Джо Келлоу - Миг удачи

Холли вошла первой и поставила сумку в угол. Закрывая за собой дверь, Райн слабо улыбнулся.

— Ты не очень-то рада видеть меня, — заметил он.

Она сделала шаг назад и посмотрела ему в глаза.

— Да, — не особенно, — ответила она с нескрываемой враждебностью.

Райн шагнул к ней и тихо проговорил:

— Холли, я признаю себя виновным в том, что наш брак распался. Мне очень жаль, что я разочаровал тебя, но неужели ты никогда мне этого не простишь?

Холли недоверчиво посмотрела на него, но почему-то гнев и раздражение, охватывавшие ее еще минуту назад, исчезли.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — предложила она.

Глаза Райна выразили удивление.

— Ну, я бы не отказался от чашки кофе.

— Хорошо, — она направилась в кухню. — Кофе будет готов через минуту.

Райн зашел вслед за ней на кухню и пододвинул стул к столику, на котором она готовила кофе.

— Ты хорошо выглядишь, Холли, — мягко сказал он, окинув ее взглядом. — Загар очень идет тебе. От этого твои глаза становятся еще прекраснее. Впрочем, у тебя всегда были изумительные глаза.

— Райн, — предостерегающе посмотрела на него Холли, — не надо.

Он кивнул.

— Хорошо, не буду, если тебе это неприятно. — Он засмеялся. — Но мне действительно нравится твоя шляпа.

Она и не заметила, что забыла ее снять. Холли положила шляпу на стул, потом достала из шкафа две кофейные чашки и принялась ждать, когда закипит кофе.

Райн снова взглянул на нее и спросил:

— Холли, может, ты все-таки поговоришь со мной? Мне кажется, что с тех пор, как мы расстались, прошли годы. — В его голосе, показалось ей, зазвучала надежда.

Холли разлила кофе по чашкам и подошла к столу. Поставив одну чашку перед Райном, она взяла другую и уселась напротив. Не зная, что сказать, она молча ждала, что он заговорит первым.

И он действительно заговорил.

— Холли, я приехал сюда, чтобы кое-что тебе сказать.

— Что же?

Он колебался всего одно мгновение, затем тихо произнес:

— В следующем месяце я женюсь.

Эта новость так потрясла Холли, что она долго не могла ничего ответить.

— Поздравляю, — так же тихо сказала она наконец.

Райн прокашлялся и облизнул губы.

— Понимаешь, Холли, я просто не мог снова жениться, не поговорив с тобой. Я хочу, чтобы ты знала: в том, что у нас произошло, нет ни капли твоей вины.

Повернувшись к нему, она спокойно сказала:

— Не надо больше ничего говорить. Мне все ясно.

Он кивнул.

— Я рад этому. — Райн поежился. — А может быть, и нет.

Он взял в руки свою чашку и отпил кофе.

— Знаешь, я испытал сложные чувства, увидев тебя с тем парнем. Это какая-то смесь счастья и ревности.

Райн сделал еще глоток и поставил чашку на стол.

— Даже издалека заметно, что ты любишь его. Ведь правда ты его любишь?

— Да.

Он усмехнулся.

— Давай не будем приглашать друг друга на свадьбу.

Холли улыбнулась и кивнула:

— Договорились.

— А как его зовут? — вдруг спросил он.

— Николас Браун.

Глаза Райна чуть не вылезли из орбит.

— Господи, как же я сразу не узнал его! Холли весело засмеялась.

— Пусть это тебя не огорчает. Я тоже не узнала его, когда встретила впервые.

Райн уехал, а Холли долго сидела перед телефоном, ожидая, когда же позвонит Ник. К десяти часам она совсем отчаялась. В сотый раз она прокручивала в голове ситуацию, вспоминала реакцию Ника на появление Райна, но так ни к какому выводу и не пришла. Ник унесся злой как черт, поэтому она просто не могла себе представить, что он думает о ней в данную минуту. Когда-то, выйдя замуж за Райна, она считала себя знатоком мужской психологии; потом поняла, что все не так-то просто; теперь же была уверена, что отпущенной ей жизни для изучения этого не хватит. Только что Ник призывал ее разобраться со своим прошлым, и вот, когда предоставляется блестящая возможность сделать это, он прыгает в свою машину и исчезает в облаке пыли. Вот уж действительно «цунами»!

Она подумала о том, что любить во второй раз намного труднее, чем в первый, — второй любви всегда приходится состязаться с первой. «Наверное, любить в третий раз вообще невозможно», — решила Холли и тяжело вздохнула.

В половине одиннадцатого зазвонил телефон. Холли тут же схватила трубку.

— Ты одна? — последовал равнодушный вопрос.

— Нет, — так же равнодушно ответила она. — У меня тут штук пятьдесят мужиков, и мы отлично проводим время.

— Рад слышать. Значит, ты не станешь возражать, если я буду пятьдесят первым? — с этими словами он повесил трубку.

Не сумев оправиться от удивления, она еще с минуту стояла у телефона с трубкой в руке, затем, спохватившись, положила ее обратно. Холли подошла к окну и стала смотреть на дорогу.

Спустя сорок минут какой-то старый пикап остановился в нескольких ярдах[11] от ее дома, а еще через несколько секунд раздался стук в дверь. Холли снова выглянула из окна. Машины Ника на улице не было, там стояла только эта старая развалюха. Прежде чем открыть дверь, она спросила:

— Кто там?

— Фермер Джонс, — последовал ответ. — Впусти меня, пока никто не видит.

Она распахнула дверь и уставилась на Ника.

— Это твоя машина там, внизу? — она указала на старый пикап.

— Красавец, правда? — усмехнулся он. — Я купил его только что за две сотни долларов…

Закрыв за собой дверь, он обнял Холли.

— …и окрестил «Репутация Холли». Здорово звучит, правда?

Она отстранилась от него.

— Никогда не думала, что ты такой ехидный. Развалюха-репутация…

— А я никогда не думал, что так сильно тебя люблю, пока не увидел сегодня на мосту твоего бывшего мужа.

Эти слова Ник произнес вполне серьезно — с его губ исчезла улыбка.

— Я не мог спокойно думать о том, что я уехал, и вы остались вдвоем.

Он сильнее сжал ее в своих объятиях.

— Не делай больше так, слышишь?

Холли снова ощутила знакомое тепло, весенний запах дорогого одеколона. Она посмотрела на хмурое лицо Ника и ничего не ответила. Ей не хотелось говорить — ей просто хотелось быть в его объятиях.

Вдруг Ник выпустил ее и пошел на кухню. Он включил свет, достал из шкафа стакан и налил себе воды. Опершись о стол, он взглянул на Холли, застывшую в дверях.

— Ну? — спросил он, поставив пустой стакан в раковину.

— Что «ну»? — озадаченно повторила Холли.

— Как прошла ваша встреча?

— По-моему, очень хорошо.

— Что это значит? — его глаза потемнели от гнева.

— Только то, что я сказала. Это была просто приятная беседа.