Два плюс два или строптивая любовь майора Белова - Алекс Коваль

Белов: «Получается?»

Ежова: «А что, если я скажу, что так тебе и надо, майор?»

Белов: «Тогда я скажу, что хочу тебя. Даже такую безжалостную. Во всех самых извращенных позах. И не могу от этого желания отмахнуться уже неделю. Что скажешь?» – отправляю и замираю, как хищник перед прыжком.

Следующий ход за вами, Евгения. Хватит ходить кругами. Повеселились, и будет. Дальше честно и посерьезке. В моем понимании в первом часу ночи только такие разговоры и могут быть. Секс: да или нет. Третьего не дано. А весь этот буквенный бесконечный флирт пусть молодые переваривают, у которых времени дохуя.

Однако Евгения «потерялась».

Она молчит, и долго. Так что, не дождавшись ответа, я пишу:

Белов: «Так что там насчет твоего напряжения, Ежова? Будем его снимать?»

Евгения печатает…

Я смотрю на это гребаное пляшущее на экране «Евгения печатает» ровно пять минут. Уже готовлюсь читать огромную простыню, когда в чат прилетает короткое и убогое:

Ежова: «Забудь. Зря я написала»

Уровень моего разочарования подлетает до максимальных значений.

Белов: «Ты серьезно? Отступишь сейчас? Ты казалась мне смелее и решительней»

Ежова: «Видимо, не в этом вопросе. Извини, что потревожила. Спокойной ночи» – все, чего я удостаиваюсь в ответ. Так красиво меня еще ни разу не кидали. Режим «возбудим и не дадим» в действии.

Вот только я не из тех сопляков, которых можно так запросто прокатить и даже не объясниться. Я, забив на все правила хорошего тона, жму на кнопку вызова. Набираю номер Жени. В трубке виснут короткие гудки. А потом связь и подавно обрывается. Похоже, эта трусиха врубила режим полета. Очаровательно, мать его!

Я откидываю телефон на тумбу. Поднимаюсь с кровати и, нервно прохаживаясь по комнате, растираю руками шею и затылок. Закуриваю еще одну сигарету, предварительно открыв окно настежь. Во мне борются ангел и демон. И если первый успокаивающе советует забыть и забить, мол, мы же уже давно решили, что не нашего поля эта ягода. То второму… второму хочется адовых танцев в горизонтальной плоскости, кипящей крови и дьявольских наслаждений. Тем более теперь для меня стало очевидным, что Ежова тоже не против подобного расклада. А согласиться на секс напрямую ей помешала, ну, не знаю, гордость, например? Совесть? Стыд? Да хер их – женщин – разберешь! У одних тормоза отсутствуют напрочь, а другие пожизненно один большой тормоз.

Я делаю затяжку.

Не, пошло-ка оно все!

Тушу сигарету, закрываю окно, залетаю в спортивный костюм. Оставляю дочери записку на холодильнике, привирая, что срочно вызвали на работу. И, не успеваю сообразить, как уже перебираю ногами по ступенькам крыльца вниз, широкими шагами подгребая к заведенной тачке.

Глава 18

Женя

Мои щеки полыхают, как два ночника в темной спальне. Я упираюсь затылком в спинку кровати, прижимая телефон к груди. Голова немного кружится, а сердце бьется в приступе тахикардии.

Полчаса назад я вернулась домой с пляжа, где мы с Жанкой в итоге уничтожили целых четыре бутылки шампанского. Вернулась, переоделась и написала Белову чисто, что называется, «на дурака». Шальной императрице во мне, подгоняемой пузырьками игристого, захотелось флирта и выяснения отношений.

Получила.

А потом и заметить не успела, когда все свернуло туда… куда, собственно, мне и хотелось. Но куда я заходить, как оказалось, боюсь. В голове снова и снова крутится: «хочу тебя… не могу от этого желания отмахнуться… что скажешь?».

Что я скажу?

Я струсила.

Пожалуй, это мой самый, мать его, тупой за всю жизнь поступок! Первой подкатить и самой же смотать удочки. Подергать тигра за усы, а потом удивиться, почему не досчиталась пары пальцев. Гениально, Ежова! Тебе с твоими талантами только мужиков и клеить. Посредственный любовник Максим – вот твой предел.

Ругая себя на чем свет стоит, я откладываю телефон на прикроватную тумбу и сползаю головой на подушку, уставившись невидящим взглядом в потолок. Сжимаю зубы и рычу от злости.

Ну, дура!

Как есть – дура, Женя!

Ерзаю на постели в попытке устроиться удобней. Уснуть не получается. Душно, дискомфортно. В голове сплошные пошлости и ругательства. В сочетании с алкоголем в крови выходит убийственный коктейль из раздражения и возбуждения.

Сдаюсь. Поднимаюсь, накидываю поверх шелковой сорочки халат и спускаюсь на первый этаж. Ночник в кухне автоматически срабатывает, неярко освещая пространство вокруг. Я наливаю себе полный стакан воды из графина и, привалившись попой к гарнитуру, цежу по капле, слушая окружающую меня тишину. Длинный, насыщенный на события день вышел. Господи, и когда он уже закончится?

…дрочить в душе, представляя тебя…

Аж водой давлюсь, настолько неожиданно всплывают эти слова Назара в голове.

Неужели он и правда это делал? Белов не создает образ мужчины, который… который что, Женя? Занимается самоудовлетворением, фантазируя о женщине? Душит удава, передергивает или как там взрослые мальчики это называют? Самой-то не смешно? Конечно, он больше похож на того, кто щелкает пальцами и тут же получает на выбор целую вереницу красавиц, готовых удовлетворить его потребности. Но это не меняет того, что он мужчина, и ему, как и любому, свойственно… временами быть в одиночестве. И мечтать. О… обо мне мечтать.

Это не укладывается в голове. Я переступаю босыми ногами по паркету. Много мне не надо, чтобы разогнать фантазию. Перед глазами картинка: душ в темных тонах, запотевшая стеклянная перегородка, и мужской силуэт за ней… Капли воды, стекающие по рельефному торсу Назара, и его длинные пальцы, крепко сжимающие то… что, собственно, способно возбудить ум любой одинокой здоровой женщины.

Меня и возбуждает.

И бросает в жар.

Я залпом осушаю остатки воды в стакане и со стуком приземляю его на гранитную столешницу. Иди-ка ты спать, Ежова! Свой шанс подержаться за то, что ты себе сейчас так красочно представила в своей голове, ты феерично просрала двадцать минут назад.

Да что же так жарко-то дома? Невыносимо просто!

Тяну за поясок, развязывая и раздвигая полы халата. Обмахиваю лицо ладошкой и беру курс обратно на спальню, когда на улице слышится шорох шин по асфальту.

Опрокидываю мимо себя эту информацию, решив, что кто-то из соседей сегодня просто припозднился.

Замираю на первой ступеньке лестницы, когда этот шорох затихает, по ощущениям, прямо у моих ворот.

Что за нафиг? Надеюсь, никакой отчаянный не решил перекрыть мне выезд из дома? В противном случае завтрашний мой день начнется со скандала! Я утрами, в принципе, не самый милый человек, а утром в воскресенье, с похмелья – тем более.

Прислушиваюсь. Слышу хлопок двери.

Кто-то