Научи меня любить (СИ) - Светлая Есения

Ознакомительный фрагмент

Для них теперь таким бриллиантом Яна наконец-то стала, красивой эксклюзивной куклой, которой можно было хвалиться, словно картиной великого художника. А так же стала своеобразным пропуском в мир большой музыки. Как не крути, у родителей были большие планы на дочь. Но не вышло.

Яна встретила Сашку. И мир словно раскололся на «до» и «после». Потому что с ним она увидела совсем другую жизнь, с ним она впервые почувствовала себя по-настоящему ценной и невероятно счастливой. Свобода, хоть и призрачная, опьянила и открыла для Яны неожиданные новые горизонты.

Тогда в мае сборная группа из их гимназии ездила давать благотворительный концерт в детский дом в соседний районный центр. Их труппа во главе с художественным руководителем, старым учителем из гимназии Вольфом Владимировичем, возвращалась поздно вечером на автобусе в родной город. Ехать оставалось еще пару часов, как автобус неожиданно сломался. Обошлось без аварии и травм. Но оставаться в поле на дороге в ночь казалось немыслимым. Водитель, поискав в навигаторе возможные места остановки, сообщил, что примерно в пяти километрах стоит небольшое село. Добраться туда получится лишь пешком, и то идти придется по накатанной полевой дороге. Зато там можно и переночевать, и продукты в магазине купить. Ну а помощь подоспеет в любом случае не раньше, чем через три-четыре часа, а то и утром.

Янина с отчаянием понимала, что ее сегодня домой никто не заберет. Родители уехали в тур по Европе, у них был долгожданный отпуск. Личный водитель тоже отпущен на месяц, так как Яна решила везде добираться сама на такси.

Посовещавшись девочки решили идти пешком до села, ну а там сориентируются по обстоятельствам. Вольф Владимирович, немного посуетившись и попеняв на свои больные колени, отпустил своих учениц одних, а сам остался помогать водителю автобуса.

Сейчас казалось смешным то, как они, словно стайка напуганных пташек, жались к друг другу, и осторожно ступая по накатанной грунтовой дороге в своих бархатных туфельках, вздрагивали и повизгивали от каждого шороха в кустах реденькой просеки. Спустя километр к звукам привыкли и стали различать выпрыгивающих из травы лягушек. Легкий весенний ветерок стал доносить сладковатый аромат цветущих садов, успокаивая и примиряя девушек с обстоятельствами. На небе постепенно разгорались невероятно большие звезды, а в березовой рощице завели свою неповторимую трель влюбленные соловьи.

Расстояние до села было не особо большим, в пределах города — то и вовсе немного, к примеру, как от площади до набережной. Но тут все казалось иначе. Для каждой из них в этом зарождающемся волшебстве настоящей, неискусственной ночи открывались какие-то новые истины. Шаги постепенно стали размеренными. Девушки перестали держаться стайкой, разговоры умолкли, каждая думала о своем.

Неожиданно тишину разрушил оглушающий рев моторов. Прямо навстречу к ним, по дороге неслись сразу несколько мотоциклов.

5

Сашка до сих пор смеялся над той, их первой, встречей. Вечером он собирался отмечать с друзьями свой день рождения. Да и ко всему, прошел почти месяц, как он вернулся из армии, но пока ещё мотался с оформлением документов, матери с отцом по хозяйству помогал, и вовсе не до гулянок было. А тут уж все карты сложились, все ребята собрались, и погода хорошая. Шашлычок замариновали, наловили раков.

Егорович, его двоюродный дядька и крестный, заранее заготовил пива домашнего, как раз к встрече племянника, а заодно и лучшего друга своего сына Кольки. Варил он его помалу, но очень ароматным получался напиток и добрым.

Собрались в заброшенном саду на окраине, музыку включили, накрыли поляну. А тут прибежал к ним запыхавшийся глава сельсовета, Юрий Андреевич. Говорит, поступил звонок от помощника губернатора. На трассе сломался пассажирский автобус. Просят доехать, осмотреть, оказать помощь, пока суть да дело, и к ним снарядят новый автобус.

Ребят дважды просить не пришлось. Почти у каждого имелся свой мотоцикл. Да и живут все рядом. Разбежались, похватали железных коней и вперёд, спасать из беды пассажиров, напрямую через поле — на трассу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ночь наступила, темно. Несутся по пыльной дороге, а впереди странные силуэты в белых одеждах. Сказать, что испугались — ничего не сказать. Едут, а фигуры и вовсе не шелохнутся, все также посреди дороги стоят. Лишь белая светящаяся ткань колышется от ветра. Тормозили резко, с визгом, да еще с разворотом, чтобы друг с другом не столкнуться. Ещё несколько минут стояла тишина, пока оседала пыль. И вместо ожидаемых привидений на дороге, как оказалось, стоят девицы. Злые, того и гляди взглядом одним сожгут. Откашливались все: девушки скрывая испуг и негодование, парни — пряча смех.

Сашка, ловко спрыгнув с новенького блестящего " китайца", выдвинулся вперёд.

— Здравствуйте! Вы уж простите, что напугали. Сами тоже, того… Не разобрались сначала, что за привидения у нас на поле появились. Вроде вчера ещё никого не было… Не обижайтесь, пожалуйста. Вы с трассы? Это ваш автобус сломался?

Вперед, навстречу к парням, вышла Ева Вишневская. Она постарше всех, а потому была и посмелей, и опытней в общении. Не сравнить с Янкой, она то еще совсем желторотый птенчик.

— Здравствуйте, ребята. Да, мы движемся от сломанного автобуса, направляемся в деревню. Не подскажите, далеко еще? Нам нужен ночлег, ну и магазин, чтобы купить немного еды.

— Не переживайте. Нас председатель наш послал, вам в помощь. Устроим и на ночлег, и поможем. Здесь идти еще километра три, но быстрее будет, если мы вас довезем. Не побоитесь, барышни, на мотоциклах?

Ева оглянулась на девчонок. Те несдержанно и удивленно разглядывали парней, таких поджарых и коренастых. Не чета их однокурсникам, тонкокостным и бледным дирижерам и музыкантам. Они с любопытством вытягивали свои тонкие шейки, оценивая и вид нового транспорта. Никому из них еще не приходилось ездить на мотоциклах.

— Мы согласны с вами доехать, — чуть более уверенно, чем чувствовала, ответила Ева, — Если вы гарантируете безопасность. И спасибо за помощь.

Парни замерли в ожидании. Их двенадцать, девчонок восемь. Кто к кому сядет? Вон, стоят, шушукаются, хихикают. Сашка начал сердиться. Там, наверное, уже угли готовы для шашлыка, и есть так хочется. А эти вертихвостки тут время тянут.

— У меня к вам предложение, давайте сразу с нами, на праздник. У меня сегодня день рождения. Гуляем в старом саду. Шашлыки, пиво домашнее. Никто вас не тронет и не обидит. А как познакомимся, так и решим, кого к кому на ночлег определить. У нас несколько домов, кто может гостей принять. Поедем?

Больше уговаривать не пришлось. Девушки врассыпную двинулись к ребятам, стали усаживаться сзади на мотоциклы под чутким руководством самих водителей.

Сашке досталась большеглазая, худенькая девчушка. Несмело улыбнулась, задрала дрожащими руками длинный подол белого платья и, с лёгкостью перекинув стройную ножку через сиденье, ловко уселась позади.

— Держись за меня крепко. И не бойся. Здесь недалеко и поеду я медленно. РЕБЯТА, ДАВАЙТЕ ТОЖЕ ПОТИШЕ, НЕ НАПУГАЙТЕ ДЕВЧОНОК!

Яна дрожала. Мотоцикл, к своему стыду, так близко она видела впервые. Рев заведенного мотора ее напугал, и она вцепилась руками в кожаную куртку Сашки.

Черт. Так не пойдёт. Он заглушил мотор и, сняв с себя куртку, стал надевать её на девушку. Замер, рассматривая ее ближе. Невероятные глаза, огромные, как у лани, с длинными ресницами. А смотрит в упор, взгляда не отводит. Дрожит, но не отступится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Саша.

— Я… Яна… Янина.

— Яна, — протянул с улыбкой парень, — звучит, как южный ночной ветер. Держись, Яна, крепче. Обнимаешь меня за пояс и руки не отпускаешь. И ноги с вот этих подножек ни в коем случае не убираешь. Все ясно?

Девчушка уверенно кивнула и улыбнулась. Храбрится малышка.

Саша вновь сел на мотоцикл, завел мотор, дождался, когда Яна, преодолев стеснение, придвинется поближе и обнимет его. И только потом тронулся в путь. Большинство ребят уже уехали.