Евгений Костюченко - Расплата за любовь

Оказывается, кооператив «Лагуна» несколько дней назад был преобразован в совместное предприятие «Мадлен Руж». И инженер Амурский был принят туда на должность дежурного администратора, с каковой должности и был уволен по собственному желанию. Дата — сегодня. Подпись — исполнительный директор СП «Мадлен Руж» Л.С. Хорьков. Круглая печать с русским и английским текстом.

— Вот так живешь-живешь, и не догадываешься, что ты уже наполовину не россиянин, — сказал себе Ян Стрельник.

— Это ты не россиянин. А я родину не продаю, — пробурчал Амурский из-под шинели.

— Вставай, Петрович.

— А я и не ложился.

Петрович казался совершенно трезвым, и только багровый нос выдавал его, пламенея в сумраке. Они помянули Илью Исаевича, обсудили моральную деградацию Хорькова и пришли к выводу, что подозрения в его склонности к гомосексуализму подтвердились. Как известно, друзья познаются в самый неподходящий момент. Что же тогда говорить о врагах?

— Ты обещал подробности насчет Коршуна, — напомнил немного повеселевший Амурский, обгладывая копченого цыпленка.

— Я был на месте преступления, — доложил Ян. — Старика грохнули недалеко от его лагеря.

— Какого лагеря? Строгого режима? Или социалистического?

— Пионерского.

— Так это не сказки? — Петрович прекратил жевать. — Я тут как-то встретил одного нашего гоблина, из первых выпусков. В народе уже ходят легенды об этом лагере. Что Коршун выкупил его у какого-то военного завода, сделал евроремонт и заселил беспризорниками. Типа колонии Макаренко. Значит, это правда. Ну, и как тебе лагерь?

— Не видел, не знаю. К нему не проехать.

— Что бы ты — и не проехал? — усомнился Амурский. — Где это?

— На Ладоге. Пристань Пионерская.

— Закрытая зона? Полигоны всякие, танкодромы, окопы? Надо было мой «запор» взять, тогда бы точно пробился.

— Я бы пробился, если б один был. И кстати, меня пасли, — вспомнил Ян. — Не знаю, откуда они взялись, как из-под земли выросли. Может, и ехали за мной, но я их не видел… Черная «девятка». Двое быков. Угрожали предметами, похожими на «Сайгу». Пытались блокировать. Я их снес и уехал.

— Таранил, значит? «Волчонка» сильно помял? — расстроился Амурский.

— Крыло поцарапал, ерунда, уже сбрызнул краской. Тем более что это уже неважно. Тачку у нас отнимают.

— А мне все равно, — обиженно насупился Петрович. — Пусть отнимают, мне-то что? Я — человек вольный. Не то, что некоторые.

— Я тоже уйду оттуда, — сказал Ян.

— Ну и правильно. Молодец, Яшка, — Петрович наполнил стаканы. — Все эти козлы только на нас и выезжают. Если бы все нормальные люди перестали работать на козлов, жизнь была бы совсем другой. Будь здоров.

Ян чокнулся с ним, но пить не стал, только пригубив вино. Ему еще предстояло возвращаться на чужой машине.

Когда, уже при ярком свете низкого солнца, Ян подъехал к ночному клубу и пересел в боевой «Вольво», ему больше не хотелось встречаться со следователем. Каждый должен заниматься своим делом. Если свидетеля Стрельника вызовут на допрос, он даст исчерпывающие показания, и будет говорить правду, только правду, ничего кроме правды. А если не вызовут, и вместо этого будут продолжать негласное наблюдение за ним — то хрен вам, а не показания. Он притормозил на набережной и полез в бардачок за пакетом со строительным мусором из леса, чтобы выбросить его в воду. Если этот мусор может послужить уликой, то пусть следователь сам порыщет в лесу, и сам эту улику откопает. А свидетель Стрельник…

Ян не успел додумать эту мысль до конца, потому что рука не нащупала в бардачке никакого пакета. Несколько секунд лихорадочных и тщетных поисков — и он вытер холодный пот.

Если мусор мог послужить уликой, то эта улика пропала. Нет, все гораздо хуже. Улика попала в чужие руки.

11. Новости архитектуры

Алина уже привыкла к тому, что все чиновники, проверяющие работу фонда, на самом деле приходили только для того, чтобы чем-нибудь поживиться. Опытный в таких делах Артем с первых же минут озадачил Земфиру Касимовну, предложив ей на выбор две загранпоездки. И Фира, мельком осмотрев объекты, весь вечер была поглощена решением неимоверно трудной задачи — куда поехать? Что выбрать — выходные на Ибице либо отпуск на Адриатике? Трагизм ситуации заключался в том, что обе поездки предлагались ей бесплатно, но Фира знала, что Ибица в четыре раза дешевле Адриатики. А из двух халяв надо выбирать ту, что пожирнее. Однако каждый день, проведенный не на рабочем месте, наносил бюджету Фиры ощутимый урон. Передоверить решение вопросов своим заместителям? А выдержат ли они такое искушение? Не войдут ли во вкус? Не обзаведутся ли собственными клиентами, пока начальница загорает на Адриатике? Фира, не стесняясь, обсуждала с Алиной эту животрепещущую проблему, смакуя гусиную печень во французском ресторане.

Неизвестно, что написала Земфира Касимовна в своем отчете о проверке, но на следующий день она явилась снова — на этот раз без предупреждения, и не одна, а вместе с Раисой Георгиевной.

— Алина Ивановна, а как у вас обстоят дела с социалкой? — спросила Раиса.

— Все нормально, — заверила Алина. — Наш фонд реализует множество социальных программ, как в России, так и во всем мире, например…

— Не надо, не надо, — Раиса поморщилась. — Мы не на брифинге. Ты знаешь, что жильцы накатали телегу на вашу контору? И коммунальщики недовольны. Ты план застройки района видела? С архитектурным отделом согласовывали? Что это за баррикады вы там нагородили у бассейна?

— Баррикады? — Алина растерялась.

Самым гадким в ее работе было то, что все чаще и чаще приходилось сталкиваться с вещами, в которых Алина ничего не понимала. Если бы она была строителем, или экономистом, или юристом — тогда другое дело. Но она была манекенщицей. Академий она не кончала, ей вполне хватило школы моделей при ГУМе. И когда речь заходила о планах, балансах и статьях Гражданского кодекса, Алина ощущала себя двоечницей на экзамене. Возможно, со временем она и научится свободно ориентироваться во всех этих дебрях. Но времени у нее не было. Никто не собирался ждать, и отвечать надо было здесь и сейчас. И посоветоваться было не с кем.

— Вези нас в бассейн, на месте разберемся, — решила Раиса.

— Сейчас вызову машину, — Алина набрала номер Стрельника. — Товарищ инструктор, вы можете подъехать к офису? Занятия? Вождение переносится на неопределенный срок. Отлично, жду вас.

Она решила, что не очень-то солидно получится, если президент будет сидеть за рулем. Конечно, можно было позвать и Голопанова с его «Тойотой», но… Не придумав никакого объяснения, Алина была вынуждена признать — ей просто хотелось, чтобы сегодня Стрельник возил по городу ее, а не кого-то другого. И она была рада любому поводу, чтобы снова оказаться рядом с вечно небритым инструктором.