Дебора Смит - Змей-искуситель

— У меня отошли воды. Найди такси. — Она гово-рила достаточно спокойно.

Я довел ее до фонарного столба.

— Держись. — Я остановил такси, усадил ее на зад-нее сиденье, сам сел впереди. — Окружная больница Кука. И побыстрее.

— Я не поеду в городскую больницу! — громко за-протестовала Эдвина. — У нас еще есть время. Надо раз-вернуться и… — Она охнула и схватилась за живот.

— Больница Кука, — повторил я шоферу. — И бы-стро.

То, что случилось потом, можно было бы считать плохой шуткой, но это правда. Автомобильный поток в Чикаго может остановить все, что угодно, но ничто не сможет заставить его двинуться дальше. По дороге в боль-ницу наше такси безнадежно застряло в пробке. К тому времени Эдвина громко стонала и колотила кулаком по спинке сиденья.

— Включи радио и постарайся привести полицей-ского, — сказал я таксисту, вышел из машины, открыл заднюю дверцу и уставился на мокрые штаны Эдвины.

Я мог вброд перейти реку с полной выкладкой и сот-ней фунтов оружия на спине, прожить несколько дней в пустыне, питаясь кактусами и запивая их собственной мочой, с закрытыми глазами собрать любое оружие и попасть в цель не больше муравьиного яйца. Но я не представлял, что мне делать с рожающей женщиной.

— Я сейчас рожу, — выдохнула она.

— Нет, подожди! Подумай о чем-нибудь другом…

— Здесь это не работает, Николас. Забирайся сюда и сними с меня эти чертовы штаны.

Я спустил ей брюки до колен и остановился.

— Господи, трусы тоже сними! Мне плевать, что ты увидишь мою задницу и весь парк чудес в непосредст-венной близости! Просто сними с меня одежду.

— Хорошо, успокойся. — Несколькими быстрыми движениями я снял все и спустил до лодыжек, стараясь смотреть только на ее лицо.

Красная, задыхающаяся, она указала пальцем вниз.

— Мне кажется, появилась голова ребенка. Скажи мне, что ты видишь!

С меня ручьем потек пот. Руки задрожали. Я осто-рожно развел в стороны ее бедра и внимательно по-смотрел на открывшуюся картину. Окровавленная, по-крытая пленкой голова ребенка действительно появи-лась.

— Есть визуальный контакт, — громко сообщил я.

Эдвина закричала, застонала, выгнулась и содрогну-лась.

— Подставь руки, ты должен поймать ребенка!

Я сложил ладони лодочкой в нужном месте — и про-изошло чудо. Мне на руки вывалилась крошечная де-вочка. Малышка слегка пошевелилась. Эдвина, задыха-ясь и постанывая, старалась приподнять голову, чтобы увидеть, что, вернее, кого я держал.

— Дай мне ребенка… Медленно… Николас, акку-ратно!

— Я поймал ее, — ответил я, — не волнуйся.

— Ее?.. Ее! — заворковала Эдвина. — Девочка! Я обя-зана сообщить Алу, что у нас родилась дочка!

Я осторожно положил новорожденную на грудь Эд-вине, забыв о неловкости, и, придерживая девочку за попку, вытер кровь и слизь с ее лица. Малышка открыла сонные глазки и посмотрела прямо на меня. Я был пер-вым, кого она увидела в этом мире.

— Привет, — прошептал я.

— Привет, — произнес у меня за спиной здоровяк полицейский. Он заглянул в машину, и я попытался прикрыть наготу Эдвины. Полицейский улыбнулся. — Привет, миссис Джекобс, я Чарли Гримольди. Несколь-ко лет назад я проходил свидетелем по делу Лейкенхувера.

— Здравствуйте, офицер. Не могли бы вы вызвать мне «Скорую помощь»?

Эдвина снова владела собой. Старушка Эдвина! А я все еще трясся, как осенний листок. Мы с моей малень-кой кузиной продолжали смотреть друг на друга. Я знаю, что младенцы почти ничего не видят после рождения, но она почувствовала мои добрые намерения, я уверен. Она была первым человеком на этой земле, который посмотрел на меня с доверием и любопытством.

— Расслабься, приятель, — сказал мне полицейский. — Помощь уже близко. Они будут здесь через не-сколько секунд.

Но я продолжал держать девочку. Эдвина потяну-лась за ней, погладила ее по головке.

— Подвинь ее повыше, Николас.

Я помог Эдвине сесть, и она взяла дочку на руки.

— Она само совершенство, правда? Просто чудо! Спасибо, что помог ей появиться на свет.

Эдвина заплакала от счастья. Девочка мяукнула. Я улыбнулся.

В тот вечер я стоял в одиночестве у входа в больни-цу, курил сигару, которую дал мне Ал, и с удовлетворе-нием смотрел, как серебряные кольца поднимаются в холодном темном воздухе. Городской шум казался живым и объемным, он окружал меня. Это была жизнь.

— Привет, доктор Якобек! — услышал я голос Ала. Он был возбужден, все время улыбался и хлопал меня по спине.

Я пожал плечами:

— Я всего лишь взял подачу.

Дядя обнял меня за плечи. Теперь ему приходилось тянуться вверх, чтобы сделать это.

— Заткнись, сержант! Ты можешь принять благо-дарность? — Он посмотрел на меня с мрачной нежнос-тью. — Я благодарю тебя, Эдвина благодарит тебя, и твоя новорожденная двоюродная сестра тоже благода-рит тебя.

— Не говори Эдвине, но я надеюсь больше никогда не увидеть ее промежности.

Ал смеялся до слез.

— Идем внутрь. Мы хотим кое-что сказать тебе.

Идя рядом с ним, я искоса поглядывал на него. Мы поднялись на лифте в родильное отделение. Эдвина устало улыбнулась мне с постели в своей одноместной па-лате. Она прижимала к себе дочку, завернутую в одеяло. Ал сел на край кровати рядом с ними. Я остался стоять почти по стойке «смирно». Они были единым целым. Им нужно было побыть одним.

— Мы только что назвали ее, — сказала Эдвина.

— Отлично, — проворчал я. — Не могу же я обра-щаться к ней «эй, ты!».

Ал и Эдвина обменялись нежными взглядами.

— Ты скажи ему, — попросила Эдвина.

Ал кивнул и посмотрел на меня.

— Ее первое имя Эдвина. Догадываешься, в честь кого?

— Разумно, — согласился я.

— Ее второе имя… Марджори. В честь ее тети, твоей матери.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Я на мгновение отвернулся, потом снова по-смотрел на них.

— Это тоже хорошее имя.

— Но она особенная девочка. Поэтому ей необходимо и третье имя. Так что она будет Николой. В честь тебя.

Мне пришлось снова отвернуться, и на этот раз се-кунды не хватило. Несколько глубоких вдохов — и я смог подойти к ним поближе, чтобы взглянуть на девочку.

— Эдвина Марджори Никола Джекобс, — я впервые произнес вслух ее полное имя и решительно добавил: — Эдди.

— Эдди! — согласился Ал. Эдвина округлила глаза.

— Вы не будете называть Эдвину-младшую просто Эдди!

И она пустилась в пространные рассуждения о буду-щем дочери и о его несовместимости с таким коротким именем, напоминающем о борцах и букмекерах. Ал сидел рядом и терпеливо кивал, а я наклонился и осторожно коснулся пальцем кончика носа Эдди. Я дал ей обеща-ние, что сохраню этот мир безопасным для нее.