Развод. Искушение Ангела и Беса (СИ) - Ларгуз Ольга

— М-м-м…

— Ты красивый, — тихо выдохнула женщина. — Очень.

— Хорошо. Я же говорил, что наши тела уже подружились, — кивнул Иван, довольный произведенным впечатлением. — Теперь у меня осталась только одна проблема…

Синие глаза кричали: «Спроси, какая!».

И Ангелина повелась на очевидную провокацию.

— Какая?

— Не сдохнуть от сердечного приступа. Я хочу тебя, Лин. До головокружения хочу, до боли. Веришь, у меня реально руки трясутся, — Бестужев протянул широкую ладонь с растопыренными длинными пальцами, которые едва заметно подрагивали. — Я могу терпеть, но я не железный, правда. Я — обычный мужик… Давай договоримся, что ты не будешь злоупотреблять своей властью, ладно?

Она не успела ответить на вопрос, как телефон мужчины в очередной раз разразился вибрацией, на экране определилось имя абонента.

Наталья.

— Ответь жене, сколько можно сбрасывать ее звонки? — Ангелина надела фартук и встала к раковине. — Если хочешь уединиться — можешь выйти на балкон и закрыть дверь.

— Нас сегодня развели, вот она и бесится. Кстати, я готов принимать поздравления, — отозвался Иван, сбрасывая звонок.

— М-м-м… Поздравляю с вольной жизнью, — приняла подачу Плотникова.

— Спасибо.

Наверное, она должна была чувствовать радость или облегчение, услышав новость, но ни того, ни другого не оказалось. Почему? Какая-то трусливая часть женской души подвывала от ужаса, глядя на роскошного самца. Она не верила, что он — ее, боялась быть отвергнутой, пусть не сейчас, а спустя полгода или год.

Придет время, и большая черная кошка наиграется с серой мышкой, найдет себе новую игрушку. Обычный сценарий, да? Она, психолог Плотникова, часто прорабатывала этот страх со своими клиентами, а женщина Ангелина попала в цепкие лапы призрачной опасности.

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Ангелина капнула на губку каплю моющего средства, привычным жестом взбила его в пышную пену, и…

— Я же сказал, что сам буду мыть посуду! — руки Бестужева легли на талию женщины, и через мгновение она перестала ощущать пол под ногами, а еще через пару оказалась стоящей рядом со столом. — Отдай губку, сполосни руки и возьми полотенце.

Жар тел шел на спад, накаленная интимная обстановка сменилась на деловую. Бес оказался в своей стихии управленца.

В этот вечер до торта так и не добрались. Бестужевы покинули скромную квартиру, когда на часах была почти полночь.

— Ма, а Иван Сергеевич будет за тобой ухаживать? — бесхитростно спросил Санька, сцеживая зевок в кулак. — У меня что, будет отчим? Или я должен называть его вторым папой?

— Не гони коней, ладно? Обещать — не значит жениться.

— Но он тебе нравится?

— Саш, кажется, мы это уже обсуждали, — Ангелина слегка повысила голос. — Он мне нравится, но…

Парень вскинул руки в примиряющем жесте.

— Все, все, я понял. Будем опираться на факты.

— Именно, а сейчас дуй в ванную и спать, — Лина щелкнула сына по носу и устало улыбнулась. — Сегодня был длинный день.

— Уже!

Звук льющейся воды чередовался с громким фырканьем и стуком гипса по кафелю. Женщина сидела на кухне, в ее руке — рубашка поло. Еще влажная, хранящая запах мужского тела и парфюма.

Забыл?

А может оставил специально?

Провокатор!

Ангелина улыбнулась своим мыслям и забрала одежду в спальню, аккуратно развесила на спинке стула, разгладила пальцами невидимые складки.

— Спокойной ночи, Иван Сергеевич. Приятных снов.

29

Пара дней тишины — то, что нужно после визита Бестужевых.

Иван ослабил натиск, и Лина вздохнула свободнее. Они обменивались сообщениями и звонками, а однажды вечером женщину жал сюрприз.

— Эй, ты! — раздалось за спиной, когда Плотникова вышла из офисного здания и направилась в сторону метро. Женщина, не оглядываясь, продолжила движение, но стук чужих каблуков подсказывал, что ее преследуют.

— Эй! Я тебе говорю! Да подожди ты!

Ангелина остановилась, чувствуя, как ее дергают за рукав. Повернулась, с удивлением разглядывая незнакомку.

Сколько ей? На вид лет двадцать пять — двадцать семь. Большие выразительные карие глаза делали девушку похожей на робкого олененка, пухлые розовые губки, тронутые перламутровым блеском, кривились в ядовитой усмешке. Длинные светлые волосы небрежно перекинуты через плечо. Тонкую талию подчеркивал широкий ремень-корсет, ноги казались бесконечно длинными благодаря туфлям на высокой шпильке, пышная грудь демонстративно выглядывала из глубокого выреза белоснежного платья, облепившего точеную фигурку.

Ядреная смесь невинной девочки и прожженной шлюхи хлопала темными ресницами и наматывала на пальчик светлый локон. Картина маслом, да.

— Ты меня слышишь?

— Я на «эй, ты!» и свист перестала отвечать, когда мне было десять лет, а исполнять чужие приказы — и того раньше. И на «ты» мы с вами не переходили, — отчеканила Плотникова, освобождая одежду от посторонних прикосновений.

— Надо поговорить…

— Мне не надо, — Ангелина повернулась к блондинке спиной и тихо вздохнула, когда та, цокая каблуками, рванула вперед и оказалась на ее пути.

— Зато мне надо!

Женщина наклонила голову, анализируя поведение странной девицы. Та сильно нервничала, но пыталась прикрывать свое состояние дерзостью, переходящей в наглость. Интересно, что ей нужно? Такие особы просто так не приходят… Неужели…

— И что тебе надо? — тихо спросила Лина. Хочет на «ты», значит получит. Психологу все равно, на каком поле играть, она знала все правила.

— Отпусти Ивана! Он мой и только мой! Ты для него слишком старая и скучная, а со мной он забывает обо всем! — выпалила блондинка, топнув ножкой.

Ситуация напоминала сцену из дешевого спектакля.

— Ивана? — Плотникова улыбнулась, посмотрела на синее небо, словно искала там ответ на вопрос. — Какого Ивана? Не знаю такого.

— Знаешь, тварь! Все ты знаешь! Я говорю про Ивана Бестужева! Если он пару раз с тобой встретился, это еще ничего не значит, потому что он спит со мной уже три года! Три! И даже если он тебя уже трахнул, то это все равно ничего не значит!

Чем громче становился голос девицы, тем быстрее расползался холод в душе Ангела.

— А твое какое дело, кто меня трахает? М-м-м?

— Да ты охренела?! Ты, сука, совсем меня не слышишь?! Он ушел ко мне от жены, а ты — просто пыль под его ногами. Наталья хотя бы выглядела как нормальная баба, а ты похожа на…, — блондинка звонко щелкнула пальцами, подбирая выражения. Скудный словарный запас Эллочки-людоедки не позволял передать нужные эмоции, поэтому пришлось напрягаться. — … на серую тень. Он быстро наиграется с тобой и снова вернется ко мне, — перешла не змеиный шепот блондинка. — У меня идеальное тело и растяжка, я такое вытворяю в постели, что тебе и не снилось! Ты даже поз таких не знаешь! А уж как я умею сосать… — блондинка чмокнула пухлыми губами, показав кончик языка. — Короче, исчезни, серая тень!

— Тень никогда не бывает цветной, это во-первых. А во-вторых, если все так, как ты говоришь, то зачем нервничать? — пожала плечами женщина. — Ты ведь пришла потому, что боишься, что он уйдет от тебя ко мне, правильно? Иначе сидела бы на жопе ровно и ждала любовника, примеряя новые трусы.

С каждым новым словом блондинка закипала все больше. В какой-то момент Плотникова начала опасаться, что та набросится на нее, размахивая ногтями-пиками.

— Да ты…

— Не надо, это я уже слышала. Мне не интересно, что ты думаешь обо мне и обо всей ситуации в целом. Кроме того, ты сделала одну большую ошибку, когда пришла ко мне. И даже не одну, а две, — Лина подвесила паузу-ловушку, в которую ее собеседница нырнула с головой.

— Какую?

— Ты решила, что три года постели дают тебе право называть мужчину своим, это ошибка номер раз, а вторая…

Девица замерла, впитывая каждое слово, а Ангелина боролась между жгучим желанием здесь и сейчас раскатать соперницу по асфальту — ей, как психологу, не пришлось бы даже напрягаться для этого — и брезгливостью.