Крылья для двоих. Развод - Елена Левашова

Он провожает меня в гостиную, а там…

– Привет, Лидочка. Спасибо, что приехала, – улыбается мне Соня. – А вот наша Марианна. Она…

– Доченька Тимура, – проговариваю я.

Милая такая… Крохотная и немного грустная. Смотрит на меня с опаской, озирается по сторонам… Здесь все ей чужие – понимаю это без слов.

Тимура она едва знает, Соню тоже…

Зачем Тим меня позвал, ума не приложу? Захотел разделить радость? Похвастаться малышкой? Попросить совета? Не похоже на то… Для советов у него есть мама и Соня… Да и кто я такая, чтобы учить? Я своего ребенка потеряла… Боже… Я даже забывать его стала – личико, улыбку, жесты… Как он сейчас выглядит?

– Привет, малышка, – спохватываюсь я. Не время сейчас для моих страданий.

– Я пойду чайник поставлю, – встает с пола Соня. Подает Марианне кубик и посылает воздушный поцелуй на прощание.

Тим подходит ближе. Волнуется. Запускает ладони в карманы брюк и произносит со вздохом:

– Лид, я плохой отец. И я поддерживаю Оксану. Правильно, что она скрыла от меня ребенка, ведь я…

– Что ты такое говоришь? Какая чушь… Кто тогда хороший, если не ты?

Плевать на установленные в моей голове рамки… На расстоянии чувствую его боль – она исходит от Тимура волнами – вязкими, как болото, массивными… Обнимаю его крепко и порывисто шепчу:

– Не смей больше так говорить. Все ведь в словах… Жизнь покажет, какой ты, а сейчас…

– Мне няня нужна, Лида. Я отгулы взял, но на работе меня ждут. Да и работа такая… Хоть увольняйся. Сейчас начальство включило меня в состав пилотов на дальние, международные рейсы. Как воспитывать Маришу?

– Няня? – ошеломленно моргаю я. – А как же мой приют?

– Я буду платить вдвое больше. Сонька не обидится, она в курсе, для чего я тебя позвал. Я оформлю с тобой договор. Или ты можешь…

– Самозанятость открыть.

– С органами опеки проблем не будет, они не посмеют прикопаться. Я помогу тебе вернуть сына, Лид…

Воздух между нами ощутимо сгущается. Даже малышка чувствует это… Хнычет и ерзает на месте, разрушает построенную башенку и поднимается. Инстинктивно подхватываю ее на руки и целую в лоб…

Обнимаю, глажу по спине, пытаюсь предотвратить плач.

– Не бойся, Мариша. А ты рисовать хочешь? Или лепить человечков из пластилина? Тимур, ты купил ей пластилин?

– Нет. Блин…

– Покажи ее одежду и игрушки.

– Лид, я же говорю, что…

– Ты просто не знаешь, что нужно девчонкам. И все… Это не значит, что ты плохой. И хватит уже…

– Так ты согласна, Лид? – с надеждой в голосе спрашивает он.

Может, она – мое исцеление? Елей, способный хоть немного облегчить боль от потери сына? Я ведь каждую минуту о нем думаю… Представляю миг нашей встречи и… Едва слезы сдерживаю. И все равно как-то живу… Одной надеждой на встречу существую…

– Ты доверяешь мне? – спрашиваю, не выпуская из рук Маришу.

– На все сто. Иначе, не предлагал бы… Жить будешь у меня.

– А как же мама? Да и не хочу я быть привязанной к вам двадцать четыре на семь. У меня, может быть, тоже есть личная жизнь.

Ну и ну… И зачем я, спрашивается, ляпнула такое?

– Тогда будешь возвращаться домой после работы. Я не против.

– Когда можно заступать?

– Завтра.

Глава 35

Лида.

Ощущения, словно я качусь вниз на американских горках. Захлебываюсь восторгом и одновременно страхом. Я ведь думала, что не увижу больше Тимура…

Сама сбежала, записку оставила. Ну, и… Все на этом. А теперь… Улыбаюсь, бредя к остановке, вдыхаю летний воздух полной грудью, ловя себя на мысли, что еще не утратила способность радоваться жизни.

Живу… Как получается, так и живу… А там будь что будет.

Из прихожей струится аромат пирога. На даче тети Ларисы есть крошечный сад. Кусочка земли хватает, чтобы вырастить зелень, немного огурцов и помидоров, моркови. Она разрешила нам питаться плодами растущих на участке деревьев.

Я была уверена, что попросит не трогать – уж очень она кажется строгой и чопорной, но жалость к «несчастной девочке, попавшей в беду» растопила ее сердце.

– Мамуль, я уже дома!

– О. Я думала, Тим ночевать тебя оставит, – вздыхает мама, помешивая варенье в большом медном тазу. Его мы нашли на чердаке.

– Мам, у Тимура есть дочка. Он ее неделю назад забрал. Бабушка малышки тяжело болеет, а родственники мужа Оксаны отказались от родства. В общем…

– Лидочка, не томи. Он тебе замуж предложил? Соглашайся. Ему никто ребенка не позволит удочерить без жены.

Оседаю на стул. Нет, об этом Тимур даже не заикнулся. Наверное, у него связи имеются по такому случаю? Да и зачем все эти преграды, если он – кровный родственник малышки?

– Нет, не предложил. Хочет, чтобы я стала няней Марианны. Мариши, – добавляю ласково. – Зарплата вдвое больше, мам.

– Отлично, а то… Когда опека от тебя отвяжется?

Половник в ее руке подрагивает. Не знаю я… Все медлят. Органы опеки не торопятся лишать меня материнских прав, нотариус ждет решения суда, чтобы передать мне наследство. Я в подвешенном состоянии. Чего ждать?

– Мамуль, я должна поехать и поговорить с Волгиными. И в органы опеки наведаться. Открою самозанятость и смогу показать доходы. Только бы пару месяцев продержаться, тогда и…

– Соглашайся, Лидочка. Хороший он мужик, Тимур.

– Ты видела его всего два раза, – усмехаюсь я.

– Мне хватило, чтобы понять. Я бы комнату свою сдала, но мало ли… Вдруг Ларисе приспичит нас отсюда выгнать, что тогда делать?

– Не надо, мам. Не рискуй.

Устало потираю плечи и устремляюсь в комнату. Снимаю платье, запускаю стирку и включаю кран. В поселке с водой не все гладко – по вечерам напор уменьшается, приходиться долго набирать ванну.

То ли дело у Тимура… В его квартире я смогу мыться и не думать об этом…

Или не смогу… Он никаких правил не установил. Неужели, считает, что мне они не нужны?

– Лидочка, прости, что врываюсь, – дергает дверь ванной комнаты мама. – Вадим Семенович звонит.

Она всучивает в мои