, чтобы оплатить долги. Живу впроголодь. А всё потому, что одинокой женщине с зарплатой педиатра не везде кредит дадут. Была бы замужем…

Когда же этот Свин вылетит из моей головы?

Он бы мог мне помочь. Он зарабатывает много, у него богатая семья. Но в силу своего поганого характера с родителями Антон не общается. Я вначале пыталась контактировать с его матерью, но она меня возненавидела. Сама жила с таким же уродом и считала, что кто-то тоже должен страдать.

За это я люблю Марту. Она, попадая к мужикам-садистам, никому не желает такого. Искренне сочувствует и очень переживает. А моя бывшая свекровь женщина жестокая. Предпочитает наслаждаться мучениями других, хотя сама жертва.

Тоскливо стало. И я отправила название банка Лешему.

2 

Мой родной посёлок находится далеко от города, в тайге. В нём несколько крупных предприятий. Основное – лесопильный комбинат. И несмотря на это, огромная часть леса являлась заповедником.

Именно ради работы в лесу Антон Иванович и приехал в посёлок на год. Он подменял знакомого биолога, который по совместительству был егерем.

В тот момент Антон создавал впечатление затворника, уставшего от цивилизации человека. Преподавал в одиннадцатом и девятом классах. Ни с кем не общался, большую часть времени проводил в лесу.

Ещё он крепкий, симпатичный и очень уравновешенный.

Тогда так казалось.

На поверке – Тоша действительно устал от разгульной жизни и решил свалить от приставучей любовницы, чей папа был богатеньким воротилой и велел жениться. А Свин терпеть не мог, когда ему указывают, и девушка была слишком напористой и приставучей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Толи дело малолетка без приданного. Золушка из посёлка, с которой можно было делать всё, что захочешь. Добрые улыбки, мирные разговоры, и уже ничто не могло меня спасти.

К маме моей хорошо отнёсся, но в гости её никогда не приглашал.

В посёлке Антон чужой. А я своя. И это значит, что пусть только морду свою свиную сунет сюда. Здесь соседки не только посмотрят и пальцем пожурят, здесь отметелить могут, даже такого здорового мужика, как мой бывший муж.

Возможно поэтому, когда автобус съехал с трассы в посёлок, я почувствовала себя защищённой.

Не уеду отсюда.

Вернусь. И пусть все вспоминают, что я была замужем за городским мажором. Пусть плюют мне в след, вспоминая мою алую помаду на губах, когда мне только шестнадцать исполнилось. И пусть знают, что я отличница и у меня высшее медицинское образование. А то, что я с трудом универ закончила, так это на нервной почве.

Во мне воспряла Сонька Лядина. Фамилию я вернула себе. Я матерюсь, спуска не даю. Я такая важная и деловая мадам, что смотрю на всех свысока.

Сделала вид, что мне все должны, потому что я вместе с ними на автобусе прокатилась.

Вышла на остановке в центре посёлка.

От чистого воздуха всколыхнулись внутри жизненные силы. Встряхнулась обиженная женщина и приободрилась. Да, не город. Зато здесь всё родное и жить можно. Преодолев чувство подавленности, я глянула на яркое солнце в синем небе и улыбнулась.

Шла до своей квартиры вся довольная. Бренчал мой телефон. Я остановилась, чтобы посмотреть сообщения.

«А у тебя можно будет переночевать?» – спрашивал Леший.

«Ни как не могу вспомнить, кто ты» – поставила море улыбок в сообщение.

Вышла на торговую площадь.

Здесь много магазинов, неожиданно вернулся развал, хотя, когда я заканчивала школу, продавать вещи и продукты под открытым небом запретили. А теперь организован небольшой рынок. Но я без денег, поэтому решила не заглядывать туда. Вроде на квартире была ещё греча и растительное масло, этого хватит. А на пирог я всё куплю завтра.

– Лядь! Здорово! – крикнули мне два каких-то алкаша.

Я обернулась. Присмотрелась. Параллельный класс. Фыркнула и отвернулась. Как только лицо своё спрятала от них, расплылась в улыбке.

«Лёша Васин», – пришло сообщение.

Ого… Это он меня девственности лишал, а я его. Дело было в лесочке. Подробностей я не помню.

Лёша Васин - тихий псих. Все знали, что он у психиатра наблюдается. Но никогда, ни в чём не проявлял свои отклонения. Его нельзя было назвать ботаном или забитым. Скорее это была скала нашего класса, за которую все дружно забегали, если случалась драка с параллельным классом.

Я даже лица его толком не помню. Кареглазый, губастый, вечно волосы на лицо падали. Здоровый спортсмен. И учился неплохо…

И нахрена я за Тоху запихалась?! Да, небогат Вася, да, деревенщина. Вот теперь у человека в деревне свой фитнесс-клуб.

Трезво смотришь на мир в тридцать лет, когда такой багаж за плечами. Начинаешь ценить мужчин попроще.

«Только если не женат» – отправила я ему сообщение и улыбку.

«Нет, ни жены, ни любовницы», – пришёл ответ.

Не хочется в деревню. Но пообщаться то можно! Мне жизненно необходимо из отношений со Свином вылезать. Очень надо. Вот с Васей на вечер встречи выпускников пойду.

«Хорошо! После вечера, можешь переночевать».

«Тогда подарок тебе купить надо, а то неудобно с пустыми руками. Эклеры не считаются. Что тебе подарить?»

Закрой кредит в банке. Подари мне, Вася, права, машину, размажь морду Свину и купи квартиру в центре города на сто квадратных метров, и чтобы я коммуналку не платила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Ничего не надо».

***

Я вошла в старую четырёхэтажку. Располагалась она недалеко от школы и торговой площади, двор зарос кустами. Была здесь зимой, когда маму хоронила.